— Видение уже исчезало, и тут я увидел человека в черном, который бежал к нам с поднятым мечом. Лицо у него было серым, а глаза белесыми, точно у слепца, только он не был слеп.
— И ты почувствовал, что он смотрит на тебя?
— Да. Времени испугаться у меня не было. Все тут же исчезло.
— Тебе следовало испугаться, потому что ты увидел похитителя душ, пьющего кровь. Они обитают в пустоте, и никто не знает их происхождения. В Фераге это вызывало большой интерес. Одни утверждали, что это души убитых злодеев, другие настаивали, что они принадлежат к расе, сходной с нашей. Но в любом случае они очень опасны, потому что быстрота их далеко превосходит человеческую и они очень сильны. Питаются они только кровью и не выносят яркого солнечного света; от него их кожа покрывается пузырями и облезает, и в конце концов они погибают.
— Но почему я его увидел?
— Да, почему? Но вспомни, ты заглядывал в Пустоту, а она — их дом.
— Их возможно убить?
— Только серебром, но и тогда мало кто из людей способен им противостоять. Они двигаются как тени и наносят удар, прежде чем воин успеет его отразить. Их ножи и мечи не рубят и не колют, а только парализуют.
А тогда человек ощущает на своем горле их длинные полые зубы, высасывающие из него жизнь вместе с кровью. Дай мне твой гладий.
Туро протянул ему меч рукоятью вперед. Кулейн провел золотистым камешком по обоим лезвиям, затем вернул меч юноше. Принц осмотрел меч, но не обнаружил ничего нового.
— Будем надеяться, что тебе никогда не придется убедиться в обратном, — сказал Кулейн.
Туро отыскал Лейту на верхнем склоне. Она сидела на плоском камне и срисовывала лиловый цветок. Глаза у нее были красными, и набросок выглядел много слабее прежних.
— Можно мне побыть с тобой?
Она кивнула и положила пергамент и уголек слева от себя. На ней была только светло-зеленая шерстяная туника, и пальцы и руки по локоть посинели от холода.
Он снял куртку из овчины и набросил ей на плечи.
— Значит, он тебе рассказал, — сказала она, не глядя на него.
— Да. Здесь холодно. Давай пойдем к тебе в хижину и затопим очаг.
— Ты должен считать меня дурочкой.
— Конечно, нет. Я мало кого встречал умнее тебя.
Если кто и глуп, то Кулейн. Так идем же!
Она грустно улыбнулась и поднялась с камня. Солнце закатывалось в малиновое пламя, и между скал посвистывал ледяной ветер.
В хижине, когда в очаге забушевал огонь, она села перед ним, обхватив руками колени. Туро сел напротив, вертя в руках кубок с разбавленным вином из бочонка в задней комнате.
— Он любит другую, — сказала она.
— Он любил ее еще до того, как ты родилась, а он не мотылек. Будь он таким, ты бы его не полюбила.
— Он просил тебя поговорить со мной?
— Нет, — солгал Туро. — Он просто сказал мне, как скорбит из-за того, что причинил тебе боль.
— Я сама виновата. Надо было выждать еще год.
Не так уж долго! Я все еще тощая, точно мальчишка.
В будущем году я стану больше походить на женщину.
Может быть, к тому времени он разберется в, своих истинных чувствах.
— А может быть, и нет, — тихо предостерег Туро.
— Ее же тут нет, кем бы она ни была. А я здесь.
И однажды он придет ко мне.
— Ты уже красавица, Лейта, но мне кажется, ты неверно судишь о нем. Что такое год для человека, вкусившего вечность? Он никогда не полюбит тебя той любовью, которую желаешь ты. Твоя страсть причинит страдания вам обоим.
Ее глаза обратились на него, и взгляд их был как удар.
— Ты думаешь, я не знаю, почему ты говоришь это?
Ты сам хочешь получить меня. Я это вижу по твоим телячьим глазам. Ну, так ты меня не получишь. Никогда! Кроме Кулейна, я не буду принадлежать никому!
— В пятнадцать лет принимать такие решения немножко рано.
— Благодарю за совет, дедушка.
— А вот теперь ты ведешь себя глупо, Лейта. Я не твой враг, и, стараясь уязвить меня, ты ничего не добьешься. Да, я тебя люблю. Разве это превращает меня в злодея? Разве я когда-нибудь докучал тебе своими чувствами?
Несколько минут она смотрела на огонь, потом улыбнулась и погладила его по руке.
— Прости, Туро. Просто мне так больно внутри, что хочется бить наотмашь.
— Я должен поблагодарить тебя, — сказал он. — Ты рассказала Кулейну, как я хотел бы вспомнить день, когда отец прижимал меня к груди, и с помощью своего магического камня он помог мне вспомнить.
И Туро рассказал про свое видение и как Кулейн прикоснулся к его мечу.
— Покажи, — попросила она.
— Показывать нечего. — Он обнажил гладий, и клинок засиял точно зеркало.
— Он превратил его в серебряный, — сказала Лейта.
За окном промелькнула темная тень, и Туро ринулся через комнату к двери, когда она начала приоткрываться. Ударом плеча он с треском ее захлопнул и, нащупав засов, задвинул его.
— Что происходит? — вскрикнула Лейта, и Туро обернулся. Окно было закрыто ставнями и заложено засовом от холода. Но дверь в заднюю комнату распахнулась, и мимо очага проскочила темная тень. Лейта приподнялась, но упала на пол, едва серое лезвие коснулось ее тела. Туро отскочил влево, перекатился на другой бок и вскочил. Со сверхъестественной быстротой тень кинулась на него, и, инстинктивно подняв гладий, он пронзил черный колышущийся плащ. Раздался вопль словно из Преисподней. Туро успел увидеть серое трупное лицо и белесые глаза, но тут же адское существо рассеялось дымом. Комнату заполнил смрад, и Туро закашлялся, сдерживая рвоту. Упав на колени, он подполз к Лейте. Глаза у нее были открыты, но она не двигалась. Он прыгнул в заднюю комнату как раз в тот миг, когда вторая тень затемнила окошко.
Блеснул его меч, и призрак исчез в ночи. Туро захлопнул ставни и заложил засов.
Вернувшись к Лейте, он посмотрел ей в глаза. Она моргнула.
— Если ты меня слышишь, моргни два раза.
Она моргнула два раза.
— Мигай один раз как «да»и два раза как «нет».
Ты способна пошевелиться?
Она моргнула два раза.
Ставни сотряс тяжелый удар, и меч сокрушил дерево. Туро, чей гладий пылал голубым огнем, подбежал к окошку. Из задней комнаты донесся треск, еще один адский вопль раздался за стеной хижины, и Туро рискнул выглянуть из разбитого окошка.
На поляне стоял Кулейн с Лансом, своим серебряным копьем-посохом в руках. К нему с испепеляющей скоростью приближались три фигуры. Он упал на колени, копье сверкало, нанося удар за ударом. Двое убийц в плащах пали. Туро распахнул дверь хижины и ринулся в ночной мрак, когда на Кулейна набросились еще четверо.
— Туро! Нет! — взревел Кулейн, но было уже поздно: вор душ метнулся к принцу. Туро парировал удар и серебряным лезвием рассек шею врага. Тот исчез, но надвигались еще двое. Кулейн напал на двоих, преграждавших ему дорогу, отражая удары, нанося их, и покончил с одним, поразив его в живот. Приближался второй, но Кулейн нажал на выступ в Лансе, в воздухе сверкнуло серебряное лезвие и вонзилось в грудь вора душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65