Но теперь все изменилось.
- Как же? - спросила она, все еще держа его руку. На его лице
появилось выражение глубокой печали, и это растрогало ее.
- В этот раз я осознал нечто, чего не понимал раньше,сказал он,
наполняя свой кубок. Он предложил подлить и ей вина, и она кивнула в знак
согласия.
- Храбрость это вовсе не отсутствие страха, - продолжал он, наливая
вино в ее бокал.
- Бесстрашие означает всего лишь отсутствие страха. Храбрость это
способность превозмочь страх. Нет страха, нет и храбрости. Я осознал это
совершенно внезапно там, в Паучьих Чащах, когда эти кошмарные твари
пытались загнать нас в ловушку, - и он вздрогнул, вспомнив то, что еще
недавно происходило с ним.
- От этих тварей у меня мурашки по коже побежали. Тогда в Мире Теней
ты сняла с меня паука и рассказала мне, как они забираются в волосы и
откладывают там личинок. После этого меня по ночам мучили кошмары. Я
просыпался в холодном поту и реально чувствовал, как они копошатся у меня
в волосах. Я в ужасе бежал в ванную и тер себя мочалкой почти до крови. И
все это после одного единственного паука. А тут их были сотни тысяч,
казалось, что стволы деревьев шевелятся, и все покрыто паутиной, и повсюду
были эти твари.
Его дыхание участилось, он нервно отпил вина, затем одним глотком
осушил и вновь наполнил кубок.
- Я за всю свою жизнь не испытывал такого ужаса. Я почти потерял
рассудок от страха. И если я не поддался панике и не спрыгнул с воплем с
коня, то лишь инстинкт самосохранения удержал меня. И все же, отчетливо
представляя себе, что будет, если я потеряю самообладание, я находился на
грани того, чтобы совершить это. И тут я обернулся и увидел наших солдат.
Они шли за нами пешком. Я увидел их лица и понял, что они испытывают такой
же страх. Я почти видел их ужас. Я чувствовал запах страха. Но они
продолжали маршировать строем...
- Им больше ничего не оставалось делать, - возразила Сильванна.
- Я тоже боялась, но дать волю чувствам означало бы смерть. Нас бы
просто уничтожили.
- Я понимаю это, но дело тут в другом, - сказал Эдан. Он снова
опустошил кубок. Снова подлил себе вина.
- Дело вот в чем. Армия воюет уже восемь лет. Конечно, случаются
перерывы в сражениях, каждую зиму мы распускаем солдат, но каждую весну
они снова являются на наш призыв. И независимо от того, как закончилась
предыдущая битва, сколько людей мы потеряли, все равно оставшиеся в живых
заново приходят и сражаются за нас. Последняя кампания была хуже некуда.
Мы и близко не сумели подойти к армии лорда Эрвина, все время натыкались
на людоедов, бились с живыми мертвецами, были атакованы легионом пауков,
нас преследовали гоблины... Наши доблестные солдаты перенесли столько,
сколько ни один обычный человек в принципе не моет вынести, но я не
сомневаюсь, что по первому нашему слову они снова придут и будут
сражаться, отдавая все силы и свою жизнь до последней капли крови. Это и
есть храбрость.
Она кивнула, наблюдая за ним. Он постепенно пьянел. Вот он потянулся
за вином и налил себе еще. На этот раз она присоединилась к нему, но он
уже опередил ее на несколько бокалов. У него начинал заплетаться язык.
- Если бы Микаэл обладал истинной храбростью, он бы никогда не повел
их снова в Мир Теней. Холодный Всадник был предупреждением. В этот раз мы
выжили... ну, некоторые из нас... но вряд ли нам повезет так в следующий
раз. Тогда и придет время для моей личной храбрости, ты понимаешь? Я
должен предотвратить это. Я должен найти в себе силы противостоять
безумству Микаэла. Прежде я никогда не делал этого. Вэзил обругал его
кровожадным ублюдком. Ты удивилась, как я мог позволить ему так говорить
об императоре. Да потому что он прав, вот почему! Микаэл и есть кровавый
ублюдок. Он видит перед собой цель и ему наплевать, какова цена. Это
ужасно, ужасно! Да плевать, пускай Эрвину достанется эта проклятая
Западная Область! Какая разница? Будет две империи вместо одной. Что с
того? Ничего. Ничего!
Он повалился на стол и обхватил голову руками. Сильванна подозвала
служанку.
- Есть у вас наверху комнаты? - спросила она.
Девушка взглянула на Эдана и кивнула.
- Думаю, пара свободных комнат на одну ночь найдется.
- Мы снимем одну, - сказала Сильванна.
- Мой друг сегодня не в состоянии куда-нибудь добраться.
Она уплатила за комнату, затем помогла Эдану подняться на ноги. Они
подошли к лестнице.
