Когда я прихромал в кухню, лицо Шандера Мандрагоры на стене объявило, что Соджонер Страйгер покончил жизнь самоубийством.
Мой желудок подскочил к горлу. Чтобы водворить его на место, я выпил чашку кем-то недопитого остывшего кофе.
— Он оставил сообщение, — сказал Аспен, обнимая одной рукой Миднайта. — Что-то вроде: «Я ухожу туда, где меня ждут».
Я подумал было, что Аспен шутит, но он не шутил.
— Как ты считаешь, рай существует? — спросил Миднайт.
— Я не верю в рай, — ответил я. — Но надеюсь, что существует ад.
Они посмотрели на меня и больше ничего не спросили.
— Где Аргентайн? — спросил я, чтобы как-то заполнить тишину.
Аспен опустил глаза. Я почувствовал внутри него внезапный прилив замешательства.
— Она у Дэрика.
У меня из горла вырвался какой-то звук.
— Прости, парень, — сказал Миднайт. — Не принимай близко к сердцу.
— Как гласит пословица, — пробормотал я, — «Коты и джентльмены всегда приземляются на ноги».
— Леди Элнер пыталась связаться с тобой, — вступил Аспен. — Она оставила кучу сообщений, пока ты отсутствовал.
Отсутствовал. Я усмехнулся. Отсутствовал в своей собственной голове.
— Что она сказала?
Они рассказали мне старые новости о ее назначении. Я не удивился, но успокоился.
— Она только передала, что хочет поговорить с тобой как можно скорее. Это очень важно.
Я встал.
— Спасибо.
Я попытался дозвониться до нее, но даже не смог пробиться. Вероятно, вся галактика пыталась сделать то же самое, и быстро это не кончится. Я постоял с минуту в холле, позволяя своему разочарованию вытечь и пытаясь думать. И затем позвонил Натану Испланески. Он и вправду появился на экране собственной персоной, когда я назвал свой идентификационный код. Как и все остальные, он долго разглядывал мое лицо, но выслушал меня не перебивая. Когда я закончил, Испланески нахмурился, почесывая бородку.
— Не знаю, возможно ли это, — сказал он. — Она инсталлируется сегодня. Период адаптации к должности члена Совета труден…
— Мне нужно ее увидеть, — настаивал я. — У меня осталась всего пара дней.
Испланески удивился.
— А что произойдет потом?
— Не знаю.
— У вас неприятности из-за Страйгера?
— Нет.
— Вы в порядке?
— Нет, — сказал я, он видел это и сам.
— Вот черт. Не знаю уж, что коробит меня сильнее: то, что вы говорите, или то, что вы не говорите.
Я рассмеялся. Натан Испланески сдержанно улыбнулся.
— Посмотрю, что я смогу устроить.
Он перезвонил мне во второй половине дня.
— Поднимайтесь в офис, — сказал он. — Там я вас встречу.
То, что Испланески выполнил свое обещание, удивило меня почти так же, как удивляло меня все, что происходило последние несколько недель. Но я промолчал и отправился наверх, как он велел.
Испланески встретил меня у дверей офиса и, увидев мое лицо вблизи, постарался не вздрогнуть.
— Элнер присоединится к нам, как только сможет. В офисе он протянул мне одну из бутылок своего тысячелетнего пива.
— Вы заслужили его. Ваш поступок потребовал изрядного мужества и железных кишок. Народ Федерации должен вам гораздо больше, чем пиво. За выведение Страйгера с орбиты.
Я старательно изучал бутылку, и мне не пришлось встречаться с ним взглядом.
— Я сделал это не ради них.
— Ну, похоже, очень немногое делается по тем причинам, по которым оно должно делаться, — изрек Испланески, бегая из угла в угол. — Если уж на то пошло, я сам должен вам больше, чем пиво.
— За что это?
— Вы доказали мне, что я не всеведущ. В конце концов, Элнер рассказала, что произошло с вами на шахте.
Я заглотил сразу полбутылки и ничего не ответил. Испланески опустил глаза.
— Я исследую возможности системы, чтобы модернизировать ее, — говорил он, — чтобы у меня появился прямой доступ ко всем ее частям. И чтобы задействовать дополнительные ресурсы системы для защиты ее клиентов. Я не знаю, хватит ли этого, чтобы удовлетворить тех, с кем она жестоко обошлась… Но надеюсь, что положение все же улучшится.
В словах Испланески не прозвучало то, что мы оба — каждый со своей стороны — знали: что даже он, Испланески, был, в сущности, только мышью в машине. И что очень многое ему никогда не изменить. Система всегда больше своих частей.
И все же ему было важно изменить ее. И даже здесь — в его личном офисе, на вершине мира, на вершине властной структуры Федерации для него имело значение то, что случалось с людьми, и не только с такими, как я. Я вспомнил свою первую встречу с Испланески и что я чувствовал тогда. И, стоя здесь сейчас, чувствуя за его глазами боль, отчаяние, надежду, я понял вдруг, как изменился мир, когда я открыл для себя Испланески. Понял, как изменила мир Испланески дружба с Элнер.
