Он знает! - с
ужасом подумал Эдан. И конечно, он знал, поскольку стражники, несущие
дозор в коридорах замка, не могли не заметить, что Лэра, одетая в один
лишь халат, покидает свои покои каждую ночь и возвращается обратно по
крайней мере несколькими часами позже. Часовым запрещалось покидать свои
посты, но в середине ночи, когда все спали, одному из них ничего не стоило
незаметно последовать за ней и выяснить, куда она направляется. Теперь,
думал Эдан с замирающим сердцем, это наверняка знает уже вся королевская
охрана! К счастью, поскольку эти стражники были из королевской охраны, а
не из числа людей эрцгерцога Боруинского, они хранили верность в первую
очередь королевскому дому, то есть принцессе, а следовательно и Эдану. Они
находили забавным не только то, что сын королевского камергера
развлекается с принцессой, но и то, что он делает это прямо под носом ее
будущего мужа, гордого и надменного эрцгерцога. Именно таким поведением
можно пробудить чувство мужской солидарности в сердце любого уважающего
себя стражника.
Однако Эдан хорошо понимал, что если о происходящем известно
королевской охране, то скоро - и это лишь вопрос времени, причем самого
непродолжительного - об этом узнают все слуги замка. Он знал, что просто
должен каким-то образом положить конец их отношениям, прежде чем
разразится скандал, но не представлял, как это сделать и вообще сможет ли
он. Лэра вовлекла его в эту связь, и теперь она диктовала ему свою волю.
Эдан боялся, что если он первым попытается порвать с ней, она почувствует
себя отверженной и таким образом получит необходимый предлог для того,
чтобы раскрыть их связь.
Лэра была высокомерной, своевольной, упрямой и властной девушкой, и
когда Эдан несколько раз пытался указать ей на недопустимость и опасность
их отношений, она просто отказывалась слушать его. И даже если бы ему
каким-то образом удалось порвать с ней, в конечном счете это не имело бы
значения, поскольку непоправимое уже случилось. Лэра возлегла бы на
брачное ложе не девственницей, а потому лорд Эрвин имел бы право
немедленно расторгнуть их брак. Это навлекло бы позор на королевскую
семью, после чего ни один уважающий себя аристократ не взял бы Лэру в
жены, несмотря на все политические выгоды такого брака.
Эдан оказался в невыносимой, мучительной ситуации и не представлял,
как выпутаться из нее. Ему оставалось просто лишь, положась на небо,
проживать каждый последующий день. С неукротимой энергией юности Микаэл не
давал ему ни минуты покоя днем, а ночами Лэра изматывала его неукротимой
страстью иного рода. И мучимый при этом приступами раскаяния и
самобичевания каждую ночь после ухода Лэры - хотя в ее присутствии
подобные мысли улетучивались у него из головы - Эдан постоянно не
высыпался. Чувство непреходящей тревоги начинало приносить свои плоды.
Самой страшной была мысль об отце. Никогда в жизни Эдан не выказывал
ему неповиновения, а нынешнее его поведение было куда хуже простого
неповиновения. Он навлечет бесчестье и позор на всю семью, и от одной этой
мысли Эдану становилось дурно. Возможно, ему было бы легче, сумей он
убедить себя в том, что любит Лэру, но он не любил ее и был уверен, что на
самом деле и Лэра не питает к нему никаких чувств. Никогда ни одного
нежного слова любви они не сказали друг другу. Это было простое физическое
влечение в чистом виде, не больше чем животная страсть - а потому
сопротивляться этому чувству было совершенно невозможно.
Дело в том, что когда она крадучись приходила ночью к нему в спальню
и сбрасывала халат, и он видел ее обнаженное тело, сияющее в свете свечей,
способность мыслить здраво просто покидала его. Эдан начисто забывал обо
всем, а потом лежал один в постели, настолько переполненный чувством вины,
что грудь его болела, словно на ней лежала огромная тяжесть. В нем с
детства воспитывали внутреннюю дисциплину и умение владеть собой, и все же
он стал рабом собственных своих низменных инстинктов. Он не видел способа
что-либо изменить. Он был обречен.
Уже через несколько недель после первого их свидания на башне у Эдана
совершенно сдали нервы. Когда кто-нибудь просто окликал его по имени, он
вздрагивал, ожидая, что в любую минуту его предательство может раскрыться.
Ибо это было предательством: он вступил в недозволенную связь с принцессой
из королевского рожа в доме ее будущего мужа. Эта мысль угнетала его до
такой степени, что он уже начал думать, что, пожалуй, с облегчением примет
свое разоблачение.
