Я перевел взгляд на Джордан: в ее глазах плясали огоньки негодования. Ну что я ей скажу?
— Она не… красивая. Я имею в виду… черт, они могут себе это позволить, верно? Если им не нравится, они могут исправить, могут отрегулировать организм и остановить старение, повернуть время вспять. Слишком толстый, слишком худой или старый — это не про них…
— Леди Элнер считает, что время и деньги достойны лучшего применения. Потакание тщеславию — пустая трата и того и другого. Суета сует.
— М-м-м…
Я последний раз взглянул на снимок. Печальное, усталое, осунувшееся лицо. Я протянул голограмму Джордан.
Она бережно положила ее в карман; аккуратно сложила остальные снимки в стопку, оставив ее на столе между нами как маленькую стену. Затем она стала рассказывать, как мне действовать: служебные обязанности, дутые церемонии и бесконечное вранье; люди притворялись друг перед другом добропорядочными, а сами тем временем старались расквитаться с соседом, воткнув нож ему в спину. Я включил мозг на запись и думал о своем… о том, что злой рок и всякие там командиры дергают меня как марионетку за нитки; о том, что скоро увижу Землю… О Киссиндре Перримид: возможно, она думает, что я исчез из-за нее. Если она вообще заметила, что меня нет… Забыв, где нахожусь, я рассмеялся.
— Вы слушаете меня? — Голос Джордан прозвучал как пощечина.
Я замигал и посмотрел на нее. Повторил последние несколько предложений.
— Не беспокойтесь. Даже если бы я спал, я запомнил бы все.
Она поджала губы:
— Но вы понимаете хоть что-нибудь? Вы не задали ни одного вопроса.
Я нахмурился: я ненавидел все, что слышал, ненавидел то, что меня заставляют это слушать… и мне было неприятно признаться себе, что, возможно, она права.
— Это все равно что учить правила пользования машиной, которой ты никогда не видел. Нужна практика, иначе информация бесполезна. Если возникнут вопросы, я спрошу леди.
— Брэди!
Она быстро встала с кресла. Брэди возник в дверном проеме за секунду до того, как она закончила движение.
— У вас много талантов, — кисло промямлил я.
— Я закончила с ним, — сказала Джордан, имея в виду меня. Это прозвучало так категорично, как будто дальше меня ожидала только печь крематория.
— Наоборот. — Брэди покачал головой.
Она нахмурилась еще больше.
— Он никогда не будет соответствовать.
— Не сойдет за человека? — Брэди сверкнул глазами, просветив меня с ног до головы до самых костей. — Сойдет, когда я исправлю ему…
— Я не это имела в виду.
— Ему придется. Ты, — он показал на меня, — пойдем со мной.
И я пошел.
Он привел меня в комнату, похожую на частную лабораторию. Обычная обстановка: холодные зеленые стены, антисептический кафель, металлические листы из непонятных сплавов — ничего страшного. Но, зная, кто такой Брэди, и подозревая, что он может сделать, я понимал, что эти стены напичканы разными секретами, — так же, как и его мозги.
— Садись. Я хочу исправить твои глаза.
Он кивком головы указал на жесткое кресло, стоящее перед чем-то вроде сканера или измерительного прибора.
— У меня с глазами все в порядке.
— Не прикидывайся дурачком, — он подтолкнул меня к креслу, — ты похож на выродка.
— Все, что мне нужно, — немного подправить веки. — Я обхватил себя за локти, поглядывая на дверь.
— Я только посмотрю строение твоих глаз.
Он сел. Я медленно опустился в кресло, надел шлем.
— Смотри на круги.
Передо мной в кромешной тьме парили похожие на мишень концентрические крути. Я наблюдал за ними, прищурив глаза. Ничего. Я расслабился.
Внезапный удар и вспышка ослепили меня — сгусток огня и боли. Я дернулся назад, ругаясь, закрывая ладонями лицо.
— Ты, дерьмо! Что ты со мной сделал?
— Смотри сам, — сказал Брэди.
Передо мной, закрывая окно, скользнул вниз зеркальный прямоугольник. Я стал изучать свое отражение. Узкие зрачки съежились в точки. Радужная оболочка, как кристальное яблоко, наливалась зеленым.
— Простейшая операция по пересадке ткани на молекулярном уровне. Это временно; можно закрепить навсегда, если хочешь. Если бы просто нанести на глаза пленку, то при дневном свете ты бы плохо видел. Не имеет смысла. К тому же легко обнаружить.
Безупречно-обычные человеческие глаза… Я отвел взгляд от зеркала: от собственных? глаз, от изменившегося выражения лица.
— Почему вы считаете, что я хочу выглядеть как человек? — Мой голос снова задрожал.