— Привет, Кот.
Я испугался, услышав голос Элнер, потому что не почувствовал, как она вошла. Она стояла у дверей и улыбалась. Я шагнул было к ней, но остановился в недоумении.
— Вас здесь нет.
Это было изображение, голограмма. Она выглядела как настоящая, реагировала как живой человек, но внутри нее никого не было. Я стоял на месте, а мои щупальца накручивали круги в пространстве, ища Элнер.
— Где вы? Я не могу вас найти…
— Знаю.
Улыбка ее постепенно угасала, превращаясь в неулыбку, и я не мог сказать, что скрывалось за этим.
— Боюсь, большего я сделать не могу. Я сейчас в Совете.
— Я знаю, но… Тогда где вы?
Элнер повернулась к Испланески:
— Натан, вы не объяснили?
— Я думал, он знает.
— Что? — сказал я, уже приготовившись выдернуть ответ прямо из его мозга.
— Можно, мы поговорим наедине? — попросила Элнер Испланески.
— Конечно. Мне все равно нужно возвращаться в систему. — Испланески взглянул на меня: — Прощайте, Кот. Удачи вам. Закончите университет — не бойтесь дерзать.
Я наблюдал, как Испланески пересек комнату и сел в свой проволочный шезлонг. Откинувшись назад и закрыв глаза, он подключился к Сети, забирая с собой энергию своих тела и мозга. Он был с нами в одной комнате, но на несколько минут нам с Элнер было обеспечено полное уединение. Я ссутулился. Видеть Элнер и одновременно не видеть ее было тяжело.
— Итак, мы выиграли, — тихо сказала она, разглаживая рукав своего длинного серо-голубого платья. Лицо ее светилось гордостью и еще чем-то, более глубоким. — Вы нашли гвоздь — достаточно острый, чтобы заставить Конгресс подскочить на стуле. Ведь все это вы сделали, а не Дэрик?
— Да. Но если бы это не было ради вас, Страйгер мог бы уже получить то, что он хотел. Мои действия могли бы ничего не изменить, если бы я не совершал их ради вас… — У меня перехватило в горле, и я с трудом справился со своим лицом.
Элнер перестала улыбаться:
— Но, в конце концов, он стал возмездием самому себе.
Элнер знала про самоубийство Страйгера. Но я не мог утверждать, что она верила только что сказанному — что его самоубийство — на его совести, а не на нашей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Мой желудок подскочил к горлу. Чтобы водворить его на место, я выпил чашку кем-то недопитого остывшего кофе.
— Он оставил сообщение, — сказал Аспен, обнимая одной рукой Миднайта. — Что-то вроде: «Я ухожу туда, где меня ждут».
Я подумал было, что Аспен шутит, но он не шутил.
— Как ты считаешь, рай существует? — спросил Миднайт.
— Я не верю в рай, — ответил я. — Но надеюсь, что существует ад.
Они посмотрели на меня и больше ничего не спросили.
— Где Аргентайн? — спросил я, чтобы как-то заполнить тишину.
Аспен опустил глаза. Я почувствовал внутри него внезапный прилив замешательства.
— Она у Дэрика.
У меня из горла вырвался какой-то звук.
— Прости, парень, — сказал Миднайт. — Не принимай близко к сердцу.
— Как гласит пословица, — пробормотал я, — «Коты и джентльмены всегда приземляются на ноги».
— Леди Элнер пыталась связаться с тобой, — вступил Аспен. — Она оставила кучу сообщений, пока ты отсутствовал.
Отсутствовал. Я усмехнулся. Отсутствовал в своей собственной голове.
— Что она сказала?
Они рассказали мне старые новости о ее назначении. Я не удивился, но успокоился.
— Она только передала, что хочет поговорить с тобой как можно скорее. Это очень важно.
Я встал.
— Спасибо.
Я попытался дозвониться до нее, но даже не смог пробиться. Вероятно, вся галактика пыталась сделать то же самое, и быстро это не кончится. Я постоял с минуту в холле, позволяя своему разочарованию вытечь и пытаясь думать. И затем позвонил Натану Испланески. Он и вправду появился на экране собственной персоной, когда я назвал свой идентификационный код. Как и все остальные, он долго разглядывал мое лицо, но выслушал меня не перебивая. Когда я закончил, Испланески нахмурился, почесывая бородку.
— Не знаю, возможно ли это, — сказал он. — Она инсталлируется сегодня. Период адаптации к должности члена Совета труден…
— Мне нужно ее увидеть, — настаивал я. — У меня осталась всего пара дней.
Испланески удивился.
— А что произойдет потом?
— Не знаю.
— У вас неприятности из-за Страйгера?
— Нет.
— Вы в порядке?
— Нет, — сказал я, он видел это и сам.
