Во-вторых, можно выделить та-
кие психологические образования, в которые переходят перво-
причины или которые связаны с ними. Они создают готовность к
конкретно направленному виду деятельности и служат основой
для выбора целей, средств и способов действия. В-третьих, мож-
но выделить то, что непосредственно инициирует деятельность,
поддерживает ее по ходу осуществления, обеспечивая переход
109
от одного действия к другому, доводит деятельность до конеч-
ной цели [см.: 44; 73; 75; 166; 197; 283; 347; 371; 372; 400;
457 и др.].
У животных первопричины поведения связаны с обменными
процессами организма и обеспечением оптимальных условий для
хода этих процессов (поддержание нужной температуры, посто-
янства состава крови, обеспечение кислородом и т.д.); с под-
держанием целостности организма через защитные реакции;
обеспечением продолжения рода. Эти причины заданы в фикси-
рованном для каждого вида животных наборе потребностей и
способе их удовлетворения. Надо только отметить, что актив-
ность организма вызывается не вообще необходимостью удов-
летворения потребностей, а связана лишь с одним из способов
их удовлетворения. Мы знаем морфологический (анатомический,
структурный) способ адаптации, т. е. удовлетворение потребно-
сти, например, в терморегуляции через защитный слой жира,
пуха, меха и пр. Практически все живое использует физиологи-
ческие регуляции для удовлетворения потребностей. Там же,
где эти два способа адаптации не срабатывают, используется
поведение как новый способ удовлетворения потребности через
внешнюю активноечь живого существа [см.: 96; 199; 293].
Первопричины деятельности человека связаны с его жизнью
в обществе, его включенностью в общественные отношения, по-
этому мотивацию человека нельзя понять, отбросив историю че-
ловечества и рассматривая индивидуальные потребности чело-
века как первичные, основные, упуская из виду, <что в обществе
человек находит не просто внешние условия, к которым он дол-
жен приноравливать свою деятельность... что сами эти общест-
венные условия несут в себе мотивы и цели его деятельности, ее
средства и способы; словом, что общество производит деятель-
ность образующих его индивидов> [198, с 83].
В марксистской философии и психологии давно признано, что
деятельность человека определяется общественными задачами,
которые <даны в независимой от его сознания системе отноше-
ний> [390, с. 104], а <мотивация-это опосредованная процессом
ее отражения субъективная детерминация человека миром>
[цит. по: 24, с. 123], где <жизненный мир> выступает <единствен-
ным побудителем, источником энергии и содержания жизнедея-
тельности> [139, с. 12]. Удовлетворение же органических потреб-
ностей является лишь условием возможности человека осуществ-
лять социальную деятельность.
Первопричина поведения, трансформированная в переживае-
мую потребность, предстает перед субъектом как жизненная
задача, создающая готовность к поисковому поведению. В про-
цессе своего опредмечивания потребность превращается в мотив
поведения, а система потребностей в предметах, средствах и спо-
собах ее удовлетворения-в отношение к миру, на основе кото-
рого выбираются цели, средства и способы действия, формиру-
110
ются смысл действий, готовность к конкретному виду деятель-
ности и побуждение к ней.
Выделение особого процесса формирования побуждения как
психологического образования, которое непосредственно ини-
циирует деятельность и поддерживает ее по ходу осуществления,
можно найти в высказываниях различных авторов и в реальной
логике рассмотрения ими мотивации поведения.
В разработанной П. К. Анохиным теории функциональной
системы поведение берет свое начало не в имеющемся мотива-
ционном возбуждении, а строится как компромиссное решение
в результате сопоставления мотивации, обстановочной афферен-
тации и данных памяти [см.: 14; 17].
Указание на возможность и необходимость вычленения осо-
бого процесса формирования мотива как конкретного побуди-
теля поведения можно найти в работах И, А. Джидарьян [120],
Л. И. Анцыферовой [18; 19; 21], В. Г. Асеева [24], Б. И. Додоно-
ва [122], А. Н. Леонтьева [198], С. Д. Смирнова [323], Д. Н. Уз-
надзе [339] и др. Понимая мотив и как конкретный побудитель
поведения, С. Л. Рубинштейн писал, что <мотив, как осознанное
побуждение для определенного действия, собственно и формиру-
ется по мере того, как человек учитывает, оценивает, взвешивает
обстоятельства, в которых он находится, и осознает цель, кото-
рая перед ним встает: из отношения к ним и рождается мотив
в его конкретной содержательности, необходимой для реального
жизненного действия> [282, с. 564]. Из приведенной цитаты вид-
но, что С. Л. Рубинштейн рассматривает здесь вопрос не о том,
ради чего должно совершаться конкретное действие, а о ситуа-
тивном осознанном образовании, побуждающем это действие в
данных условиях.
