И добавил:
– Я занят. Живее.
– Думают, что полковник не доживет до утра.
– Графиня в Париже? Калека утвердительно кивнул.
– Лекок тоже?
– Тоже.
– Ясно. Что еще?
Банкиру с трудом удавалось скрывать тревогу за обычной своей лаконичностью.
– Господин барон очень спешит, и его навряд ли заинтересуют сплетни. Хотя странные творятся в нашем дворе вещи…
– Сплетни! – потребовал банкир.
– Господин барон велел мне повнимательнее приглядеться к окнам пятого этажа, выходящим на двор конторы…
– Ну, ну! – подстегнул банкир, заинтересованный гораздо более, чем изображал.
– А также держать под наблюдением дом, вход с улицы Нотр-Дам-де-Назарет, где живут трое молодых господ: Морис, Этьен и Мишель.
– Прекрасно! – одобрил банкир, тайком зевнув, и в качестве извинения добавил: – Короче!
– Молодые люди находятся в том возрасте, когда любят играть в секреты полишинеля…
– Женщины?
– Не слишком… исключая Мишеля.
Банкир насторожился.
– Хотя господина барона интересует, надо полагать, вовсе не Мишель, а племянник – Морис.
Банкир приложил указательный палец к кончику носа, что являлось у него признаком живейшего нетерпения.
– Я не буду больше говорить о Мишеле, – пообещал Трехлапый. – Так вот, господа Морис и Этьен ударились в сочинительство. Работают как каторжные, пишут драмы, это известно всем: целыми днями они декламируют во всю глотку и спорят чуть ли не до драки. Соседи опасаются, как бы они ненароком не спалили дом.
– Чепуха! – прервал гостя банкир.
– То есть? – переспросил тот несколько обиженный.
– Чепуха! – повторил банкир. – Короче!
– Они продали все. На драмах, которые не берут театры, много не заработаешь. Одно время господин Мишель тоже вкалывал с ними, но теперь…
Трехлапый внезапно прервался, вспомнив, что обещал не отклоняться на Мишеля.
– Забавно! – произнес банкир, делая поощрительный жест.
– Прошу прощения. Я знаю, что Мишель вас не интересует. Мы, нормандцы, слишком болтливы.
Банкир неопределенно кивнул, и Трехлапый стал докладывать дальше.
– Господин Морис питает весьма серьезные чувства к одной достойной девице, и если бы господин барон задумал его женить…
– Мальчишка по уши влюблен в мою дочь, – отозвался банкир. – Идиот!
– Почему же? Мадемуазель Шварц достаточно богата для двоих.
На это вкрадчивое замечание банкир отрубил:
– Свадьба – дело решенное… почти.
Затем он закинул ногу на ногу и, стараясь сохранять безразличный вид, полувопросительно произнес:
– Мишель?
– Вы хотите сказать – Морис? – поправил его Трехлапый. Легкая улыбка затаилась под взъерошенными усами калеки.
Он медлил с ответом, делая вид, что недопонял. Господин Шварц топнул ногой и вскричал – на сей раз на общедоступном языке:
– Черт возьми, господин Матье! Не выводите меня из себя. Вы что-то знаете про этого негодника Мишеля. Выкладывайте!
Господин Матье прикинулся удивленным, скрывая насмешку.
– Мне же запрещено… – начал он, – но… готов служить. Хотя, признаться, куда приятнее рассказывать о детских шалостях Мориса с Этьеном. Господин Мишель пошел по плохой дорожке, шляется по притонам и играет напропалую.
– Играет напропалую! Мишель!
– Проигрывает по двести-триста луидоров за вечер, бегает по ужинам и театрам, делает несуразнейшие долги и, самое странное, их оплачивает!
– Оплачивает! – повторил банкир. – Забавно!
Он встал и прошелся по комнате.
Как только хозяин повернулся спиной, физиономия Трехлапого преобразилась точно по волшебству. Маска ожила, загоревшийся взгляд рванулся к большому открытому окну, выходившему в сад. По аллеям парка прогуливались гости, взгляд калеки молнией осветил всех. Он кого-то искал.
Когда банкир обернулся, Трехлапый созерцал лужайку с вежливым восхищением.
– Райское местечко! – вздохнул он. – Извините!
– Откуда он берет деньги? – спросил банкир.
– Господин Мишель? Не знаю, но могу разведать, если требуется.
– Тут пахнет Лекоком! – вслух высказал свою догадку банкир.
Трехлапый опустил глаза и не отвечал. Брови господина Шварца нахмурились. Немного помолчав, калека с оттенком брезгливости сообщил:
– Тут замешана какая-то дама, кажется, очень богатая. Господин Шварц остановился как вкопанный.
– Молодая? – поинтересовался он.
– Очень красивая, – ответил Трехлапый. Устремленные на него глаза банкира настойчиво требовали более подробного ответа.
– Это не графиня? – вынужден был спросить господин Шварц.
– Нет.
Банкир, охваченный заметным волнением, сделал еще одну пробежку по комнате, затем резко остановился.
– Господин Матье, эта история интересует меня бескорыстно, я хочу быть полезным. Сей молодой человек, Мишель, был моим служащим и даже больше. Я уже претерпел достаточно из-за своего доброго сердца, и только общее уважение вознаграждает меня за хлопоты… Вы ведь знаете довольно много о графине Корона, не так ли?
– Достаточно. Полковник оставит ей все…
– Да я не об этом! – господин Шварц уже не скрывал раздражения.
– Ясно. Господин барон с ним в расчете.
Роли словно бы поменялись. Банкир сделался многословным, а Трехлапый нехотя цедил слова сквозь зубы.
– Слава Богу, – продолжил банкир, – мне нечего беспокоиться за себя и своих близких, лично мне ваша информация не нужна. У вас, господин Матье, видимо, есть свои резоны быть столь скупым на сведения.
– Да, господин барон. У меня есть свои резоны.
Банкир круто повернулся на каблуках.
– Время – деньги, – прорычал он, усаживаясь за стол. – Дело кончено, вы свободны.
Изгнанный таким манером Трехлапый тут же пополз к двери, но у порога остановился и чуть ли не униженно произнес:
– Я рассчитывал на одну любезность с вашей стороны, господин барон…
Банкир, уже принявшийся за свои бумаги, отозвался крайне коротким словом:
– Ну?
– Не могли бы вы порекомендовать меня вашему родственнику, господину Шварцу, отцу Мориса; господин барон познакомился с ним в Кане, во времена Реставрации.
Шварц заметно побледнел. В ответ он отчеканил, подчеркивая каждое слово:
– Я познакомился с отцом Мориса в Париже!
– В Париже так в Париже, какая разница. Ко мне обратился человек, разыскивающий двух дам: жену и дочь банкира из Кана, рогатое было когда-то семейство, теперь же дамы впали в полную нищету. Странная, знаете ли, история. Но я, кажется, становлюсь докучлив, господин барон мною недоволен. Что ж, опыт приходит со временем. К тому же не очень-то приятно подходить вплотную к иным делам и к иным людям. Мы еще поговорим о вашем родственнике и… о семье банкира. Слуга покорный господина банкира.
Трехлапый толкнул дверь и исчез. Шварц чуть было не рванулся за ним, но удержался.
– Тут пахнет Лекоком! – снова высказал он свою догадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170