..
- Ты думаешь, я дурак? - воскликнул Петр.
- Разумеется, нет. И не трус, я надеюсь? Так, может быть, мне самому
сделать это? Я, конечно, не такой проворный или сильный...
Петр подошел к нему и взял в руки рогатину с укрепленным на ней
горшком. Вид у него был хмурый.
- Нет, - едва ли не закричал Саша. - Нет, не делай этого, Петр.
- Но ведь это очень легкая работа, - с выражением отвращения сказал
Петр. - Вот и твой колдун говорит то же самое.
- Так вполне может быть, - сказал Ууламетс, - если тот, кто это
делает, не дурак.
- Послушай, старик, - сказал Петр и глубоко вздохнул, покачиваясь на
ногах, - у меня терпенья гораздо больше, чем у тебя, и гораздо лучшие
манеры, о которых, учитывая, что я был рожден среди отбросов общества, я
никогда раньше не заикался.
С этими словами Петр взял горшок в руку, отбросил в сторону рогатину
и быстро пошел прочь, в то время как Саша все еще продолжал стоять, будто
лишился дара речи.
- Разреши мне пойти с ним! - сказал он наконец, обращаясь к
Ууламетсу, и сразу почувствовал облегчение.
И тут же, не дожидаясь ответа, торопливо побежал вслед за Петром.
12
Петр услышал шаги мальчика сзади себя, когда уже был готов пересечь
гребень холма. Он повернулся прямо на ходу и подумал, подталкиваемый
самыми честными побуждениями, наличие которых у него старик отказывался
даже признавать: он должен приказать мальчику немедленно вернуться к
Ууламетсу.
Но в следующий же момент он подумал и о том, что мальчик сделал свой
выбор значительно раньше, выбор между двумя людьми, и если Петр позволит
себе бессмысленно погибнуть здесь и сейчас, то Саша окажется еще в большей
опасности, оказавшись под властью Ууламетса.
Поэтому он остановился и ждал, пока Саша не поднимется вверх, и
только после этого начал спускаться вниз по склону к реке, перекладывая из
руки в руку до невозможного горячий маленький горшок.
- Почему ты не разрешил мне... - начал было Саша.
- Нет, - сказал Петр. - Это совсем не так.
- Ты знаешь, что старик пытался сделать из тебя сумасшедшего?
- А я и есть сумасшедший.
- Будь осторожен, Петр.
"Подходящий совет", подумал тот и сказал:
- А ты умеешь управляться с мечом?
- Нет, - сказал Саша.
- Но, в любом случае, возьми его. - Он снял пояс, на котором висел
меч, и протянул его Саше, как раз в тот момент, когда они достигли
подножья холма и подошли к зеленоватой, заросшей водорослями водной
поверхности. - Запомни главное. Неважно, что ты будешь делать: колоть или
рубить, старайся только попасть в глаза, и ничего кроме этого. Возьми его!
Я не хочу, чтобы он мешал мне и давил на ребра. Ведь у меня и так одна
рука уже занята.
Саша взял меч и повесил себе через плечо.
- Постарайся быть очень осторожным...
- Я и так осторожен, помилуй Бог.
Берег реки в этом месте был очень чистым, за исключением, пожалуй,
одиноко растущей молодой ивы, и как нельзя лучше подходил для устройства
берлоги, которая, несомненно, должна была находиться под водой, если
учесть, что холм, где был еще один вход в берлогу, обнаруженный ими во
время падения в яму, находился на значительном расстоянии от склона, по
которому сейчас спускался Петр.
И кроме того, это было самое подходящее место, чтобы легко и удобно
было прятаться такому змеевидному существу. Когда Петр подошел ближе, то
увидел, что не ошибся: меж корней ивы виднелось темное пространство,
напоминавшее углубление, при виде которого он почувствовал в груди слабое
волнение.
- Ну что ж, - сказал он, - если я швырну дедушкин гостинец не в то
место, которое ему нужно, то он не будет радоваться такому исходу, а я
даже не знаю, как ему сказать об этом. - Он поставил ногу на торчащий
вверх корень ивы и крепко ухватился рукой за пучок свисающих веток,
которые оказались гибкими и прочными, хотя на вид были безжизненными, и
только при ближайшем рассмотрении можно было ощутить тлеющую в них надежду
на будущую жизнь.
- А ведь это дерево живое, - сказал Саша, как только убедился в этом.
- Это дерево...
Петр начал оглядываться по сторонам, неожиданно натолкнувшись на
бледное лицо, которое принадлежало явно не Саше. Он вдруг пронзительно
закричал и отпрянул назад, чтобы найти опору для ноги, когда почувствовал,
как что-то захлестнуло его лодыжку.
