И вот за этот самый
веник вас, что, надо в уголовном порядке наказывать или в гражданском?
Неужели за веник сажать надо? Хотя вы тоже использовали свое служебное
положение, взяли веник и отнесли домой... Это конечно, грубое сравнение..."
Без сомнения, рабочий (8) присвоение "веника с производства" не склонен
считать хищением или хотя бы гражданским правонарушением. Но в случае с
неучтенной икрой минтая он судит по-другому и делает это, думаю, потому,
что
к суду привлечены не рабочие, а капитаны, и не за "веник", а за "много
долларов". Здесь он видит хищение, караемое тюрьмой. Аргументация же
оппонентов, что "левая" продукция сверхплановой работы принадлежит самому
работнику, не задевает его сознание, сразу отбрасывается. Проявляется
"классовый подход", и спор оказывается невозможным.
Возможно, участвовавшие в ИСП рабочие в жизни не занимались "левой"
работой и потому не научились отличать ее от мелких хищений - "несунства".
Отсутствие в их жизни "левой" практики укрепило привычку оправдывать
"простых работяг", которые лишь немного "несут и делятся", и обвинять
начальство, которое на всех нас наживается, причем "по-крупному".
При всех различиях приходится признать, что рабочие и руководители,
осудившие капитанов за реализацию неучтенки, как за хищение, имеют схожую
установку на неприятие договорных отношений. Они привыкли к отношениям
тотального подчинения, причем обе стороны рассчитывают на выигрыш:
предприниматели - на дешевую и дисциплинированную страхом рабочую силу, а
рабочие - на то, что свой скромный заработок смогут дополнить небольшим
"несунством" "для дома и семьи"... В этом они, конечно, ошибаются. Для
новых
хозяев неприемлема не только чужая частная деятельность на "их
предприятии",
но и "несунство", тем более что с юридической точки зрения оно иной раз
действительно является хищением. Однако, чем чаще суды станут видеть в
неучтенке (да и в "несунстве") лишь гражданское правонарушение, тем легче
будет проходить процесс переучивания и адаптации наших работников и
руководителей к новым производственным требованиям и условиям, тем быстрее
будут уходить в историю "теневые" формы частной инициативы.
Воспоминания о кассации в Верховном Суде РФ
6 декабря1996 г. Москва, Ильинка, 7. Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РФ в кассационном заседании заслушивает дело 5
камчатских капитанов и их 6 помощников.
В небольшом зале всего 6 человек: три члена Верховного Суда, прокурор и
два защитника: московский адвокат в пользу одного подсудимого и я с тремя
доверенностями на защиту капитанов. Все крайне интеллигентны, вежливы и
даже
приязненны как друг к другу, так и к подсудимым.
Докладывает дело молодая женщина- член коллегии Верховного Суда. На
удивление полно и верно излагает доводы подсудимых и их защитников, включая
и доводы моей жалобы о том, что данное дело не имеет никакого отношения к
области уголовных преступлений, его надо было бы разбирать в гражданском
суде как спор между экипажами промысловых судов и руководством АО
"Океанрыбфлот", которому эти суда стали принадлежать.
На меня сочувственно смотрит пожилая женщина-прокурор. Еще до заседания
в беседе с коллегой-адвокатом (он из недавних прокуроров) она говорила о
потрясающих по эмоциональности жалобах капитанов. Я слышал, что на
рассмотрение экономических дел в кассационной коллегии Верховного суда
прокуроры приходят крайне редко, и присутствие этой женщины вселяет в меня
странную надежду: вдруг она пришла неспроста, и ее грозное ведомство стало
по-иному смотреть на такие разборки, вдруг в Генпрокуратуре решили
переоценить обвинения своих камчатских коллег, и мы перед судьями окажемся
союзниками. Тем более перед такими понимающими и даже милыми судьями...
Кассационное заседание всегда коротко. Поблагодарив докладчика,
председательствующий дает слово адвокату. Он связан долгом оттенять
невиновность лишь своего клиента, и потому я почти его не слушаю, готовясь
внятно сказать то, что заранее написал на бумаге, вместив в нее самое емкое
из новых доводов. Не знаю, хорошо или плохо я говорил, знаю, что слушали,
не
прерывая, и до конца. Поэтому просто приведу свое выступление мелким
шрифтом.