Брэди пропустил вопрос мимо ушей.
— Лучше бы сделать легкую косметическую операцию, — он в нерешительности смотрел на меня, — но провести ее аккуратно у нас нет времени. Думаю, сойдешь: вокруг достаточно странных личностей, чтобы ты выглядел среди них нормальным.
Я глубоко вздохнул, взглянув на опечатанные металлические блоки, вытянувшиеся вдоль стен. Он мог превратить все мое лицо в бескостное месиво с помощью вирусов, которые, вероятно, хранил здесь.
Он улыбнулся; ему доставляло удовольствие издеваться над людьми.
— Мез Джордан рассказала тебе все, что сочла важным… — произнес он с сарказмом. Неудивительно, что Джордан его ненавидит. — А сейчас я расскажу то, что тебе действительно надо знать. Ты умеешь работать с обычным модулем?
— Конечно, — ответил я, как будто всю жизнь только и делал, что сидел в обнимку с модулем.
Он протянул через стол серебристую сетку из переплетающихся проводов — терминал. Все-то у Брэди было готово, спланирован каждый шаг. Я взял сетку очень осторожно: казалось, малейшее движение — и она порвется, хотя на самом деле вы могли скомкать ее и таскать в кармане, сколько вам вздумается. Помедлив несколько секунд, чтобы сосредоточиться, я надел сетку на голову. Затем прижал провода ко лбу и стал ждать, когда волна электромагнитных образов ударит в мой мозг. Раньше мне было трудно пользоваться терминалом, потому что мозг воспринимал информационную загрузку как вторжение. Но когда я научился, то почувствовал наслаждение, точно паразит, присосавшийся к чужому телу. Я погрузился в это почти на целый год; ничего не делал, только всасывал факты.
На этот раз я получил ударную дозу информации о происхождении корпораций, их членах и о Федеральном Транспортном Управлении. Большая часть была повторением того, что я уже знал: кровная вражда началась далеко в прошлом, еще во времена Старой Земли. Федерация контролировала месторождения телхассиума, космический флот и все коммуникации. Это значило, что Федерация и транспортные сети сшибались лбами всякий раз, когда Федерация ограничивала власть какого-либо синдиката, чья политика ее не устраивала. Центавру это всегда дорого обходилось. Центавр ее люто ненавидел. Федерация была его Главным Врагом.
Но у Транспорта Центавра были и другие, внутренние, проблемы. Река поменяла русло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Она не… красивая. Я имею в виду… черт, они могут себе это позволить, верно? Если им не нравится, они могут исправить, могут отрегулировать организм и остановить старение, повернуть время вспять. Слишком толстый, слишком худой или старый — это не про них…
— Леди Элнер считает, что время и деньги достойны лучшего применения. Потакание тщеславию — пустая трата и того и другого. Суета сует.
— М-м-м…
Я последний раз взглянул на снимок. Печальное, усталое, осунувшееся лицо. Я протянул голограмму Джордан.
Она бережно положила ее в карман; аккуратно сложила остальные снимки в стопку, оставив ее на столе между нами как маленькую стену. Затем она стала рассказывать, как мне действовать: служебные обязанности, дутые церемонии и бесконечное вранье; люди притворялись друг перед другом добропорядочными, а сами тем временем старались расквитаться с соседом, воткнув нож ему в спину. Я включил мозг на запись и думал о своем… о том, что злой рок и всякие там командиры дергают меня как марионетку за нитки; о том, что скоро увижу Землю… О Киссиндре Перримид: возможно, она думает, что я исчез из-за нее. Если она вообще заметила, что меня нет… Забыв, где нахожусь, я рассмеялся.
— Вы слушаете меня? — Голос Джордан прозвучал как пощечина.
Я замигал и посмотрел на нее. Повторил последние несколько предложений.
— Не беспокойтесь. Даже если бы я спал, я запомнил бы все.
Она поджала губы:
— Но вы понимаете хоть что-нибудь? Вы не задали ни одного вопроса.
Я нахмурился: я ненавидел все, что слышал, ненавидел то, что меня заставляют это слушать… и мне было неприятно признаться себе, что, возможно, она права.
— Это все равно что учить правила пользования машиной, которой ты никогда не видел. Нужна практика, иначе информация бесполезна. Если возникнут вопросы, я спрошу леди.
— Брэди!
Она быстро встала с кресла. Брэди возник в дверном проеме за секунду до того, как она закончила движение.
— У вас много талантов, — кисло промямлил я.
— Я закончила с ним, — сказала Джордан, имея в виду меня. Это прозвучало так категорично, как будто дальше меня ожидала только печь крематория.
— Наоборот. — Брэди покачал головой.
Она нахмурилась еще больше.