- Куда мы идем? - пробормотал он.
- Уложить тебя в кровать, - отвечала Сильванна.
- Я могу домой... сам, - заявил Эдан.
- Нет, не можешь, - ответила она, помогая ему подняться на следующую
ступеньку.
- Без поддержки ты и двадцати ярдов не пройдешь.
- Ммм... может быть.
- Идем же, поднимай ноги.
Наконец они достигли последней ступеньки, она проволокла его через
коридор и остановилась возле нужной двери. Затем ногой открыла ее и
водворила его внутрь. Богатым убранством комната не отличалась. Стул, таз
с кувшином для мытья, несколько одеял, пара свечек и ночной горшок.
Сильванна уложила Эдана на кровать, зажгла свечи и принялась раздевать
его.
Она стащила с него ботинки, затем развязала пояс бриджей и сняла их.
Он лежал на спине, тяжело дыша, но еще не спал.
- Ну же, сядь, - сказала она, пытаясь снять с него рубашку.
- Не опускай руки.
Сняв с него всю одежду, она отложила ее в сторону. Руки Эдана обвили
ее талию.
- Я люблю тебя, - сказал он.
Она взглянула на него.
- Я знаю.
Она разделась и легла на кровать. Он повалился рядом с ней. Она
накрыла их обоих одеялами и обняла его. Он поцеловал ее в ухо и прошептал.
- Я хочу тебя.
Она ответила ему поцелуем в губы.
- Тогда возьми меня, - нежно произнесла она.
А потом, когда они наконец разжали объятия, он прижался к ней и
плакал, пока не уснул.
Глава 4
- Прошлой ночью тебя не было дома, - сказал Гильвейн.
- Да.
- Ты была с Эданом.
Она лишь слегка смутилась.
- Да.
Она с вызовом посмотрела ему в глаза. Он вздохнул. Очевидно,
предстоял нелегкий разговор.
- Ты хотя бы представляешь, что ты делаешь?
- Я совершенно точно знаю, что я делаю.
- Так ли это? Следует ли мне напомнить тебе о том, что мы здесь
присутствуем в качестве политических гостей? Вероятно, Эдан забыл об этом.
В конце концов, восемь лет для человека немалый срок. Через столько лет
временное начинает казаться постоянным. Но когда война будет окончена, мы
вернемся в Туаривель, и вполне возможно, что тогда люди снова станут
нашими недругами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
- Как же? - спросила она, все еще держа его руку. На его лице
появилось выражение глубокой печали, и это растрогало ее.
- В этот раз я осознал нечто, чего не понимал раньше,сказал он,
наполняя свой кубок. Он предложил подлить и ей вина, и она кивнула в знак
согласия.
- Храбрость это вовсе не отсутствие страха, - продолжал он, наливая
вино в ее бокал.
- Бесстрашие означает всего лишь отсутствие страха. Храбрость это
способность превозмочь страх. Нет страха, нет и храбрости. Я осознал это
совершенно внезапно там, в Паучьих Чащах, когда эти кошмарные твари
пытались загнать нас в ловушку, - и он вздрогнул, вспомнив то, что еще
недавно происходило с ним.
- От этих тварей у меня мурашки по коже побежали. Тогда в Мире Теней
ты сняла с меня паука и рассказала мне, как они забираются в волосы и
откладывают там личинок. После этого меня по ночам мучили кошмары. Я
просыпался в холодном поту и реально чувствовал, как они копошатся у меня
в волосах. Я в ужасе бежал в ванную и тер себя мочалкой почти до крови. И
все это после одного единственного паука. А тут их были сотни тысяч,
казалось, что стволы деревьев шевелятся, и все покрыто паутиной, и повсюду
были эти твари.
Его дыхание участилось, он нервно отпил вина, затем одним глотком
осушил и вновь наполнил кубок.
- Я за всю свою жизнь не испытывал такого ужаса. Я почти потерял
рассудок от страха. И если я не поддался панике и не спрыгнул с воплем с
коня, то лишь инстинкт самосохранения удержал меня. И все же, отчетливо
представляя себе, что будет, если я потеряю самообладание, я находился на
грани того, чтобы совершить это. И тут я обернулся и увидел наших солдат.
Они шли за нами пешком. Я увидел их лица и понял, что они испытывают такой
же страх. Я почти видел их ужас. Я чувствовал запах страха. Но они
продолжали маршировать строем...
- Им больше ничего не оставалось делать, - возразила Сильванна.
- Я тоже боялась, но дать волю чувствам означало бы смерть. Нас бы
просто уничтожили.
- Я понимаю это, но дело тут в другом, - сказал Эдан. Он снова
опустошил кубок. Снова подлил себе вина.
