И на-
оборот, вынужденное действие может произвольно контроли-
роваться по разным параметрам. Произвольность может быть
связана только с выбором момента начала, изменения или окон-
чания действия; с выбором действия и его способа; осуществле-
нием самого действия (регуляция темпа, скорости, длительно-
сти, интенсивности и пр.). Поэтому рассмотрение процесса как
произвольного не означает, что данный процесс произвольно ре-
гулируется по всем его параметрам.
Одним из признаков произвольного процесса является отсут-
ствие пускового стимула для инициации или изменения хода
процесса, когда среда лишь обусловливает, но не определяет
поведение [см.: 35]. Другими словами, первым признаком произ-
вольного поведения является отсутствие его вынужденности, что
заставляет говорить о его намеренности. Начало реакции без
пускового стимула не означает, однако, отсутствия детермина-
ции произвольных процессов, наоборот, имеющиеся эксперимен-
тальные данные показывают, что произвольный процесс осуще-
ствляется только при наличии актуальной потребности, средст-
вом удовлетворения которой он и выступает. Так, пищевое ин-
струментальное поведение осуществляется только голодными
животными. Накормленное животное перестает нажимать на ры-
чаг, связанный с подачей пищи, поднимать или разгибать лапу
для получения пищи [см.: 61; 193; 235; 256]. Но если раздражать
электрическим током мозговые центры голода только что на-
о
кормленного и переставшего давать инструментальные реакции
животного, то пищедобывательное поведение восстанавливается
[см.: 236].
И у человека формирование и осуществление произвольных
реакций наблюдается только при наличии актуальной задачи
[см.: 130; 131; 152; 196; 204].
Второй характерный признак произвольного поведения-
приобретение процессом нового жизненного значения (нового
смысла), когда процесс становится средством для достижения
желаемых жизненных результатов (удовлетворение потребно-
сти, решение поставленной перед человеком задачи) Произ-
вольный характер регуляции может приобрести практически
любой процесс: движение, не имеющее фиксированной адаптив-
ной функции (например, сгибание лапы), и движение, имеющее
от природы важную биологическую функцию, собственный био-
логический смысл (зевание, чесание); различные вегетативные
реакции и различные психические процессы. Например, чеса-
тельные или вылизывающие движения животных, приспособ-
ленные для достижения собственного адаптивного эффекта, бу-
дучи превращены по инициативе и с помощью человека в сред-
ство избавления от боли или получения пищи, приобретают но-
вый смысл и в этой новой, несвойственной им ранее функции
переходят на произвольный уровень регуляции. Как следствие,
биологическая задача удовлетворения потребности, помимо при-
родного видотипичного способа ее решения, получает новый,
искусственно созданный способ решения, а сама реакция приоб-
ретает новое значение; теперь животное уже может выбирать
наиболее эффективный и простой способ достижения результата
в конкретных условиях и следовать тому значению реакции,
в котором она используется в данном контексте.
То, что реакция приобретает действительно новый биологи-
ческий смысл, хорошо видно на примерах использования этой
реакции в ее новом значении для одинаковых по своему биоло-
гическому воздействию на животное ситуаций: собака, обучен-
ная избавляться от удара электрическим током сгибанием лапы,
пытается избавиться этим же способом и от других вредных
раздражителей, которые не были представлены в ситуации
формирования этой реакции [см.: 256; 257].
Используемая в своем новом значении реакция меняет свой
<рисунок>, характер осуществления. Так, например, реакция
чесания или зевания, используемая животными как средство
получения пищи или избавления от вредных раздражителей,
постепенно редуцируется до символического движения, не спо-
собного обеспечить свой первоначальный биологический эффект:
Именно из-за этого свойства такие реакции получили название инст-
рументальных. И вследствие этого классический условный рефлекс не явля-
ется произвольной реакцией, так как в нем движение не получает нового
значения. Новое значение в нем получает условный сигнал, позволяющий
прогнозировать появление подкрепления [см.: 343].
96
вместо зевания животное просто приоткрывает рот, вместо чеса-
тельной реакции принимает соответствующую позу и делает
движение, похожее на чесание [см.: 174].