Он закричал снова в тот момент, когда его дернуло и потащило под
воду, а крик превратился всего лишь в струю пузырей, и он почувствовал,
как что-то сильное и мускулистое обернулось вокруг него. Когда он
попытался освободиться, то ощутил, как новые кольца охватывают его, и в
тот же момент он оказался снова на воздухе, в полной темноте. Так
продолжалось достаточно долго: он то поднимался вверх, то падал вниз,
находясь все время в объятиях мягкого и мокрого существа, форма которого,
казалось, меняется с каждым мгновеньем. Он задыхался, отплевывался,
чертыхался и как только мог бил облегавшее его мягкое тело, и когда
наконец мерзкое существо слегка угомонилось, видимо само устало, оно
быстро завертелось, увлекая его с собой. Резкий холод и отвратительная
вонь болотистого дна ударили его в лицо.
- Будь ты проклят! - в испуге закричал Петр, и ударил его из всех
сил. Он даже потерял горшок, который до этого все время был у него в руке,
ударился о мягкое грязное дно пещеры и соскользнул по гладкому ее склону в
воду.
Тяжелые кольца заскользили мимо него и, как бы срывая зло, колотили
слева и справа от него.
Он начал выбираться из воды, задыхаясь и отплевываясь, стараясь
ухватиться за все, что попадалось под руки, и наконец вылез на твердую
землю, зацепившись рукой за что-то острое и твердое, что попалось ему
среди множества мелких предметов, которые дребезжали и постукивали,
напоминая по звуку кости скелета. От этого звука он застыл на мгновенье,
хватая ртом воздух и прислушиваясь.
Затем он решил слегка изменить свою неудобную позу. Скелет мягко
погромыхивал. Петр ухватился вновь, и на этот раз не услышал никаких
звуков, кроме собственного дыхания, но почувствовал, как его руки и ноги
начинает охватывать мелкая дрожь.
Он подумал о том, что существо, напавшее на него, не производило
никакого шума. Оно могло подстерегать его, свернувшись кольцами на другой
стороне пещеры. Все пространство было погружено во мрак, вокруг была
холодная вода и плавающие в ней кости. И чем дольше он медлил, тем ужаснее
становилось от одной мысли о том, что придется умереть в подобном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
- Ты думаешь, я дурак? - воскликнул Петр.
- Разумеется, нет. И не трус, я надеюсь? Так, может быть, мне самому
сделать это? Я, конечно, не такой проворный или сильный...
Петр подошел к нему и взял в руки рогатину с укрепленным на ней
горшком. Вид у него был хмурый.
- Нет, - едва ли не закричал Саша. - Нет, не делай этого, Петр.
- Но ведь это очень легкая работа, - с выражением отвращения сказал
Петр. - Вот и твой колдун говорит то же самое.
- Так вполне может быть, - сказал Ууламетс, - если тот, кто это
делает, не дурак.
- Послушай, старик, - сказал Петр и глубоко вздохнул, покачиваясь на
ногах, - у меня терпенья гораздо больше, чем у тебя, и гораздо лучшие
манеры, о которых, учитывая, что я был рожден среди отбросов общества, я
никогда раньше не заикался.
С этими словами Петр взял горшок в руку, отбросил в сторону рогатину
и быстро пошел прочь, в то время как Саша все еще продолжал стоять, будто
лишился дара речи.
- Разреши мне пойти с ним! - сказал он наконец, обращаясь к
Ууламетсу, и сразу почувствовал облегчение.
И тут же, не дожидаясь ответа, торопливо побежал вслед за Петром.
12
Петр услышал шаги мальчика сзади себя, когда уже был готов пересечь
гребень холма. Он повернулся прямо на ходу и подумал, подталкиваемый
самыми честными побуждениями, наличие которых у него старик отказывался
даже признавать: он должен приказать мальчику немедленно вернуться к
Ууламетсу.
Но в следующий же момент он подумал и о том, что мальчик сделал свой
выбор значительно раньше, выбор между двумя людьми, и если Петр позволит
себе бессмысленно погибнуть здесь и сейчас, то Саша окажется еще в большей
опасности, оказавшись под властью Ууламетса.
Поэтому он остановился и ждал, пока Саша не поднимется вверх, и
только после этого начал спускаться вниз по склону к реке, перекладывая из
руки в руку до невозможного горячий маленький горшок.
- Почему ты не разрешил мне... - начал было Саша.
- Нет, - сказал Петр. - Это совсем не так.
- Ты знаешь, что старик пытался сделать из тебя сумасшедшего?
