– Пора ехать, – сказал он.
Тамра взглянула на меня и покачала головой.
Покачав головой в ответ, я проводил их взглядом и ушел в свою спальню.
Лежа в холодной постели и жалея, что рядом нет Кристал, я припомнил высказывания Джастина и Тамры, касавшиеся моих родителей. Послать им письмо и вправду было бы не вредно. В конце концов, сколько ни злись, они мои родители и поступили так, как поступили не со зла, а потому, что считали это наилучшим.
На них обижаться не стоит.
Чего нельзя сказать об Отшельничьем острове. И о Братстве.
XLIV
Найлан, Отшельничий остров
Человек в желтовато-коричневом мундире кланяется и остается стоять перед резным столом черного дерева. На его широком кожаном поясе слева висит короткий клинок, а справа – лишь кожаный кошель. Там, где подобало бы висеть клинку для левой руки, кожа ремня потерта, но само оружие отсутствует.
У дверей, с внутренней стороны, неподвижно застыли двое солдат в таких же желтовато-коричневых мундирах. На плече каждого красуется оранжевый знак солнечной вспышки.
– Добро пожаловать, господин Ригнелджио, – седовласый Тэлрин указывает на стул. – Не угодно ли присесть?
– Я заглянул совсем ненадолго, – с улыбкой отвечает Ригнелджио, но садится.
– Но ты хотел встретиться с нами? – уточняет Хелдра.
– Совершенно верно, советник Хелдра, – любезно отзывается посланник, перемещаясь на черном дубовом стуле так, чтобы оказаться лицом ко всем трем членам Совета.
Снаружи доносится размеренный шум прибоя. Марис бросает взгляд в сторону открытого окна, затем вновь переводит взгляд на посла Хамора.
– В последнее время в Кандаре нарастает нестабильность, и это не может не беспокоить императора…
– Как и всех нас, – вставляет Тэлрин.
– Понимаю, но, как нам думается, причины, вызывающие беспокойство у нас и у вас, различны.
– Вот как? – Хелдра склоняет голову набок.
– Есть люди, стремящиеся убедить императора в том, что Отшельничий остров потворствует нарастанию хаоса на материке, ибо видит в этом способ усиления собственной гармонии. Его Величеству хотелось бы верить в то, что подобные обвинения беспочвенны, Отшельничий всецело занят внутренними делами, а все смуты и настроения в Кандаре никак не связаны с Черным островом.
Предвидя протесты, Ригнелджио поднимает руку.
– Думаю, вы все понимаете, что я всего лишь информирую вас об озабоченности моего монарха.
– Господин Ригнелджио, мы вполне понимаем, что ты посланник и говоришь не от своего имени, – спокойно отвечает Тэлрин.
Потирая под столом большой палец об указательный, Марис другой рукой поглаживает бородку. Взор его при этом скользит по фигурам одетых в удобные мундиры из светло-коричневого хлопка солдат.
– В таком случае вам понятна и моя озабоченность тем, что сказанное мною может быть истолковано неверно.
Хелдра и Тэлрин кивают.
– Понимание зачастую лишь первый шаг, – произносит Тэлрин чуть ли не грохочущим басом. – Даже когда обе стороны понимают, что происходит, они могут расходиться в оценке значения происходящего.
– Ничего не поделаешь, бывает и так. Но это вовсе не обязательно. Порой можно добиться согласования действий, даже не придя к полному взаимопониманию. Император был бы рад любой возможности снизить в Кандаре уровень нежелательного хаоса.
– «Нежелательный хаос» – это интересный термин, – замечает Хелдра. – Следует ли отсюда, что хаос может быть и «желательным»?
– Возможно, нет. Не исключено, что как раз это поможет нам прийти к пониманию.
– Пониманию чего? – голос Хелдры звучит чуть ли не отрешенно.
– Ну, вы же маги Черного острова, так что понимание, скорее, по вашей части. Я могу лишь сказать, что император заинтересован в усилении гармонического начала во всем мире, но в первую очередь в Кандаре. Он озабочен сложившейся ситуацией и желает, чтобы вы это знали. На чем позволю себе откланяться. Я ведь говорил, что наведался ненадолго.
Посол встает.
– Минуточку, господин Ригнелджио, – говорит Хелдра. – Ты донес до нас озабоченность своего монарха, но не сказал, что могло бы способствовать ее смягчению.
– Хамор всегда был заинтересован в свободной и беспрепятственной торговле, а хаос порождает всякого рода препоны и ограничения. Однако, – посол кланяется, – я не взял бы на себя смелость рекомендовать вам конкретные меры.
– А вот я возьму на себя смелость кое-что сказать по этому поводу, – заявляет Марис, игнорируя протестующий взгляд Тэлрина. – Ты толкуешь о свободной торговле, но нам ведомо, что свобода по-хамориански означает свободу лишь для купцов с Хамора, со множеством ограничений для Отшельничьего или Остры. Ты хочешь сказать, что Хамор намерен превратить Кандар в свою торговую колонию, и предлагаешь нам не вмешиваться?
Улыбка на лице Ригнелджио сменяется непроницаемой маской.
– Как уже было сказано, мои полномочия сводятся к тому, чтобы довести до Совета озабоченность императора. Позволив себе комментарии, разъяснения и уж тем паче предположения, я вышел бы за пределы дозволенного.
– Мы сознаем, что ты не волен в своих словах, и с уважением относимся к твоей миссии, – заявляет Тэлрин и тоже встает. Марис и Хелдра следуют его примеру.
– Премного благодарен, – не утратив дипломатической выдержки, отвечает Ригнелджио.
Солдаты у дверей вытягиваются по стойке смирно. Посол кланяется и покидает помещение.
После ухода Ригнелджио Хелдра снова садится и смотрит на Мариса.
– Что, без этого было не обойтись?
Торговец подходит к окну и, глядя на Найлан, ворчит:
– Я не мастер играть словами.
– Ну что ж, разговор состоялся интересный, – размышляет вслух Тэлрин. – Сдается мне, ситуация не совсем обычная. Ригнелджио явно не хотел предъявлять нам ультиматум, но кто-то желает именно этого.
– Император? – спрашивает Хелдра.
– Просить нас не вмешиваться в дела Кандара – все равно, что позволить Хамору установить полный контроль над торговлей.
– Признаться, – гулко басит Тэлрин, – я не уловил даже намека на просьбу. И мне хотелось бы знать, каким способом император надеется достичь желаемого. Ригнелджио чувствовал себя неуютно, а это чревато серьезными проблемами.
– Мы не можем допустить, чтобы нами командовали! – резко заявляет Хелдра.
– Твоя позиция, твой меч и даже твои бойцы не могут остановить перемены в мире. Равно как и весь флот Хамора.
– Мы должны оберегать традиции и вечные ценности, иначе какой вообще смысл в нашем существовании? Неужто наша роль состоит лишь в обеспечении торговли?
– Не стоит говорить об этом с пренебрежением, Хелдра, – отзывается Марис. – Разве не торговля позволяет оплачивать счета?
– Позиция каждого из вас понятна и заслуживает уважения, – вмешивается Тэлрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171