В постель пришлось лечь со стороны Кристал, где простыня осталась не прожженной. Завтра придется послать Риссу за постельным бельем.
Боль и бесконечные вопросы довольно долго не давали мне заснуть. Почему найти хаос и гармонию в недрах легче, чем на поверхности? Вроде бы должно быть труднее, ведь почва, глина и камни тяжелее и плотнее воздуха.
Попытка потянуться к ветрам привела к усилению пульсирующей головной боли. Правда, не столь нестерпимой, какую я ощутил при своей первой попытке, сделанной по настоянию отца. Но ощущать стихии, пребывающие под землей, мне по-прежнему было гораздо легче.
Неужто я и вправду маг земли, чародей земного начала? Но кто и когда слышал о таких магах? Впрочем, если земля наряду с водой, воздухом и огнем является одним из основополагающих элементов бытия, почему бы не существовать и соответствующей магии?
Ответов у меня не было. Были одни лишь ушибы, синяки, ссадины, волдыри и ожоги.
Наконец под скрип балок и завывание ветра меня сморил сон.
LVII
Джастин застонал во сне и вскочил, сбросив с себя одеяло. Тамра вскрикнула. В ушах еще звучал доносившийся из немыслимых глубин стон земли.
– Джастин!
– Тьма, тьма! – бормотал маг.
– Что такое? – выдохнула Тамра.
– Леррис, идиот! – Джастин потер лоб.
– Башка трещит! – пожаловалась Тамра, потирая свой. – Хуже, чем когда приходится следовать за штормами.
– У меня тоже, – буркнул Джастин, протягивая ей бутыль с водой.
Сделав глоток, она взглянула на огонь, на холодные звезды над головой и, наконец, на северо-запад, в сторону далекого Джеллико.
Земля снова издала стон.
И он, и она вздрогнули.
– Так что там насчет Лерриса? – спросила Тамра, возвращая бутыль.
– Я не думал, что он так далеко зашел. Парнишка скрытничает.
– Это потому, что ты скрытничаешь сам. Не рассказываешь многого из того, что тебе известно. Ты ему не доверяешь, а мне и того меньше. – Она скривилась. – Даже попытка уловить что-то там, во тьме, отдается болью. Сейчас мне не под силу читать погоду.
– Под землей нет никакой погоды.
Полено на угольях полыхнуло пламенем.
– Кончай темнить. Это еще одна форма недоверия.
– Может быть, и так.
– Не «может быть», а точно. Но не думай, будто что-то можно скрывать вечно. Так что выкладывай, чем занимается Леррис и почему это привело в волнение хаос и гармонию по всему Кандару. Причем центр происходящего не в воздухе, это бы я ощутила.
– Он бросает вызов Равновесию, причем глубоко под землей. Вот уж не знал, что он маг недр.
– А разве такие бывают?
– Раньше не было, во всяком случае, я о таких не слышал. Но то, что делает он, это магия земли в чистом виде.
– А ты так не можешь?
– С землей я работаю не лучшим образом, так же как Леррис с воздухом. Мне ближе лес, живые существа и металлы.
– Металлы? Но разве они не залегают в земле?
– Когда-то я был кузнецом, и… я могу кое-что делать, но… но лишь в самых глубинах.
– Опять ты недоговариваешь, – буркнула Тамра и схватилась за лоб. – Каждый твой «ответ» лишь порождает новые вопросы.
Из недр вновь поднимается приглушенный гул. Джастин поджимает губы.
– А я? – наседает Тамра. – Могу я считаться волшебницей воздушной стихии, если просто «что-то улавливаю» в воздухе, как ты в земле?
– В том, что ты волшебница воздушной стихии, сомнений нет, я только не знаю, велика ли твоя сила. Это, – Джастин пожал плечами, – не так-то просто выяснить. Некоторым магам так и не удается.
– Опять ты темнишь, и мне это не нравится.
– Всем магам, если они хотят стать истинными магами, использующими гармонию, приходится пройти некое личное испытание. Тебе это тоже предстоит, но в будущем. А Леррис проходит его сейчас.
– Что с ним будет?
– Если уцелеет, то сможет раскрыть свои способности в полной мере. Но достанется ему здорово.
– Здорово достанется! Да он и так чуть не умер! Чего ты от него ждешь? И от меня? – выкрикивает она, но тут же морщится, хватается за лоб и стонет. – Мужчины! Идиоты!
– Это как сказать, – ворчит Джастин. – Ты, например, искренне полагаешь, что способность коснуться бури, призвать ветерок или перегнать облачко делает тебя настоящей волшебницей. Нет, подлинная магия действует иначе.
– Так как же она действует? И какое отношение это имеет к Равновесию? Выкладывай, и начистоту, не напуская демонов проклятого тумана!
– Всякая магия напрямую связана с Равновесием, – говорит Джастин, после чего поджимает губы и смотрит на огонь.
– Ну, и?
– Чем в большей степени используется одно из начал, хоть гармония, хоть хаос, тем больше вероятность того, что маг нарушит Равновесие. Когда это происходит, он должен восстановить нарушенное, прежде всего в себе самом. В противном случае…
Джастин качает головой.
– Почему я не могу пройти через это, чем бы оно ни было, прямо сейчас? Я старше Лерриса.
– Прежде всего потому, что ты волшебница воздушной стихии. Это накладывает особые ограничения. Гуннар, мой брат, так и не прошел через это. Креслин лишился зрения, а он, я полагаю, был старше тебя.
– Полагаешь? А точно, стало быть, не знаешь?
Джастин снова смотрит на огонь.
– Не знаешь? – повторяет Тамра, снова потирая лоб.
– Нет. Я, видишь ли, волшебник на все руки, но не маг воздушной стихии.
Пламя костра и холодный свет звезд играют на лицах волшебника и волшебницы, старающихся не встречаться глазами. А в недрах Кандара рокочет гром.
Снова и снова.
LVIII
К востоку от Лаваха, Слиго (Кандар)
Войдя в хижину, человек в светло-коричневом мундире аккуратно перебрасывает тяжелый коричневый плащ через руку и с полупоклоном говорит:
– Почтенный маг, позволь представиться.
– Изволь.
На кончиках пальцев Саммела вспыхивают и тут же гаснут язычки пламени.
– Я Д’рессон Лейтррс, посол Его Императорского Величества Стестена, императора Хамора.
Мужчина кланяется снова.
– Звучит впечатляюще, – говорит Саммел, отвешивая в ответ преувеличенно низкий поклон. – Но чем скромный искатель знания может служить столь высокой и могущественной персоне?
– Ты уже послужил императору, хотя и не напрямую.
– А, через герцога Колариса… не могу сказать, будто я удивлен. – На кончиках пальцев снова вспыхивает и исчезает огонь. – И могу с гордостью отметить, что знание, которым мне довелось его наделить, даровало ему силу.
– Император признает силу знания. Знание способно изменить мир, на что ты, вне всякого сомнения, надеешься и чего ждешь. – Посол кладет свой аккуратно сложенный плащ на спинку деревянного стула. – Можно даже сказать, что ты уверен в неизбежности этих перемен.
– Было ясно, что Бегнула действовал по твоему поручению. Знание, полученное им от меня, нашло применение в Хаморе много раньше, чем во Фритауне. Оказывается, знание способно пересекать океаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171