— Голос Элнер дрожал, лицо побелело, а пальцы вцепились в края трибуны. — Что вы сотворили с моим помощником?
— Я?! — спросил Страйгер, стукнув себя в грудь кулаком. С расширившимися от изумления глазами он напоминал огромного жука. — Это не я! — Я видел, как он отчаянно пытается сохранить самообладание. И ему это удалось. Он победил. — Я не в ответе за это! Это какой-то абсурд! Богохульство! Попытка дискредитировать меня!
Спикер встал между Страйгером и Элнер.
— Соджонер Страйгер, — пробормотал он, примиряюще вскидывая руки, — я уверен, что всему этому найдется объяснение. Но, учитывая то, что вы — лицо заинтересованное, думаю, что, возможно, было бы лучше, если бы объяснения исходили бы от вас. Леди Элнер. — Он отступил в сторону, пропуская Элнер к трибуне и предоставляя ей право задавать вопросы.
Страйгер рассвирепел, но тут же взял себя в руки, поняв, что у него есть только один выбор: броситься в наступление и осадить Элнер.
— Естественно, что ни один из вас, — Страйгер перевел взгляд со спикера на Элнер, — не воспримет всерьез то, что так легко может быть подделано — голографическую запись: двое актеров играют роли, их облики изменены так, чтобы они стали похожи на меня и псиона…
Слушая Страйгера и наблюдая за ним, я почти верил, что он говорит искренне. Но вот что я увидел, если бы заглянул в его мозг…
Элнер оцепенела, когда Страйгер произнес слово «псион».
— Конечно, — холодно произнесла она, — запись легко могла быть сфальсифицирована. Но никогда еще в своей жизни я не испытывала боли на демонстрации голографической записи. Вы…
— Леди Элнер, — с менторским спокойствием перебил ее Страйгер, — ну, разумеется, я понимаю, что вам неприятно видеть, как страдает тот, кого, как вам казалось, вы знаете…
— Я не об этом говорю, — обрезала его Элнер. — Я имею в виду физическую боль, которую я ощущала каждой клеточкой своего тела — точно жертвой была я и на меня вы обрушивали свои удары.
— Но это абсурд, — сказал Страйгер, глядя на Элнер как на сумасшедшую.
— Если бы. Но весь зал это чувствовал.
— Я ничего похожего не почувствовал, — выпалил Страйгер, оглядываясь на недоуменные лица членов Конгресса, словно посчитал, что все они лгут или сошли с ума.
— Ну естественно вы не чувствовали, — ядовито сказала Элнер. — Соджонер Страйгер, почему именно псиона вы выбрали своей жертвой?
— Я не выбирал псиона! — почти выкрикнул он, все так же глядя в зал.
— Но это вы так его определили. Не как моего помощника, знакомого вам, а как «псиона».
— И сцена и жертва кем-то выбраны, чтобы опорочить меня!
На лицо Элнер вернулся румянец, ее голубые глаза ожили и засветились решимостью.
— Зачем же им — кто бы это ни сделал — понадобилось показывать вас, избивающим псиона? В нашем обществе псионы вовсе не вызывают такого сочувствия и жалости. Почему не ребенок или не пожилая женщина?
— Я не знаю, — пробормотал он так, будто и вправду не знал. — Вероятно потому, что они глупы, как пробки. — Страйгер поднял глаза к потолку, словно спрашивая Бога, почему он попустительствует подобной несправедливости.
Элнер пристально смотрела на Страйгера.
— Мой помощник пытался сказать мне несколько раз, что вы патологически ненавидите псионов, — спокойно сказала она. — И до сегодняшнего дня я не верила ему.
Я выпрямился и стиснул зубы, напряженно ухмыляясь.
— Ваш помощник оболгал меня. Он хотел опорочить меня перед всей Сетью! — Лицо Страйгера пылало. — Он пытался заставить всех поверить, что я лгал…
— Вы и лгали. Насчет него, — настаивала Элнер. — Или вы забыли?
Страйгер захлопнул пасть.
— Это неправда. Бог свидетель, меня могли дезинформировать, но я никогда не лгу. Бог руководит моими поступками…
— Даже когда он ссыт? — пробурчала сидящая рядом со мной Аргентайн, и взрыв смеха заглушил последние слова Страйгера.
— Бог сказал вам, что псионы — от дьявола? — спросила Элнер, и камеры насторожились.
— Да… — пробормотал он. — Жизнь общества доказала, что они — выродки самого низкого сорта, что-то вроде деклассированных элементов, которые я надеюсь уничтожить путем широкого применения пентриптина.
