Просто сделай! Он встал, вскинул руки над головой, крепко сжал камешек и пожелал оказаться в Пустоте.
Голова у него закружилась, и он упал. Вокруг него заклубился Туман. Кое-как встав на колени, он выхватил гладий. Сипстрасси был почти совсем черным. Он все-таки прикоснулся им к мечу. Клинок засиял белым светом, и он заметил в Тумане темные тени, холодные серые лица. Давным-давно Туро, ребенок, бродил тут в горячечном кошмаре, и Аврелий унес его отсюда. Пережитый тогда страх вновь подкрался к нему, начал расти, и темные тени приблизились. Утер, мужчина, выпрямился, твердо расставил ноги и поднял меч высоко над головой. Сияющий свет клинка отогнал Туман и тени в нем.
Когда Туман отодвинулся. Утер увидел гнетуще унылый пейзаж Пустоты: пепельно-серые холмы и навеки засохшие деревья под свинцовым небом. Он вздрогнул. Человеку тут места не было. Вдалеке справа он вроде бы различил барабанный бой. Держа меч высоко, точно фонарь, он направился на этот звук. Тени следовали за ним, он слышал, как шепчущие голоса окликают его по имени. И не слушал их.
Принц поднялся на пригорок и остановился в изумлении. Перед ним в пыльной долине четыре вала серой земли образовывали правильный квадрат внутри квадрата из четырех рвов, оставшихся после насыпания валов. В валы были вбиты острые колья, а в центре квадрата стоял шест с золотым орлом наверху, широко распростершим крылья. Утер несколько минут, окаменев, разглядывал лагерь, не в силах поверить своим глазам. А ведь подсказок у него было хоть отбавляй.
Коррин упомянул братство Орлов, которое пыталось вступить в общение с духами. Солдаты маршировали под барабан в безупречном строю.
И Кулейн говорил о том, как сожалеет, что обрек войско Туману.
Утер стоял на пустынном пригорке и изумленно смотрел на Орла Девятого легиона.
Потом медленно спустился по склону к широкому проему в валу. Путь ему преградили два легионера — глаза у них были усталые, копья острые. Ему было приказано остановиться. Язык их был ему понятен, хотя в нем не хватало позднейших британских добавлений.
Он припомнил уроки Мэдлина, Дециана и ответил им на том же архаичном языке:
— Где ваш легат?
Легионеры переглянулись, и тот, что был повыше, шагнул вперед.
— Ты римлянин?
— Да.
— Мы близко от дома? — В голосе слышалась дрожь.
— Я здесь, чтобы проводить вас домой. Кто ваш легат?
— Северин Альбин. Подожди здесь.
Легионер кинулся бегом внутрь лагеря, а Утер стоял, все так же держа высоко сияющий меч. Десять человек явились за ним и торопливо проводили внутрь лагеря — почетный эскорт из пяти легионеров справа и слева. Из палаток выбегали их товарищи взглянуть на пришельца.
Лица у них были землистые, глаза тусклые. Его провожатые остановились у большой палатки. Утер отдал свой меч центуриону у входа, нагнулся и вошел. Молодой человек лет двадцати пяти в начищенном до блеска бронзовом нагруднике сидел там на низком табурете.
— Твое имя? — спросил он.
— Ты Северин Альбин? — ответил Утер вопросом на вопрос, понимая, что преуспеть в своем намерении он сможет, только если оставит инициативу за собой.
— Да.
— Легат Легио IX?
— Нет. Наш легат — Петиллий Цериал, он не был с нами. Кто ты?
Утер почувствовал, что молодой человек, как и все легионеры, которых он успел увидеть, находится на грани отчаяния.
— Я Утер.
— Что это за место? — спросил Северин, вставая. — Мы уже много месяцев маршируем здесь. Ни пищи. Ни воды. Но также ни жажды и ни голода. В проклятом Тумане прячутся твари, которые пьют кровь. И звери, каких я и во сне не видел. Мы мертвы?
— Я могу вернуть вас в Эборакум, — сказал Утер, — но прежде тебе следует многое узнать. — Он прошел мимо молодого человека и сел на ложе в глубине палатки.
Северин Альбин сел рядом. — Во-первых, вы вышли из Эборакума на помощь Паулинию против восставших исениев. И вступили в Туман — мир мертвых.
— Это я все знаю, — сказал Северин. — Как нам вернуться домой?
Утер поднял ладонь.
— Не торопись. Слушай внимательно. Паулиний разбил исениев Буддики четыреста с лишним лет назад.
— Значит, мы мертвы. Юпитер сладчайший! Я больше не в силах ходить строевым шагом.
— Вы не мертвы, поверь мне. Я просто пытаюсь объяснить тебе, что мертв мир, какой ты знал. Римская империя слабеет. В Британии не осталось ни одного римского легиона.
— У меня есть жена… дочка…
— Нет, — сказал Утер печально. — Они мертвы вот уже четыре века. Я могу отвести вас в Эборакум.