Однажды утром, когда Эдан седлал в конюшне коней, готовясь
отправиться с Микаэлом на соколиную охоту, он почувствовал чье-то легкое
прикосновение к своему плечу и подскочил как ужаленный. Он резко
обернулся, услышав грудной смешок и увидел, что Лэра проскользнула в
стойло вслед за ним.
- Лэра! Клянусь Хэлином, ты напугала меня до полусмерти!
Пока он пытался справиться с дыханием и успокоить бешено колотящееся
сердце, Лэра начала распускать шнуровку на корсаже.
- Вижу, конюхи сменили солому, - сказала она с чувственной улыбкой. -
Здесь очень мило и чисто.
- Ты с ума сошла?! - воскликнул он. - Микаэл придет с минуты на
минуту!
- Он встал поздно сегодня и еще одевается, - ответила она,
выскальзывая из платья. - Мы успеем по-быстрому.
- Лэра, умоляю тебя, конюхи!
- Они все на улице, выгуливают лошадей, - сказала Лэра, увлекая его в
пустое стойло. - Мы одни. Так что раздевайся поскорее. Я хочу тебя. - Она
потянулась к шнуровке на его штанах.
Каким-то образом Эдан нашел в себе силы отстранить ее.
- Лэра, пожалуйста! Прошу, выслушай меня! Так не может больше
продолжаться! Если нас застанут вместе, это будет стоить мне жизни!
- Значит, это должно возбуждать еще больше, - Лэра прижалась к нему.
- Кроме того ты обязан служить императору и его семье. Так что... служи. -
Она обняла Эдана и страстно его поцеловала.
- Эдан?
Это был Микаэл. Эдан быстро затащил Лэру в стойло. Она хихикнула, и
он закрыл ей рот поцелуем в отчаянной попытке заставить ее замолчать.
- Эдан, где ты?
Лэра ослабила шнуровку на его штанах и начала спускать их. Глаза ее
горели от возбуждения. Микаэл находился всего в нескольких футах от них.
Их разделяла одна лишь деревянная перегородка высотой в пять футов. Эдан в
ужасе смотрел на девушку, беззвучно крича: "Прекрати!" Он попытался
натянуть штаны обратно, но она не дала ему сделать это и, ухмыляясь,
продолжала их стаскивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
ужасом подумал Эдан. И конечно, он знал, поскольку стражники, несущие
дозор в коридорах замка, не могли не заметить, что Лэра, одетая в один
лишь халат, покидает свои покои каждую ночь и возвращается обратно по
крайней мере несколькими часами позже. Часовым запрещалось покидать свои
посты, но в середине ночи, когда все спали, одному из них ничего не стоило
незаметно последовать за ней и выяснить, куда она направляется. Теперь,
думал Эдан с замирающим сердцем, это наверняка знает уже вся королевская
охрана! К счастью, поскольку эти стражники были из королевской охраны, а
не из числа людей эрцгерцога Боруинского, они хранили верность в первую
очередь королевскому дому, то есть принцессе, а следовательно и Эдану. Они
находили забавным не только то, что сын королевского камергера
развлекается с принцессой, но и то, что он делает это прямо под носом ее
будущего мужа, гордого и надменного эрцгерцога. Именно таким поведением
можно пробудить чувство мужской солидарности в сердце любого уважающего
себя стражника.
Однако Эдан хорошо понимал, что если о происходящем известно
королевской охране, то скоро - и это лишь вопрос времени, причем самого
непродолжительного - об этом узнают все слуги замка. Он знал, что просто
должен каким-то образом положить конец их отношениям, прежде чем
разразится скандал, но не представлял, как это сделать и вообще сможет ли
он. Лэра вовлекла его в эту связь, и теперь она диктовала ему свою волю.
Эдан боялся, что если он первым попытается порвать с ней, она почувствует
себя отверженной и таким образом получит необходимый предлог для того,
чтобы раскрыть их связь.
Лэра была высокомерной, своевольной, упрямой и властной девушкой, и
когда Эдан несколько раз пытался указать ей на недопустимость и опасность
их отношений, она просто отказывалась слушать его. И даже если бы ему
каким-то образом удалось порвать с ней, в конечном счете это не имело бы
значения, поскольку непоправимое уже случилось. Лэра возлегла бы на
брачное ложе не девственницей, а потому лорд Эрвин имел бы право
немедленно расторгнуть их брак. Это навлекло бы позор на королевскую
семью, после чего ни один уважающий себя аристократ не взял бы Лэру в
жены, несмотря на все политические выгоды такого брака.