Но произвольное движение приобретает не только новое жиз-
ненное значение или биологический смысл. В некоторых ситуа-
циях животное вынуждено формировать заново и само движе-
ние или целый их комплекс (цирковая дрессировка). В этом
случае движение выступает не только как средство решения
какой-то задачи, но и как отдельная поставленная человеком
задача на период формирования движения.
Важнейшей особенностью формирования произвольных про-
цессов у животных является то, что в их становлении активно
участвует человек, который произвольно выбирает реакцию жи-
вотного и через подкрепление связывает ее с какой-то его по-
требностью, придавая тем самым выбранной им реакции новый
биологический смысл. Иными словами, необходимость форми-
рования новых движений или перевода непроизвольных реакций
на уровень произвольной регуляции чаще всего задается чело-
веком. В естественных условиях жизни такая необходимость,
возможно, связана с преодолением препятствий и использова-
нием вспомогательных средств, разводящих в ряде случаев
смысл и реальный результат движения (например, отойти от
приманки, чтобы, обогнув препятствие, завладеть ею,-в этом
случае отход имеет смысл приближения) [см.: 199, с. 257-259;
131, с. 62]. В некоторых ситуациях отчетливо проявляется наме-
ренный характер изготовления антропоидами вспомогательного
средства [см.: 344]. К зачаткам произвольности, видимо, следует
отнести и соподчинение мотивов у животных [см.: 29].
Чтобы перевести процесс на произвольный уровень регуля-
ции, недостаточно придать ему новое жизненное значение, необ-
ходимо, чтобы прямо или косвенно он был субъективно пред-
ставлен в ощущениях, на что указывал еще И. М. Сеченов
[506]. Это положение было подтверждено экспериментально вна-
чале в работах Н. И. Красногорского, а затем в многочисленных
исследованиях формирования двигательных навыков [см.: 34; 93;
110; 131; 214; 215 и др.], а также при патологии движений
вследствие поражения конечности или определенных областей
мозга [см.: 13; 200; 214; 217]. Роль чувствования и активной
ориентировки в формировании произвольной регуляции наглядно
проявилась в работе М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
оборот, вынужденное действие может произвольно контроли-
роваться по разным параметрам. Произвольность может быть
связана только с выбором момента начала, изменения или окон-
чания действия; с выбором действия и его способа; осуществле-
нием самого действия (регуляция темпа, скорости, длительно-
сти, интенсивности и пр.). Поэтому рассмотрение процесса как
произвольного не означает, что данный процесс произвольно ре-
гулируется по всем его параметрам.
Одним из признаков произвольного процесса является отсут-
ствие пускового стимула для инициации или изменения хода
процесса, когда среда лишь обусловливает, но не определяет
поведение [см.: 35]. Другими словами, первым признаком произ-
вольного поведения является отсутствие его вынужденности, что
заставляет говорить о его намеренности. Начало реакции без
пускового стимула не означает, однако, отсутствия детермина-
ции произвольных процессов, наоборот, имеющиеся эксперимен-
тальные данные показывают, что произвольный процесс осуще-
ствляется только при наличии актуальной потребности, средст-
вом удовлетворения которой он и выступает. Так, пищевое ин-
струментальное поведение осуществляется только голодными
животными. Накормленное животное перестает нажимать на ры-
чаг, связанный с подачей пищи, поднимать или разгибать лапу
для получения пищи [см.: 61; 193; 235; 256]. Но если раздражать
электрическим током мозговые центры голода только что на-
о
кормленного и переставшего давать инструментальные реакции
животного, то пищедобывательное поведение восстанавливается
[см.: 236].
И у человека формирование и осуществление произвольных
реакций наблюдается только при наличии актуальной задачи
[см.: 130; 131; 152; 196; 204].