— Он никогда не будет соответствовать.
— Не сойдет за человека? — Брэди сверкнул глазами, просветив меня с ног до головы до самых костей. — Сойдет, когда я исправлю ему…
— Я не это имела в виду.
— Ему придется. Ты, — он показал на меня, — пойдем со мной.
И я пошел.
Он привел меня в комнату, похожую на частную лабораторию. Обычная обстановка: холодные зеленые стены, антисептический кафель, металлические листы из непонятных сплавов — ничего страшного. Но, зная, кто такой Брэди, и подозревая, что он может сделать, я понимал, что эти стены напичканы разными секретами, — так же, как и его мозги.
— Садись. Я хочу исправить твои глаза.
Он кивком головы указал на жесткое кресло, стоящее перед чем-то вроде сканера или измерительного прибора.
— У меня с глазами все в порядке.
— Не прикидывайся дурачком, — он подтолкнул меня к креслу, — ты похож на выродка.
— Все, что мне нужно, — немного подправить веки. — Я обхватил себя за локти, поглядывая на дверь.
— Я только посмотрю строение твоих глаз.
Он сел. Я медленно опустился в кресло, надел шлем.
— Смотри на круги.
Передо мной в кромешной тьме парили похожие на мишень концентрические крути. Я наблюдал за ними, прищурив глаза. Ничего. Я расслабился.
Внезапный удар и вспышка ослепили меня — сгусток огня и боли. Я дернулся назад, ругаясь, закрывая ладонями лицо.
— Ты, дерьмо! Что ты со мной сделал?
— Смотри сам, — сказал Брэди.
Передо мной, закрывая окно, скользнул вниз зеркальный прямоугольник. Я стал изучать свое отражение. Узкие зрачки съежились в точки. Радужная оболочка, как кристальное яблоко, наливалась зеленым.
— Простейшая операция по пересадке ткани на молекулярном уровне. Это временно; можно закрепить навсегда, если хочешь. Если бы просто нанести на глаза пленку, то при дневном свете ты бы плохо видел. Не имеет смысла. К тому же легко обнаружить.
Безупречно-обычные человеческие глаза… Я отвел взгляд от зеркала: от собственных? глаз, от изменившегося выражения лица.
— Почему вы считаете, что я хочу выглядеть как человек? — Мой голос снова задрожал.
Брэди пропустил вопрос мимо ушей.
— Лучше бы сделать легкую косметическую операцию, — он в нерешительности смотрел на меня, — но провести ее аккуратно у нас нет времени. Думаю, сойдешь: вокруг достаточно странных личностей, чтобы ты выглядел среди них нормальным.
Я глубоко вздохнул, взглянув на опечатанные металлические блоки, вытянувшиеся вдоль стен. Он мог превратить все мое лицо в бескостное месиво с помощью вирусов, которые, вероятно, хранил здесь.
Он улыбнулся; ему доставляло удовольствие издеваться над людьми.
— Мез Джордан рассказала тебе все, что сочла важным… — произнес он с сарказмом. Неудивительно, что Джордан его ненавидит. — А сейчас я расскажу то, что тебе действительно надо знать. Ты умеешь работать с обычным модулем?
— Конечно, — ответил я, как будто всю жизнь только и делал, что сидел в обнимку с модулем.
Он протянул через стол серебристую сетку из переплетающихся проводов — терминал. Все-то у Брэди было готово, спланирован каждый шаг. Я взял сетку очень осторожно: казалось, малейшее движение — и она порвется, хотя на самом деле вы могли скомкать ее и таскать в кармане, сколько вам вздумается. Помедлив несколько секунд, чтобы сосредоточиться, я надел сетку на голову. Затем прижал провода ко лбу и стал ждать, когда волна электромагнитных образов ударит в мой мозг. Раньше мне было трудно пользоваться терминалом, потому что мозг воспринимал информационную загрузку как вторжение. Но когда я научился, то почувствовал наслаждение, точно паразит, присосавшийся к чужому телу. Я погрузился в это почти на целый год; ничего не делал, только всасывал факты.
На этот раз я получил ударную дозу информации о происхождении корпораций, их членах и о Федеральном Транспортном Управлении. Большая часть была повторением того, что я уже знал: кровная вражда началась далеко в прошлом, еще во времена Старой Земли. Федерация контролировала месторождения телхассиума, космический флот и все коммуникации. Это значило, что Федерация и транспортные сети сшибались лбами всякий раз, когда Федерация ограничивала власть какого-либо синдиката, чья политика ее не устраивала. Центавру это всегда дорого обходилось. Центавр ее люто ненавидел. Федерация была его Главным Врагом.
Но у Транспорта Центавра были и другие, внутренние, проблемы. Река поменяла русло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140