На примятой траве не осталось уже и праха.
– Леррис!
Поскольку я не обернулся на оклик, Кристал развернула меня и указала на человеческие фигуры: несколько десятков одетых в черное людей бежали по направлению к нам со стороны Найлана. Некоторые были вооружены тупорылыми, похожими на ружья устройствами, другие – посохами и клинками. Пара маленьких ракет взорвалась среди обломков Дорриновой стены. Мне удалось разобрать слова, срывавшиеся с уст бойцов.
«Смерть хаосу!» – кричали они.
Я разинул рот: что происходит?
Кристал рванулась вперед. Я нырнул, подхватил посох и тоже устремился навстречу атакующим. Тамра наклонилась за своим, но, похоже, не могла найти его на земле. Четверо стражей прикрыли ее живой стеной.
Деркас метнулся вперед, отбил нацеленные на него удары, встретился лицом к лицу с командиром отряда Братства, худощавой женщиной, вооруженной ракетницей. Ракета разворотила ему грудь, но, уже умирая, он метнул свой клинок в прицелившуюся снова воительницу. Следующая ракета улетела в залив, а женщина упала наземь с пронзенной грудью. Джинса и Хайтен бросились навстречу мужчине, вооруженному второй ракетницей, а я, чувствуя, что Тамра пытается сделать то же самое, собрал все силы, чтобы оградить их щитом, и вместе мы добились успеха. Ракета отклонилась от цели и взорвалась, ударившись о черные камни стены.
Оглохший, полуослепленный, с обожженными руками, я наносил удары чуть ли не наугад, полагаясь на чувства. Там, где сверкал смертоносный клинок Кристал, черные фигуры валились на траву. Врагов было больше, но всколыхнувшаяся во мне волна гнева вернула уже оставившие меня силы. Мои чувства объединились с чувствами Кристал, и мы превратились в единое целое, в меч и посох, разящие без мысли, без промаха и без пощады.
Очередной подземный толчок вернул нас к действительности: три уцелевших черных стража улепетывали со всех ног по направлению к Главному тракту. Один споткнулся, повалился в траву и больше не встал.
Руки мои упали, неожиданно налившись свинцом. То же самое произошло и с Кристал. Я чувствовал себя очень старым. Так же как и она.
Тамра стояла в полудюжине шагов от нас, содрогаясь от рыданий в объятиях Валдейна. Ее волосы, еще недавно огненно-рыжие, окрасила серебром седина, не пощадившая и светлые кудри Валдейна. Серебристые пряди появились и в коротких волосах Джинсы и Хайтен, которые опирались друг на друга, то ли задыхаясь, то ли всхлипывая.
На севере земля продолжала трястись. Даже не видя этого, я знал, что пар поднимается над трещиной, в которую превратилась пойма реки Фейн, – трещиной, разделившей Отшельничий на два острова.
Недавно плодородные поля были или затоплены горячей водой, или выгорели дотла. Как и сам Найлан.
На севере из вод залива вздымалась цепь омываемых волнами еще дымящихся скал. Там вырастал остров, которому со временем несомненно предстояло получить имя в память о состоявшейся здесь великой битве.
Боль в глазах заставила меня моргнуть, но я боролся с ней и заставил отступить. После чего хмыкнул. Да, великая битва. Гибель хаоса, несомненно, но в том смысле, какой имела в виду Хелдра. Столько смертей, столько тысяч смертей… неужто они все навеки запечатлелись в этих черных скалах?
Дрожь земли ослабевала, но край утеса снова обвалился, добавив несколько глыб к черной пирамиде на узкой полоске прибрежного песка.
Набежавшая волна вынесла к черным камням несколько кусков обгоревшего дерева и схлынула обратно в Залив, унося с собой кусок белой ткани. Может быть, матросскую шапочку.
Я посмотрел на Кристал, вытиравшую меч. Мы заглянули друг в друга, во тьму в глубине наших глаз. Ее волосы стали серебристо-седыми, и мои, я знал это без зеркала, – тоже.
– Я даже не попрощался… ни с отцом, ни с матушкой, ни с Джастином, ни с Дайалой. Ни с тетушкой, ни с дядюшкой Сардитом, который научил меня ремеслу. А ведь матушка знала, и все они знали, даже Тамра… все, кроме меня.
– Все в порядке, – сказала Кристал, но это не соответствовало действительности во всех отношениях, кроме одного: она была со мной!
Она обняла меня, и я зарыдал, ибо слишком многому научился слишком поздно.
Слезы на некоторое время ослепили меня и, как я знал, ее тоже. Мы были вместе, но весь мир вокруг нас изменился в один день. Нам же пока оставалось лишь изумляться. Мы были слишком слабы, а Тамра вдобавок ослеплена.
– Я что, ослепла? – подала она голос. – Я не хочу остаться незрячей. Вот Леррис, он наверняка видит.
Попытка разобрать ее слова заставила меня сморщиться от боли.
– Он ничего не слышит, а порой ему отказывает и зрение, – ответила за меня Кристал, – а когда видит, у него очень болят глаза.
– О, Кристал…
Это я разобрал.
Наконец, когда на смену холодному ливню, вызванному Тамрой и моим отцом, пришел теплый дождик, я подхватил свой посох.
Путь до Края Земли, даже верхом, был неблизким, но нам следовало отправляться именно туда. Найлан оставался черным, но был уже не черным городом, а горой черного пепла и камней. Все, что осталось у меня от Найлана, это пара петель в виде драконов.
– Все, что осталось от Отшельничьего, – это воспоминания да две петли в виде драконов.
– У тебя осталось твое мастерство, – возразила Кристал. – Сардит и твои родители одарили тебя тем, что не может отнять никто.
Я понял ее, отчасти потому, что она так и думала. От этого стало немного легче.
Тамра что-то сказала, пожав плечами. Я посмотрел на Кристал, и та повторила для меня:
– Гибель хаоса.
Я растерянно посмотрел вниз, на развалины Найлана. Стоила ли победа хаоса и гармонии над механическим порядком такой высокой цены?
– Гибель хаоса? – переспросил Валдейн столь же растерянно, как и я.
Кристал коснулась моей руки. Я вздохнул.
– Можно сказать и так. В известном смысле. Свободного хаоса, как и гармонии, почти не осталось.
Мне не хотелось об этом говорить, а потому я поплелся сквозь теплый дождик к обвалившемуся краю нависавшего над заливом утеса. Там ничего не осталось: ни крови, ни плоти, ни костей, ни даже праха и пепла. Я знал, что ничего не увижу, но все равно напрягал зрение, пока боль не стала нестерпимой. Неужели меня ждет участь, схожая с участью Креслина, и эта боль останется со мной навсегда? А если и не навсегда, то надолго.
Я снова напряг зрение, стараясь не замечать впивающиеся в мозг кинжалы. Всю свою жизнь я так или иначе был в долгу перед ними, а теперь они ушли, отдав все, чтобы помочь мне… Они и Кристал, которая отдала свою молодость.
За что? За гибель хаоса?
Я стоял, смотрел, слушал. И вспоминал, а Кристал стояла рядом со мной, и я чувствовал, что она тоже ощущает мою боль.
На время, не только для своего облегчения, я прикрыл глаза.
CXXX
Мы ехали на север, по направлению к Уондерноту, где могли отдохнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171