- А я и есть сумасшедший.
- Будь осторожен, Петр.
"Подходящий совет", подумал тот и сказал:
- А ты умеешь управляться с мечом?
- Нет, - сказал Саша.
- Но, в любом случае, возьми его. - Он снял пояс, на котором висел
меч, и протянул его Саше, как раз в тот момент, когда они достигли
подножья холма и подошли к зеленоватой, заросшей водорослями водной
поверхности. - Запомни главное. Неважно, что ты будешь делать: колоть или
рубить, старайся только попасть в глаза, и ничего кроме этого. Возьми его!
Я не хочу, чтобы он мешал мне и давил на ребра. Ведь у меня и так одна
рука уже занята.
Саша взял меч и повесил себе через плечо.
- Постарайся быть очень осторожным...
- Я и так осторожен, помилуй Бог.
Берег реки в этом месте был очень чистым, за исключением, пожалуй,
одиноко растущей молодой ивы, и как нельзя лучше подходил для устройства
берлоги, которая, несомненно, должна была находиться под водой, если
учесть, что холм, где был еще один вход в берлогу, обнаруженный ими во
время падения в яму, находился на значительном расстоянии от склона, по
которому сейчас спускался Петр.
И кроме того, это было самое подходящее место, чтобы легко и удобно
было прятаться такому змеевидному существу. Когда Петр подошел ближе, то
увидел, что не ошибся: меж корней ивы виднелось темное пространство,
напоминавшее углубление, при виде которого он почувствовал в груди слабое
волнение.
- Ну что ж, - сказал он, - если я швырну дедушкин гостинец не в то
место, которое ему нужно, то он не будет радоваться такому исходу, а я
даже не знаю, как ему сказать об этом. - Он поставил ногу на торчащий
вверх корень ивы и крепко ухватился рукой за пучок свисающих веток,
которые оказались гибкими и прочными, хотя на вид были безжизненными, и
только при ближайшем рассмотрении можно было ощутить тлеющую в них надежду
на будущую жизнь.
- А ведь это дерево живое, - сказал Саша, как только убедился в этом.
- Это дерево...
Петр начал оглядываться по сторонам, неожиданно натолкнувшись на
бледное лицо, которое принадлежало явно не Саше. Он вдруг пронзительно
закричал и отпрянул назад, чтобы найти опору для ноги, когда почувствовал,
как что-то захлестнуло его лодыжку.
Он закричал снова в тот момент, когда его дернуло и потащило под
воду, а крик превратился всего лишь в струю пузырей, и он почувствовал,
как что-то сильное и мускулистое обернулось вокруг него. Когда он
попытался освободиться, то ощутил, как новые кольца охватывают его, и в
тот же момент он оказался снова на воздухе, в полной темноте. Так
продолжалось достаточно долго: он то поднимался вверх, то падал вниз,
находясь все время в объятиях мягкого и мокрого существа, форма которого,
казалось, меняется с каждым мгновеньем. Он задыхался, отплевывался,
чертыхался и как только мог бил облегавшее его мягкое тело, и когда
наконец мерзкое существо слегка угомонилось, видимо само устало, оно
быстро завертелось, увлекая его с собой. Резкий холод и отвратительная
вонь болотистого дна ударили его в лицо.
- Будь ты проклят! - в испуге закричал Петр, и ударил его из всех
сил. Он даже потерял горшок, который до этого все время был у него в руке,
ударился о мягкое грязное дно пещеры и соскользнул по гладкому ее склону в
воду.
Тяжелые кольца заскользили мимо него и, как бы срывая зло, колотили
слева и справа от него.
Он начал выбираться из воды, задыхаясь и отплевываясь, стараясь
ухватиться за все, что попадалось под руки, и наконец вылез на твердую
землю, зацепившись рукой за что-то острое и твердое, что попалось ему
среди множества мелких предметов, которые дребезжали и постукивали,
напоминая по звуку кости скелета. От этого звука он застыл на мгновенье,
хватая ртом воздух и прислушиваясь.
Затем он решил слегка изменить свою неудобную позу. Скелет мягко
погромыхивал. Петр ухватился вновь, и на этот раз не услышал никаких
звуков, кроме собственного дыхания, но почувствовал, как его руки и ноги
начинает охватывать мелкая дрожь.
Он подумал о том, что существо, напавшее на него, не производило
никакого шума. Оно могло подстерегать его, свернувшись кольцами на другой
стороне пещеры. Все пространство было погружено во мрак, вокруг была
холодная вода и плавающие в ней кости. И чем дольше он медлил, тем ужаснее
становилось от одной мысли о том, что придется умереть в подобном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138