— Самого низкого… — тихо повторила Элнер. — Вы действительно в это верите, Соджонер? Что распространители наркотиков все поголовно — псионы? Наши любители маленьких мальчиков? Наши наемные убийцы? Неужели псионы хуже тех, кто стремится погубить целый народ, как когда-то наши предки стремились уничтожить друг друга. И все — во имя Господа? Я ждал, что Страйгер тут же выдаст ловко скроенное опровержение. Но на этот раз его не последовало.
— Бог, — пробормотал он, — Бог открыл мне, кто они такие. Все, что я делал, — это следовал Слову Господню, как я его понимаю… — Страйгер прищурился. — Но это не значит, что я их преследую! Я только хочу ускорить то, на что обрекла их судьба.
Элнер сцепила пальцы в замок и, опустив голову, смотрела на них, кивая, как будто она сдалась.
— Почему у вас никогда не было усиления, Соджонер? — холодно спросила она. Вопрос, казалось, никак не был связан с предыдущим, но я этому не поверил.
Страйгер как-то странно посмотрел на нее, но ответил:
— Потому что я считаю его извращением человеческой природы, непорочности, чистоты, которая, как я верю, предназначена нам Богом как избранная форма существования. — Страйгер поднял голову, снова нащупав твердую почву.
— То есть Бог отвергает усиление как ложь? — искренне удивилась Элнер.
Страйгер рассмеялся, но руки его дрожали.
— Я не утверждаю, что это абсолютная ложь. Наше общество не может функционировать без технической поддержки. Бог предусмотрел нашу нужду в этих инструментах, иначе мы бы так и жили на одной планете. Но заходить так далеко, чтобы оспаривать Божье всеведение и власть, пытаться примерить на себя одежды Бога — вот зло.
— И вы уверены, псионы поступают именно так? Мне помнится, вы сказали, что цивилизация гидранов погибла именно потому, что они пытались занять место Бога?
— Да. Я уверен. Я… Я говорил это много раз.
По лицу Страйгера пробежала тень, когда он понял, что совершил промах, проговорился, почти признал, что он говорил эти слова мне.
— Тогда как же вы можете вместе со мной претендовать на вакансию в Совете Безопасности? — спросила Элнер. — Ведь это предел усиления, доступный человеческому существу на сегодняшний день. И конечно же, почти всеведение и власть, доступные члену Совета, значительно выступают за рамки ограничений, положенных нам Господом Богом.
Мои загипсованные пальцы нервно выстукивали на крышке стола код, словно с его помощью я мог добраться до Элнер, раз уж мне было не переплыть разделяющее нас море мозгов. Даже я не сразу догадался, не видел связи до этой минуты… Давай, Элнер, — подумал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Я?! — спросил Страйгер, стукнув себя в грудь кулаком. С расширившимися от изумления глазами он напоминал огромного жука. — Это не я! — Я видел, как он отчаянно пытается сохранить самообладание. И ему это удалось. Он победил. — Я не в ответе за это! Это какой-то абсурд! Богохульство! Попытка дискредитировать меня!
Спикер встал между Страйгером и Элнер.
— Соджонер Страйгер, — пробормотал он, примиряюще вскидывая руки, — я уверен, что всему этому найдется объяснение. Но, учитывая то, что вы — лицо заинтересованное, думаю, что, возможно, было бы лучше, если бы объяснения исходили бы от вас. Леди Элнер. — Он отступил в сторону, пропуская Элнер к трибуне и предоставляя ей право задавать вопросы.
Страйгер рассвирепел, но тут же взял себя в руки, поняв, что у него есть только один выбор: броситься в наступление и осадить Элнер.
— Естественно, что ни один из вас, — Страйгер перевел взгляд со спикера на Элнер, — не воспримет всерьез то, что так легко может быть подделано — голографическую запись: двое актеров играют роли, их облики изменены так, чтобы они стали похожи на меня и псиона…
Слушая Страйгера и наблюдая за ним, я почти верил, что он говорит искренне. Но вот что я увидел, если бы заглянул в его мозг…
Элнер оцепенела, когда Страйгер произнес слово «псион».
— Конечно, — холодно произнесла она, — запись легко могла быть сфальсифицирована. Но никогда еще в своей жизни я не испытывала боли на демонстрации голографической записи. Вы…
— Леди Элнер, — с менторским спокойствием перебил ее Страйгер, — ну, разумеется, я понимаю, что вам неприятно видеть, как страдает тот, кого, как вам казалось, вы знаете…
— Я не об этом говорю, — обрезала его Элнер. — Я имею в виду физическую боль, которую я ощущала каждой клеточкой своего тела — точно жертвой была я и на меня вы обрушивали свои удары.
— Но это абсурд, — сказал Страйгер, глядя на Элнер как на сумасшедшую.
— Если бы. Но весь зал это чувствовал.
— Я ничего похожего не почувствовал, — выпалил Страйгер, оглядываясь на недоуменные лица членов Конгресса, словно посчитал, что все они лгут или сошли с ума.