Идея различения мотива и побуждения просматривается в
работах В. К. Вилюнаса и Е. Ю. Патяевой, анализирующих от-
личие устойчивых и ситуационных мотивационных образований
[см.: 73; 259]. Ту же идею выделения наряду с мотивом само-
стоятельного образования, являющегося конечной причиной на-
чала поведения, можно увидеть в работах К. Халла (понятие
потенциала возбудимости), Дж. Роттера (понятие потенциала
поведения), Дж. Аткинсона (понятие тенденции мотивации),
Л. Фестингера (понятие мотивационного давления), К. Спенса
(понятие побуждения).
Как особый процесс интеллектуальной обработки потребно-
стей (через осознание, память, воображение) и воплощения их
в планы, цели, способы действий с учетом возможностей (средо-
вых и личных), самооценок и т. д. понимает процесс мотивации
Дж. Нюттен [457].
Неадекватность понимания мотивации как одномоментного
акта <включения> деятельности готовым мотивом четко показа-
на в работах Л. И. Божович [44; 46] и Д. А. Кикнадзе [166]. Они
выделяют мотивацию как особое идеальное действие (действие
во внутреннем плане сознания) по построению мотива как по-
III
будителя действия (или намерения к действию). Но поскольку
в этих работах мотив понимается и как устойчивое мотиваци-
онное образование (то, ради чего идет деятельность), и как кон-
кретно-ситуативное образование, инициирующее поведение, то
не делается и четких различий между процессом формирования
мотивов как воплощения потребностей в конкретные предметы
ее удовлетворения и процессом создания некоего состояния, об-
ладающего инициирующей функцией.
К настоящему времени психология собрала огромное коли-
чество экспериментально и эмпирически подтвержденных дан-
ных о том, что актуально переживаемый мотив как стремление
к чему-либо непосредственно поведение не побуждает (когда
нет средств достижения предмета потребности или промежуточ-
ных целей, когда субъект не владеет способами действия, когда
налицо недостаток физических сил и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
кие психологические образования, в которые переходят перво-
причины или которые связаны с ними. Они создают готовность к
конкретно направленному виду деятельности и служат основой
для выбора целей, средств и способов действия. В-третьих, мож-
но выделить то, что непосредственно инициирует деятельность,
поддерживает ее по ходу осуществления, обеспечивая переход
109
от одного действия к другому, доводит деятельность до конеч-
ной цели [см.: 44; 73; 75; 166; 197; 283; 347; 371; 372; 400;
457 и др.].
У животных первопричины поведения связаны с обменными
процессами организма и обеспечением оптимальных условий для
хода этих процессов (поддержание нужной температуры, посто-
янства состава крови, обеспечение кислородом и т.д.); с под-
держанием целостности организма через защитные реакции;
обеспечением продолжения рода. Эти причины заданы в фикси-
рованном для каждого вида животных наборе потребностей и
способе их удовлетворения. Надо только отметить, что актив-
ность организма вызывается не вообще необходимостью удов-
летворения потребностей, а связана лишь с одним из способов
их удовлетворения. Мы знаем морфологический (анатомический,
структурный) способ адаптации, т. е. удовлетворение потребно-
сти, например, в терморегуляции через защитный слой жира,
пуха, меха и пр. Практически все живое использует физиологи-
ческие регуляции для удовлетворения потребностей. Там же,
где эти два способа адаптации не срабатывают, используется
поведение как новый способ удовлетворения потребности через
внешнюю активноечь живого существа [см.: 96; 199; 293].
Первопричины деятельности человека связаны с его жизнью
в обществе, его включенностью в общественные отношения, по-
этому мотивацию человека нельзя понять, отбросив историю че-
ловечества и рассматривая индивидуальные потребности чело-
века как первичные, основные, упуская из виду, <что в обществе
человек находит не просто внешние условия, к которым он дол-
жен приноравливать свою деятельность... что сами эти общест-
венные условия несут в себе мотивы и цели его деятельности, ее
средства и способы; словом, что общество производит деятель-
ность образующих его индивидов> [198, с 83].