"Уважаемые судьи! Свыше 3 лет наше правозащитное Общество волнуют
судьбы не только трех капитанов, приславших мне доверенности, но и всех
подсудимых по данному делу, а также всех членов экипажей, фактически
обвиненных в преступной самозаготовке неучтенной рыбопродукции, но, к
счастью, не привлеченных к уголовной ответственности. В деле имеются многие
сотни подписей рыбаков в защиту своих капитанов, вдруг уведенных с мостиков
судов в камеры тюрем. Заверяю вас, что понимаю большую ответственность
выступления перед вами и прошу простить мне волнение. Оно, может, больше
тревог 1980 г., когда меня судили за "клевету на строй", ныне
реабилитировав, ибо тогда речь шла о мыслях и судьбе немногих моих коллег,
а
сегодня речь идет о множестве людей, и не только на Камчатке. Ведь именно
таких людей, занятых дополнительным, неучтенным производством, мы защищали
все эти годы.
Надеюсь, вы ознакомились с доводами моей кассационной жалобы, что
произведенная экипажами сверх плана и неучтенная продукция не могла
принадлежать руководству АО, поскольку оно возражало против такого ее
производства и запрещало его, а раз так, то как можно было вверять
капитанам
то, чего не было, а потом обвинять в его хищении? Изложу лишь
дополнительные
доводы, которые высказали участники 3 исследовательских судов присяжных по
данному делу, проводимых по проекту института "Открытое общество" при
участии известных юристов. Итоги этих рассмотрений изложены газетой
"Юридический вестник" в статье "В чем виноваты капитаны?", и я прошу вас
ознакомиться с этими материалами. Ссылаюсь на мнение этих людей как на
общественных экспертов, поскольку оно стало моей позицией защитника.
Подавляющее большинство присяжных (22 из 28) не согласилось с
обвинением рыбаков в хищении, поскольку они вырабатывали эту икру в
свободное от вахт время. Но в то же время 15 присяжных признали, что рыбаки
виновны в гражданском правонарушении, ибо без согласия АО использовали его
суда. По их мнению, дело надо передать в гражданский суд, который и решит,
какая доля дополнительной рыбопродукции должна достаться рыбакам за их
труд,
какая АО за использование оборудования.
Другой серьезный довод защиты заключается в том, что перед нами на деле
разновидность трудового конфликта. С одной стороны, экипажи промысловых
судов при вынужденном согласии капитанов встали на путь явного нарушения
запретов руководства, занявшись самозаготовкой икры, и потому могут быть
наказаны вплоть до увольнения с обязательством возмещения ущерба, а с
другой
стороны, в деле много свидетельств того, что руководство АО само не
выполняло своих обязательств:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
веник вас, что, надо в уголовном порядке наказывать или в гражданском?
Неужели за веник сажать надо? Хотя вы тоже использовали свое служебное
положение, взяли веник и отнесли домой... Это конечно, грубое сравнение..."
Без сомнения, рабочий (8) присвоение "веника с производства" не склонен
считать хищением или хотя бы гражданским правонарушением. Но в случае с
неучтенной икрой минтая он судит по-другому и делает это, думаю, потому,
что
к суду привлечены не рабочие, а капитаны, и не за "веник", а за "много
долларов". Здесь он видит хищение, караемое тюрьмой. Аргументация же
оппонентов, что "левая" продукция сверхплановой работы принадлежит самому
работнику, не задевает его сознание, сразу отбрасывается. Проявляется
"классовый подход", и спор оказывается невозможным.
Возможно, участвовавшие в ИСП рабочие в жизни не занимались "левой"
работой и потому не научились отличать ее от мелких хищений - "несунства".
Отсутствие в их жизни "левой" практики укрепило привычку оправдывать
"простых работяг", которые лишь немного "несут и делятся", и обвинять
начальство, которое на всех нас наживается, причем "по-крупному".
При всех различиях приходится признать, что рабочие и руководители,
осудившие капитанов за реализацию неучтенки, как за хищение, имеют схожую
установку на неприятие договорных отношений. Они привыкли к отношениям
тотального подчинения, причем обе стороны рассчитывают на выигрыш:
предприниматели - на дешевую и дисциплинированную страхом рабочую силу, а
рабочие - на то, что свой скромный заработок смогут дополнить небольшим
"несунством" "для дома и семьи"... В этом они, конечно, ошибаются. Для
новых
хозяев неприемлема не только чужая частная деятельность на "их
предприятии",
но и "несунство", тем более что с юридической точки зрения оно иной раз
действительно является хищением. Однако, чем чаще суды станут видеть в
неучтенке (да и в "несунстве") лишь гражданское правонарушение, тем легче
будет проходить процесс переучивания и адаптации наших работников и
руководителей к новым производственным требованиям и условиям, тем быстрее
будут уходить в историю "теневые" формы частной инициативы.
Воспоминания о кассации в Верховном Суде РФ
6 декабря1996 г. Москва, Ильинка, 7. Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РФ в кассационном заседании заслушивает дело 5
камчатских капитанов и их 6 помощников.