Мир сильно изменился, но солнце светит по-прежнему, из винограда все еще давят вино, ручьи несут прозрачную воду, хорошо утоляющую жажду.
— А кто сейчас правит Британией? — спросил Северин.
— Идет война. Восстали бриганты; саксы и юты высадились на юге. Римско-британское войско под командованием Аквилы, чистокровного римлянина из благородного рода, сражается из последних сил. Аврелий, правитель всей Британии, был убит. Я его сын. И я проник в пределы смерти, чтобы отвести вас домой.
— Чтобы мы сражались за тебя?
— Чтобы вы сражались за меня, — сказал Утер, — и за себя самих.
— И ты приведешь нас в Эборакум?
— Не сразу, — ответил Утер и рассказал римлянину про войну в Пинрэ и про власть Царицы-Ведьмы.
Северин слушал его, не перебивая.
— Было время, — сказал он после того, как Утер умолк, — когда я посмеялся бы над такой сказкой. Но не здесь, в этой пустыне золы и пепла. Ты хочешь, чтобы мы сражались за тебя, Утер? Да я душу отдам за один день под солнечным небом. Да нет — за единый час. Только уведи нас отсюда.
Страх почти вверг Утера в панику. Во главе четырех тысяч шестисот человек Девятого легиона он вернулся к холму, у которого оказался, когда перенесся в Пустоту. Теперь, час спустя, ему все еще не удавалось открыть путь между двумя мирами. Он пожелал вернуться, Сипстрасси засветился, и на миг он увидел гигантские камни Эрина, туманные тени, замерцавшие близко, но вне достижения. Он услышал у себя за спиной Северина Альбина и сделал ему знак отойти, стараясь обрести хладнокровие. Он взглянул на камешек.
Осталась лишь тоненькая ниточка золота.
Теперь он убедился, что силы камня недостало открыть врата настолько, чтобы через них прошел целый легион. И не знал даже, сумеет ли он вернуться один.
Вновь его гибкий ум предпринял медленное взвешивание всех возможностей.
Наконец он решился на сверхусилие. Закрыл глаза, представил себя возвратившимся в Пинрэ, в то же время храня в памяти образ Девятого легиона. Северин у него за спиной увидел, что Утер утратил плотность, стал почти прозрачным, но тут же принял прежний облик. А принц уставился на камешек у себя на ладони, совсем черный, и не находил в себе мужества обернуться к исполненным надежды легионерам.
По ту сторону Пустоты войско Горойен окружило подножие и ждало сигнала атаковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Голова у него закружилась, и он упал. Вокруг него заклубился Туман. Кое-как встав на колени, он выхватил гладий. Сипстрасси был почти совсем черным. Он все-таки прикоснулся им к мечу. Клинок засиял белым светом, и он заметил в Тумане темные тени, холодные серые лица. Давным-давно Туро, ребенок, бродил тут в горячечном кошмаре, и Аврелий унес его отсюда. Пережитый тогда страх вновь подкрался к нему, начал расти, и темные тени приблизились. Утер, мужчина, выпрямился, твердо расставил ноги и поднял меч высоко над головой. Сияющий свет клинка отогнал Туман и тени в нем.
Когда Туман отодвинулся. Утер увидел гнетуще унылый пейзаж Пустоты: пепельно-серые холмы и навеки засохшие деревья под свинцовым небом. Он вздрогнул. Человеку тут места не было. Вдалеке справа он вроде бы различил барабанный бой. Держа меч высоко, точно фонарь, он направился на этот звук. Тени следовали за ним, он слышал, как шепчущие голоса окликают его по имени. И не слушал их.
Принц поднялся на пригорок и остановился в изумлении. Перед ним в пыльной долине четыре вала серой земли образовывали правильный квадрат внутри квадрата из четырех рвов, оставшихся после насыпания валов. В валы были вбиты острые колья, а в центре квадрата стоял шест с золотым орлом наверху, широко распростершим крылья. Утер несколько минут, окаменев, разглядывал лагерь, не в силах поверить своим глазам. А ведь подсказок у него было хоть отбавляй.
Коррин упомянул братство Орлов, которое пыталось вступить в общение с духами. Солдаты маршировали под барабан в безупречном строю.
И Кулейн говорил о том, как сожалеет, что обрек войско Туману.
Утер стоял на пустынном пригорке и изумленно смотрел на Орла Девятого легиона.
Потом медленно спустился по склону к широкому проему в валу. Путь ему преградили два легионера — глаза у них были усталые, копья острые. Ему было приказано остановиться. Язык их был ему понятен, хотя в нем не хватало позднейших британских добавлений.
Он припомнил уроки Мэдлина, Дециана и ответил им на том же архаичном языке:
— Где ваш легат?
Легионеры переглянулись, и тот, что был повыше, шагнул вперед.
— Ты римлянин?
— Да.
— Мы близко от дома? — В голосе слышалась дрожь.