— Вот черт. Не знаю уж, что коробит меня сильнее: то, что вы говорите, или то, что вы не говорите.
Я рассмеялся. Натан Испланески сдержанно улыбнулся.
— Посмотрю, что я смогу устроить.
Он перезвонил мне во второй половине дня.
— Поднимайтесь в офис, — сказал он. — Там я вас встречу.
То, что Испланески выполнил свое обещание, удивило меня почти так же, как удивляло меня все, что происходило последние несколько недель. Но я промолчал и отправился наверх, как он велел.
Испланески встретил меня у дверей офиса и, увидев мое лицо вблизи, постарался не вздрогнуть.
— Элнер присоединится к нам, как только сможет. В офисе он протянул мне одну из бутылок своего тысячелетнего пива.
— Вы заслужили его. Ваш поступок потребовал изрядного мужества и железных кишок. Народ Федерации должен вам гораздо больше, чем пиво. За выведение Страйгера с орбиты.
Я старательно изучал бутылку, и мне не пришлось встречаться с ним взглядом.
— Я сделал это не ради них.
— Ну, похоже, очень немногое делается по тем причинам, по которым оно должно делаться, — изрек Испланески, бегая из угла в угол. — Если уж на то пошло, я сам должен вам больше, чем пиво.
— За что это?
— Вы доказали мне, что я не всеведущ. В конце концов, Элнер рассказала, что произошло с вами на шахте.
Я заглотил сразу полбутылки и ничего не ответил. Испланески опустил глаза.
— Я исследую возможности системы, чтобы модернизировать ее, — говорил он, — чтобы у меня появился прямой доступ ко всем ее частям. И чтобы задействовать дополнительные ресурсы системы для защиты ее клиентов. Я не знаю, хватит ли этого, чтобы удовлетворить тех, с кем она жестоко обошлась… Но надеюсь, что положение все же улучшится.
В словах Испланески не прозвучало то, что мы оба — каждый со своей стороны — знали: что даже он, Испланески, был, в сущности, только мышью в машине. И что очень многое ему никогда не изменить. Система всегда больше своих частей.
И все же ему было важно изменить ее. И даже здесь — в его личном офисе, на вершине мира, на вершине властной структуры Федерации для него имело значение то, что случалось с людьми, и не только с такими, как я. Я вспомнил свою первую встречу с Испланески и что я чувствовал тогда. И, стоя здесь сейчас, чувствуя за его глазами боль, отчаяние, надежду, я понял вдруг, как изменился мир, когда я открыл для себя Испланески. Понял, как изменила мир Испланески дружба с Элнер.
— Привет, Кот.
Я испугался, услышав голос Элнер, потому что не почувствовал, как она вошла. Она стояла у дверей и улыбалась. Я шагнул было к ней, но остановился в недоумении.
— Вас здесь нет.
Это было изображение, голограмма. Она выглядела как настоящая, реагировала как живой человек, но внутри нее никого не было. Я стоял на месте, а мои щупальца накручивали круги в пространстве, ища Элнер.
— Где вы? Я не могу вас найти…
— Знаю.
Улыбка ее постепенно угасала, превращаясь в неулыбку, и я не мог сказать, что скрывалось за этим.
— Боюсь, большего я сделать не могу. Я сейчас в Совете.
— Я знаю, но… Тогда где вы?
Элнер повернулась к Испланески:
— Натан, вы не объяснили?
— Я думал, он знает.
— Что? — сказал я, уже приготовившись выдернуть ответ прямо из его мозга.
— Можно, мы поговорим наедине? — попросила Элнер Испланески.
— Конечно. Мне все равно нужно возвращаться в систему. — Испланески взглянул на меня: — Прощайте, Кот. Удачи вам. Закончите университет — не бойтесь дерзать.
Я наблюдал, как Испланески пересек комнату и сел в свой проволочный шезлонг. Откинувшись назад и закрыв глаза, он подключился к Сети, забирая с собой энергию своих тела и мозга. Он был с нами в одной комнате, но на несколько минут нам с Элнер было обеспечено полное уединение. Я ссутулился. Видеть Элнер и одновременно не видеть ее было тяжело.
— Итак, мы выиграли, — тихо сказала она, разглаживая рукав своего длинного серо-голубого платья. Лицо ее светилось гордостью и еще чем-то, более глубоким. — Вы нашли гвоздь — достаточно острый, чтобы заставить Конгресс подскочить на стуле. Ведь все это вы сделали, а не Дэрик?
— Да. Но если бы это не было ради вас, Страйгер мог бы уже получить то, что он хотел. Мои действия могли бы ничего не изменить, если бы я не совершал их ради вас… — У меня перехватило в горле, и я с трудом справился со своим лицом.
Элнер перестала улыбаться:
— Но, в конце концов, он стал возмездием самому себе.
Элнер знала про самоубийство Страйгера. Но я не мог утверждать, что она верила только что сказанному — что его самоубийство — на его совести, а не на нашей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140