Эдан оказался в невыносимой, мучительной ситуации и не представлял,
как выпутаться из нее. Ему оставалось просто лишь, положась на небо,
проживать каждый последующий день. С неукротимой энергией юности Микаэл не
давал ему ни минуты покоя днем, а ночами Лэра изматывала его неукротимой
страстью иного рода. И мучимый при этом приступами раскаяния и
самобичевания каждую ночь после ухода Лэры - хотя в ее присутствии
подобные мысли улетучивались у него из головы - Эдан постоянно не
высыпался. Чувство непреходящей тревоги начинало приносить свои плоды.
Самой страшной была мысль об отце. Никогда в жизни Эдан не выказывал
ему неповиновения, а нынешнее его поведение было куда хуже простого
неповиновения. Он навлечет бесчестье и позор на всю семью, и от одной этой
мысли Эдану становилось дурно. Возможно, ему было бы легче, сумей он
убедить себя в том, что любит Лэру, но он не любил ее и был уверен, что на
самом деле и Лэра не питает к нему никаких чувств. Никогда ни одного
нежного слова любви они не сказали друг другу. Это было простое физическое
влечение в чистом виде, не больше чем животная страсть - а потому
сопротивляться этому чувству было совершенно невозможно.
Дело в том, что когда она крадучись приходила ночью к нему в спальню
и сбрасывала халат, и он видел ее обнаженное тело, сияющее в свете свечей,
способность мыслить здраво просто покидала его. Эдан начисто забывал обо
всем, а потом лежал один в постели, настолько переполненный чувством вины,
что грудь его болела, словно на ней лежала огромная тяжесть. В нем с
детства воспитывали внутреннюю дисциплину и умение владеть собой, и все же
он стал рабом собственных своих низменных инстинктов. Он не видел способа
что-либо изменить. Он был обречен.
Уже через несколько недель после первого их свидания на башне у Эдана
совершенно сдали нервы. Когда кто-нибудь просто окликал его по имени, он
вздрагивал, ожидая, что в любую минуту его предательство может раскрыться.
Ибо это было предательством: он вступил в недозволенную связь с принцессой
из королевского рожа в доме ее будущего мужа. Эта мысль угнетала его до
такой степени, что он уже начал думать, что, пожалуй, с облегчением примет
свое разоблачение.
Однажды утром, когда Эдан седлал в конюшне коней, готовясь
отправиться с Микаэлом на соколиную охоту, он почувствовал чье-то легкое
прикосновение к своему плечу и подскочил как ужаленный. Он резко
обернулся, услышав грудной смешок и увидел, что Лэра проскользнула в
стойло вслед за ним.
- Лэра! Клянусь Хэлином, ты напугала меня до полусмерти!
Пока он пытался справиться с дыханием и успокоить бешено колотящееся
сердце, Лэра начала распускать шнуровку на корсаже.
- Вижу, конюхи сменили солому, - сказала она с чувственной улыбкой. -
Здесь очень мило и чисто.
- Ты с ума сошла?! - воскликнул он. - Микаэл придет с минуты на
минуту!
- Он встал поздно сегодня и еще одевается, - ответила она,
выскальзывая из платья. - Мы успеем по-быстрому.
- Лэра, умоляю тебя, конюхи!
- Они все на улице, выгуливают лошадей, - сказала Лэра, увлекая его в
пустое стойло. - Мы одни. Так что раздевайся поскорее. Я хочу тебя. - Она
потянулась к шнуровке на его штанах.
Каким-то образом Эдан нашел в себе силы отстранить ее.
- Лэра, пожалуйста! Прошу, выслушай меня! Так не может больше
продолжаться! Если нас застанут вместе, это будет стоить мне жизни!
- Значит, это должно возбуждать еще больше, - Лэра прижалась к нему.
- Кроме того ты обязан служить императору и его семье. Так что... служи. -
Она обняла Эдана и страстно его поцеловала.
- Эдан?
Это был Микаэл. Эдан быстро затащил Лэру в стойло. Она хихикнула, и
он закрыл ей рот поцелуем в отчаянной попытке заставить ее замолчать.
- Эдан, где ты?
Лэра ослабила шнуровку на его штанах и начала спускать их. Глаза ее
горели от возбуждения. Микаэл находился всего в нескольких футах от них.
Их разделяла одна лишь деревянная перегородка высотой в пять футов. Эдан в
ужасе смотрел на девушку, беззвучно крича: "Прекрати!" Он попытался
натянуть штаны обратно, но она не дала ему сделать это и, ухмыляясь,
продолжала их стаскивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114