- Дело вот в чем. Армия воюет уже восемь лет. Конечно, случаются
перерывы в сражениях, каждую зиму мы распускаем солдат, но каждую весну
они снова являются на наш призыв. И независимо от того, как закончилась
предыдущая битва, сколько людей мы потеряли, все равно оставшиеся в живых
заново приходят и сражаются за нас. Последняя кампания была хуже некуда.
Мы и близко не сумели подойти к армии лорда Эрвина, все время натыкались
на людоедов, бились с живыми мертвецами, были атакованы легионом пауков,
нас преследовали гоблины... Наши доблестные солдаты перенесли столько,
сколько ни один обычный человек в принципе не моет вынести, но я не
сомневаюсь, что по первому нашему слову они снова придут и будут
сражаться, отдавая все силы и свою жизнь до последней капли крови. Это и
есть храбрость.
Она кивнула, наблюдая за ним. Он постепенно пьянел. Вот он потянулся
за вином и налил себе еще. На этот раз она присоединилась к нему, но он
уже опередил ее на несколько бокалов. У него начинал заплетаться язык.
- Если бы Микаэл обладал истинной храбростью, он бы никогда не повел
их снова в Мир Теней. Холодный Всадник был предупреждением. В этот раз мы
выжили... ну, некоторые из нас... но вряд ли нам повезет так в следующий
раз. Тогда и придет время для моей личной храбрости, ты понимаешь? Я
должен предотвратить это. Я должен найти в себе силы противостоять
безумству Микаэла. Прежде я никогда не делал этого. Вэзил обругал его
кровожадным ублюдком. Ты удивилась, как я мог позволить ему так говорить
об императоре. Да потому что он прав, вот почему! Микаэл и есть кровавый
ублюдок. Он видит перед собой цель и ему наплевать, какова цена. Это
ужасно, ужасно! Да плевать, пускай Эрвину достанется эта проклятая
Западная Область! Какая разница? Будет две империи вместо одной. Что с
того? Ничего. Ничего!
Он повалился на стол и обхватил голову руками. Сильванна подозвала
служанку.
- Есть у вас наверху комнаты? - спросила она.
Девушка взглянула на Эдана и кивнула.
- Думаю, пара свободных комнат на одну ночь найдется.
- Мы снимем одну, - сказала Сильванна.
- Мой друг сегодня не в состоянии куда-нибудь добраться.
Она уплатила за комнату, затем помогла Эдану подняться на ноги. Они
подошли к лестнице.
- Куда мы идем? - пробормотал он.
- Уложить тебя в кровать, - отвечала Сильванна.
- Я могу домой... сам, - заявил Эдан.
- Нет, не можешь, - ответила она, помогая ему подняться на следующую
ступеньку.
- Без поддержки ты и двадцати ярдов не пройдешь.
- Ммм... может быть.
- Идем же, поднимай ноги.
Наконец они достигли последней ступеньки, она проволокла его через
коридор и остановилась возле нужной двери. Затем ногой открыла ее и
водворила его внутрь. Богатым убранством комната не отличалась. Стул, таз
с кувшином для мытья, несколько одеял, пара свечек и ночной горшок.
Сильванна уложила Эдана на кровать, зажгла свечи и принялась раздевать
его.
Она стащила с него ботинки, затем развязала пояс бриджей и сняла их.
Он лежал на спине, тяжело дыша, но еще не спал.
- Ну же, сядь, - сказала она, пытаясь снять с него рубашку.
- Не опускай руки.
Сняв с него всю одежду, она отложила ее в сторону. Руки Эдана обвили
ее талию.
- Я люблю тебя, - сказал он.
Она взглянула на него.
- Я знаю.
Она разделась и легла на кровать. Он повалился рядом с ней. Она
накрыла их обоих одеялами и обняла его. Он поцеловал ее в ухо и прошептал.
- Я хочу тебя.
Она ответила ему поцелуем в губы.
- Тогда возьми меня, - нежно произнесла она.
А потом, когда они наконец разжали объятия, он прижался к ней и
плакал, пока не уснул.
Глава 4
- Прошлой ночью тебя не было дома, - сказал Гильвейн.
- Да.
- Ты была с Эданом.
Она лишь слегка смутилась.
- Да.
Она с вызовом посмотрела ему в глаза. Он вздохнул. Очевидно,
предстоял нелегкий разговор.
- Ты хотя бы представляешь, что ты делаешь?
- Я совершенно точно знаю, что я делаю.
- Так ли это? Следует ли мне напомнить тебе о том, что мы здесь
присутствуем в качестве политических гостей? Вероятно, Эдан забыл об этом.
В конце концов, восемь лет для человека немалый срок. Через столько лет
временное начинает казаться постоянным. Но когда война будет окончена, мы
вернемся в Туаривель, и вполне возможно, что тогда люди снова станут
нашими недругами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114