Второй характерный признак произвольного поведения-
приобретение процессом нового жизненного значения (нового
смысла), когда процесс становится средством для достижения
желаемых жизненных результатов (удовлетворение потребно-
сти, решение поставленной перед человеком задачи) Произ-
вольный характер регуляции может приобрести практически
любой процесс: движение, не имеющее фиксированной адаптив-
ной функции (например, сгибание лапы), и движение, имеющее
от природы важную биологическую функцию, собственный био-
логический смысл (зевание, чесание); различные вегетативные
реакции и различные психические процессы. Например, чеса-
тельные или вылизывающие движения животных, приспособ-
ленные для достижения собственного адаптивного эффекта, бу-
дучи превращены по инициативе и с помощью человека в сред-
ство избавления от боли или получения пищи, приобретают но-
вый смысл и в этой новой, несвойственной им ранее функции
переходят на произвольный уровень регуляции. Как следствие,
биологическая задача удовлетворения потребности, помимо при-
родного видотипичного способа ее решения, получает новый,
искусственно созданный способ решения, а сама реакция приоб-
ретает новое значение; теперь животное уже может выбирать
наиболее эффективный и простой способ достижения результата
в конкретных условиях и следовать тому значению реакции,
в котором она используется в данном контексте.
То, что реакция приобретает действительно новый биологи-
ческий смысл, хорошо видно на примерах использования этой
реакции в ее новом значении для одинаковых по своему биоло-
гическому воздействию на животное ситуаций: собака, обучен-
ная избавляться от удара электрическим током сгибанием лапы,
пытается избавиться этим же способом и от других вредных
раздражителей, которые не были представлены в ситуации
формирования этой реакции [см.: 256; 257].
Используемая в своем новом значении реакция меняет свой
<рисунок>, характер осуществления. Так, например, реакция
чесания или зевания, используемая животными как средство
получения пищи или избавления от вредных раздражителей,
постепенно редуцируется до символического движения, не спо-
собного обеспечить свой первоначальный биологический эффект:
Именно из-за этого свойства такие реакции получили название инст-
рументальных. И вследствие этого классический условный рефлекс не явля-
ется произвольной реакцией, так как в нем движение не получает нового
значения. Новое значение в нем получает условный сигнал, позволяющий
прогнозировать появление подкрепления [см.: 343].
96
вместо зевания животное просто приоткрывает рот, вместо чеса-
тельной реакции принимает соответствующую позу и делает
движение, похожее на чесание [см.: 174].
Но произвольное движение приобретает не только новое жиз-
ненное значение или биологический смысл. В некоторых ситуа-
циях животное вынуждено формировать заново и само движе-
ние или целый их комплекс (цирковая дрессировка). В этом
случае движение выступает не только как средство решения
какой-то задачи, но и как отдельная поставленная человеком
задача на период формирования движения.
Важнейшей особенностью формирования произвольных про-
цессов у животных является то, что в их становлении активно
участвует человек, который произвольно выбирает реакцию жи-
вотного и через подкрепление связывает ее с какой-то его по-
требностью, придавая тем самым выбранной им реакции новый
биологический смысл. Иными словами, необходимость форми-
рования новых движений или перевода непроизвольных реакций
на уровень произвольной регуляции чаще всего задается чело-
веком. В естественных условиях жизни такая необходимость,
возможно, связана с преодолением препятствий и использова-
нием вспомогательных средств, разводящих в ряде случаев
смысл и реальный результат движения (например, отойти от
приманки, чтобы, обогнув препятствие, завладеть ею,-в этом
случае отход имеет смысл приближения) [см.: 199, с. 257-259;
131, с. 62]. В некоторых ситуациях отчетливо проявляется наме-
ренный характер изготовления антропоидами вспомогательного
средства [см.: 344]. К зачаткам произвольности, видимо, следует
отнести и соподчинение мотивов у животных [см.: 29].
Чтобы перевести процесс на произвольный уровень регуля-
ции, недостаточно придать ему новое жизненное значение, необ-
ходимо, чтобы прямо или косвенно он был субъективно пред-
ставлен в ощущениях, на что указывал еще И. М. Сеченов
[506]. Это положение было подтверждено экспериментально вна-
чале в работах Н. И. Красногорского, а затем в многочисленных
исследованиях формирования двигательных навыков [см.: 34; 93;
110; 131; 214; 215 и др.], а также при патологии движений
вследствие поражения конечности или определенных областей
мозга [см.: 13; 200; 214; 217]. Роль чувствования и активной
ориентировки в формировании произвольной регуляции наглядно
проявилась в работе М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51