В марксистской философии и психологии давно признано, что
деятельность человека определяется общественными задачами,
которые <даны в независимой от его сознания системе отноше-
ний> [390, с. 104], а <мотивация-это опосредованная процессом
ее отражения субъективная детерминация человека миром>
[цит. по: 24, с. 123], где <жизненный мир> выступает <единствен-
ным побудителем, источником энергии и содержания жизнедея-
тельности> [139, с. 12]. Удовлетворение же органических потреб-
ностей является лишь условием возможности человека осуществ-
лять социальную деятельность.
Первопричина поведения, трансформированная в переживае-
мую потребность, предстает перед субъектом как жизненная
задача, создающая готовность к поисковому поведению. В про-
цессе своего опредмечивания потребность превращается в мотив
поведения, а система потребностей в предметах, средствах и спо-
собах ее удовлетворения-в отношение к миру, на основе кото-
рого выбираются цели, средства и способы действия, формиру-
110
ются смысл действий, готовность к конкретному виду деятель-
ности и побуждение к ней.
Выделение особого процесса формирования побуждения как
психологического образования, которое непосредственно ини-
циирует деятельность и поддерживает ее по ходу осуществления,
можно найти в высказываниях различных авторов и в реальной
логике рассмотрения ими мотивации поведения.
В разработанной П. К. Анохиным теории функциональной
системы поведение берет свое начало не в имеющемся мотива-
ционном возбуждении, а строится как компромиссное решение
в результате сопоставления мотивации, обстановочной афферен-
тации и данных памяти [см.: 14; 17].
Указание на возможность и необходимость вычленения осо-
бого процесса формирования мотива как конкретного побуди-
теля поведения можно найти в работах И, А. Джидарьян [120],
Л. И. Анцыферовой [18; 19; 21], В. Г. Асеева [24], Б. И. Додоно-
ва [122], А. Н. Леонтьева [198], С. Д. Смирнова [323], Д. Н. Уз-
надзе [339] и др. Понимая мотив и как конкретный побудитель
поведения, С. Л. Рубинштейн писал, что <мотив, как осознанное
побуждение для определенного действия, собственно и формиру-
ется по мере того, как человек учитывает, оценивает, взвешивает
обстоятельства, в которых он находится, и осознает цель, кото-
рая перед ним встает: из отношения к ним и рождается мотив
в его конкретной содержательности, необходимой для реального
жизненного действия> [282, с. 564]. Из приведенной цитаты вид-
но, что С. Л. Рубинштейн рассматривает здесь вопрос не о том,
ради чего должно совершаться конкретное действие, а о ситуа-
тивном осознанном образовании, побуждающем это действие в
данных условиях.
Идея различения мотива и побуждения просматривается в
работах В. К. Вилюнаса и Е. Ю. Патяевой, анализирующих от-
личие устойчивых и ситуационных мотивационных образований
[см.: 73; 259]. Ту же идею выделения наряду с мотивом само-
стоятельного образования, являющегося конечной причиной на-
чала поведения, можно увидеть в работах К. Халла (понятие
потенциала возбудимости), Дж. Роттера (понятие потенциала
поведения), Дж. Аткинсона (понятие тенденции мотивации),
Л. Фестингера (понятие мотивационного давления), К. Спенса
(понятие побуждения).
Как особый процесс интеллектуальной обработки потребно-
стей (через осознание, память, воображение) и воплощения их
в планы, цели, способы действий с учетом возможностей (средо-
вых и личных), самооценок и т. д. понимает процесс мотивации
Дж. Нюттен [457].
Неадекватность понимания мотивации как одномоментного
акта <включения> деятельности готовым мотивом четко показа-
на в работах Л. И. Божович [44; 46] и Д. А. Кикнадзе [166]. Они
выделяют мотивацию как особое идеальное действие (действие
во внутреннем плане сознания) по построению мотива как по-
III
будителя действия (или намерения к действию). Но поскольку
в этих работах мотив понимается и как устойчивое мотиваци-
онное образование (то, ради чего идет деятельность), и как кон-
кретно-ситуативное образование, инициирующее поведение, то
не делается и четких различий между процессом формирования
мотивов как воплощения потребностей в конкретные предметы
ее удовлетворения и процессом создания некоего состояния, об-
ладающего инициирующей функцией.
К настоящему времени психология собрала огромное коли-
чество экспериментально и эмпирически подтвержденных дан-
ных о том, что актуально переживаемый мотив как стремление
к чему-либо непосредственно поведение не побуждает (когда
нет средств достижения предмета потребности или промежуточ-
ных целей, когда субъект не владеет способами действия, когда
налицо недостаток физических сил и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51