— Я здесь, чтобы проводить вас домой. Кто ваш легат?
— Северин Альбин. Подожди здесь.
Легионер кинулся бегом внутрь лагеря, а Утер стоял, все так же держа высоко сияющий меч. Десять человек явились за ним и торопливо проводили внутрь лагеря — почетный эскорт из пяти легионеров справа и слева. Из палаток выбегали их товарищи взглянуть на пришельца.
Лица у них были землистые, глаза тусклые. Его провожатые остановились у большой палатки. Утер отдал свой меч центуриону у входа, нагнулся и вошел. Молодой человек лет двадцати пяти в начищенном до блеска бронзовом нагруднике сидел там на низком табурете.
— Твое имя? — спросил он.
— Ты Северин Альбин? — ответил Утер вопросом на вопрос, понимая, что преуспеть в своем намерении он сможет, только если оставит инициативу за собой.
— Да.
— Легат Легио IX?
— Нет. Наш легат — Петиллий Цериал, он не был с нами. Кто ты?
Утер почувствовал, что молодой человек, как и все легионеры, которых он успел увидеть, находится на грани отчаяния.
— Я Утер.
— Что это за место? — спросил Северин, вставая. — Мы уже много месяцев маршируем здесь. Ни пищи. Ни воды. Но также ни жажды и ни голода. В проклятом Тумане прячутся твари, которые пьют кровь. И звери, каких я и во сне не видел. Мы мертвы?
— Я могу вернуть вас в Эборакум, — сказал Утер, — но прежде тебе следует многое узнать. — Он прошел мимо молодого человека и сел на ложе в глубине палатки.
Северин Альбин сел рядом. — Во-первых, вы вышли из Эборакума на помощь Паулинию против восставших исениев. И вступили в Туман — мир мертвых.
— Это я все знаю, — сказал Северин. — Как нам вернуться домой?
Утер поднял ладонь.
— Не торопись. Слушай внимательно. Паулиний разбил исениев Буддики четыреста с лишним лет назад.
— Значит, мы мертвы. Юпитер сладчайший! Я больше не в силах ходить строевым шагом.
— Вы не мертвы, поверь мне. Я просто пытаюсь объяснить тебе, что мертв мир, какой ты знал. Римская империя слабеет. В Британии не осталось ни одного римского легиона.
— У меня есть жена… дочка…
— Нет, — сказал Утер печально. — Они мертвы вот уже четыре века. Я могу отвести вас в Эборакум.
Мир сильно изменился, но солнце светит по-прежнему, из винограда все еще давят вино, ручьи несут прозрачную воду, хорошо утоляющую жажду.
— А кто сейчас правит Британией? — спросил Северин.
— Идет война. Восстали бриганты; саксы и юты высадились на юге. Римско-британское войско под командованием Аквилы, чистокровного римлянина из благородного рода, сражается из последних сил. Аврелий, правитель всей Британии, был убит. Я его сын. И я проник в пределы смерти, чтобы отвести вас домой.
— Чтобы мы сражались за тебя?
— Чтобы вы сражались за меня, — сказал Утер, — и за себя самих.
— И ты приведешь нас в Эборакум?
— Не сразу, — ответил Утер и рассказал римлянину про войну в Пинрэ и про власть Царицы-Ведьмы.
Северин слушал его, не перебивая.
— Было время, — сказал он после того, как Утер умолк, — когда я посмеялся бы над такой сказкой. Но не здесь, в этой пустыне золы и пепла. Ты хочешь, чтобы мы сражались за тебя, Утер? Да я душу отдам за один день под солнечным небом. Да нет — за единый час. Только уведи нас отсюда.
Страх почти вверг Утера в панику. Во главе четырех тысяч шестисот человек Девятого легиона он вернулся к холму, у которого оказался, когда перенесся в Пустоту. Теперь, час спустя, ему все еще не удавалось открыть путь между двумя мирами. Он пожелал вернуться, Сипстрасси засветился, и на миг он увидел гигантские камни Эрина, туманные тени, замерцавшие близко, но вне достижения. Он услышал у себя за спиной Северина Альбина и сделал ему знак отойти, стараясь обрести хладнокровие. Он взглянул на камешек.
Осталась лишь тоненькая ниточка золота.
Теперь он убедился, что силы камня недостало открыть врата настолько, чтобы через них прошел целый легион. И не знал даже, сумеет ли он вернуться один.
Вновь его гибкий ум предпринял медленное взвешивание всех возможностей.
Наконец он решился на сверхусилие. Закрыл глаза, представил себя возвратившимся в Пинрэ, в то же время храня в памяти образ Девятого легиона. Северин у него за спиной увидел, что Утер утратил плотность, стал почти прозрачным, но тут же принял прежний облик. А принц уставился на камешек у себя на ладони, совсем черный, и не находил в себе мужества обернуться к исполненным надежды легионерам.
По ту сторону Пустоты войско Горойен окружило подножие и ждало сигнала атаковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65