— Ну естественно вы не чувствовали, — ядовито сказала Элнер. — Соджонер Страйгер, почему именно псиона вы выбрали своей жертвой?
— Я не выбирал псиона! — почти выкрикнул он, все так же глядя в зал.
— Но это вы так его определили. Не как моего помощника, знакомого вам, а как «псиона».
— И сцена и жертва кем-то выбраны, чтобы опорочить меня!
На лицо Элнер вернулся румянец, ее голубые глаза ожили и засветились решимостью.
— Зачем же им — кто бы это ни сделал — понадобилось показывать вас, избивающим псиона? В нашем обществе псионы вовсе не вызывают такого сочувствия и жалости. Почему не ребенок или не пожилая женщина?
— Я не знаю, — пробормотал он так, будто и вправду не знал. — Вероятно потому, что они глупы, как пробки. — Страйгер поднял глаза к потолку, словно спрашивая Бога, почему он попустительствует подобной несправедливости.
Элнер пристально смотрела на Страйгера.
— Мой помощник пытался сказать мне несколько раз, что вы патологически ненавидите псионов, — спокойно сказала она. — И до сегодняшнего дня я не верила ему.
Я выпрямился и стиснул зубы, напряженно ухмыляясь.
— Ваш помощник оболгал меня. Он хотел опорочить меня перед всей Сетью! — Лицо Страйгера пылало. — Он пытался заставить всех поверить, что я лгал…
— Вы и лгали. Насчет него, — настаивала Элнер. — Или вы забыли?
Страйгер захлопнул пасть.
— Это неправда. Бог свидетель, меня могли дезинформировать, но я никогда не лгу. Бог руководит моими поступками…
— Даже когда он ссыт? — пробурчала сидящая рядом со мной Аргентайн, и взрыв смеха заглушил последние слова Страйгера.
— Бог сказал вам, что псионы — от дьявола? — спросила Элнер, и камеры насторожились.
— Да… — пробормотал он. — Жизнь общества доказала, что они — выродки самого низкого сорта, что-то вроде деклассированных элементов, которые я надеюсь уничтожить путем широкого применения пентриптина.
— Самого низкого… — тихо повторила Элнер. — Вы действительно в это верите, Соджонер? Что распространители наркотиков все поголовно — псионы? Наши любители маленьких мальчиков? Наши наемные убийцы? Неужели псионы хуже тех, кто стремится погубить целый народ, как когда-то наши предки стремились уничтожить друг друга. И все — во имя Господа? Я ждал, что Страйгер тут же выдаст ловко скроенное опровержение. Но на этот раз его не последовало.
— Бог, — пробормотал он, — Бог открыл мне, кто они такие. Все, что я делал, — это следовал Слову Господню, как я его понимаю… — Страйгер прищурился. — Но это не значит, что я их преследую! Я только хочу ускорить то, на что обрекла их судьба.
Элнер сцепила пальцы в замок и, опустив голову, смотрела на них, кивая, как будто она сдалась.
— Почему у вас никогда не было усиления, Соджонер? — холодно спросила она. Вопрос, казалось, никак не был связан с предыдущим, но я этому не поверил.
Страйгер как-то странно посмотрел на нее, но ответил:
— Потому что я считаю его извращением человеческой природы, непорочности, чистоты, которая, как я верю, предназначена нам Богом как избранная форма существования. — Страйгер поднял голову, снова нащупав твердую почву.
— То есть Бог отвергает усиление как ложь? — искренне удивилась Элнер.
Страйгер рассмеялся, но руки его дрожали.
— Я не утверждаю, что это абсолютная ложь. Наше общество не может функционировать без технической поддержки. Бог предусмотрел нашу нужду в этих инструментах, иначе мы бы так и жили на одной планете. Но заходить так далеко, чтобы оспаривать Божье всеведение и власть, пытаться примерить на себя одежды Бога — вот зло.
— И вы уверены, псионы поступают именно так? Мне помнится, вы сказали, что цивилизация гидранов погибла именно потому, что они пытались занять место Бога?
— Да. Я уверен. Я… Я говорил это много раз.
По лицу Страйгера пробежала тень, когда он понял, что совершил промах, проговорился, почти признал, что он говорил эти слова мне.
— Тогда как же вы можете вместе со мной претендовать на вакансию в Совете Безопасности? — спросила Элнер. — Ведь это предел усиления, доступный человеческому существу на сегодняшний день. И конечно же, почти всеведение и власть, доступные члену Совета, значительно выступают за рамки ограничений, положенных нам Господом Богом.
Мои загипсованные пальцы нервно выстукивали на крышке стола код, словно с его помощью я мог добраться до Элнер, раз уж мне было не переплыть разделяющее нас море мозгов. Даже я не сразу догадался, не видел связи до этой минуты… Давай, Элнер, — подумал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140