В небольшом зале всего 6 человек: три члена Верховного Суда, прокурор и
два защитника: московский адвокат в пользу одного подсудимого и я с тремя
доверенностями на защиту капитанов. Все крайне интеллигентны, вежливы и
даже
приязненны как друг к другу, так и к подсудимым.
Докладывает дело молодая женщина- член коллегии Верховного Суда. На
удивление полно и верно излагает доводы подсудимых и их защитников, включая
и доводы моей жалобы о том, что данное дело не имеет никакого отношения к
области уголовных преступлений, его надо было бы разбирать в гражданском
суде как спор между экипажами промысловых судов и руководством АО
"Океанрыбфлот", которому эти суда стали принадлежать.
На меня сочувственно смотрит пожилая женщина-прокурор. Еще до заседания
в беседе с коллегой-адвокатом (он из недавних прокуроров) она говорила о
потрясающих по эмоциональности жалобах капитанов. Я слышал, что на
рассмотрение экономических дел в кассационной коллегии Верховного суда
прокуроры приходят крайне редко, и присутствие этой женщины вселяет в меня
странную надежду: вдруг она пришла неспроста, и ее грозное ведомство стало
по-иному смотреть на такие разборки, вдруг в Генпрокуратуре решили
переоценить обвинения своих камчатских коллег, и мы перед судьями окажемся
союзниками. Тем более перед такими понимающими и даже милыми судьями...
Кассационное заседание всегда коротко. Поблагодарив докладчика,
председательствующий дает слово адвокату. Он связан долгом оттенять
невиновность лишь своего клиента, и потому я почти его не слушаю, готовясь
внятно сказать то, что заранее написал на бумаге, вместив в нее самое емкое
из новых доводов. Не знаю, хорошо или плохо я говорил, знаю, что слушали,
не
прерывая, и до конца. Поэтому просто приведу свое выступление мелким
шрифтом.
"Уважаемые судьи! Свыше 3 лет наше правозащитное Общество волнуют
судьбы не только трех капитанов, приславших мне доверенности, но и всех
подсудимых по данному делу, а также всех членов экипажей, фактически
обвиненных в преступной самозаготовке неучтенной рыбопродукции, но, к
счастью, не привлеченных к уголовной ответственности. В деле имеются многие
сотни подписей рыбаков в защиту своих капитанов, вдруг уведенных с мостиков
судов в камеры тюрем. Заверяю вас, что понимаю большую ответственность
выступления перед вами и прошу простить мне волнение. Оно, может, больше
тревог 1980 г., когда меня судили за "клевету на строй", ныне
реабилитировав, ибо тогда речь шла о мыслях и судьбе немногих моих коллег,
а
сегодня речь идет о множестве людей, и не только на Камчатке. Ведь именно
таких людей, занятых дополнительным, неучтенным производством, мы защищали
все эти годы.
Надеюсь, вы ознакомились с доводами моей кассационной жалобы, что
произведенная экипажами сверх плана и неучтенная продукция не могла
принадлежать руководству АО, поскольку оно возражало против такого ее
производства и запрещало его, а раз так, то как можно было вверять
капитанам
то, чего не было, а потом обвинять в его хищении? Изложу лишь
дополнительные
доводы, которые высказали участники 3 исследовательских судов присяжных по
данному делу, проводимых по проекту института "Открытое общество" при
участии известных юристов. Итоги этих рассмотрений изложены газетой
"Юридический вестник" в статье "В чем виноваты капитаны?", и я прошу вас
ознакомиться с этими материалами. Ссылаюсь на мнение этих людей как на
общественных экспертов, поскольку оно стало моей позицией защитника.
Подавляющее большинство присяжных (22 из 28) не согласилось с
обвинением рыбаков в хищении, поскольку они вырабатывали эту икру в
свободное от вахт время. Но в то же время 15 присяжных признали, что рыбаки
виновны в гражданском правонарушении, ибо без согласия АО использовали его
суда. По их мнению, дело надо передать в гражданский суд, который и решит,
какая доля дополнительной рыбопродукции должна достаться рыбакам за их
труд,
какая АО за использование оборудования.
Другой серьезный довод защиты заключается в том, что перед нами на деле
разновидность трудового конфликта. С одной стороны, экипажи промысловых
судов при вынужденном согласии капитанов встали на путь явного нарушения
запретов руководства, занявшись самозаготовкой икры, и потому могут быть
наказаны вплоть до увольнения с обязательством возмещения ущерба, а с
другой
стороны, в деле много свидетельств того, что руководство АО само не
выполняло своих обязательств:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196