Но задал один лишь вопрос:
— (Почему я? Это?) — он легонько постучал себя по черепу. Он думал, что никто не знает о его Даре. Он старался, чтобы никто не знал.
— (Нет), — я махнул рукой в сторону Мики. — (Он говорит, что ты — лучший. И единственный, кто может это сделать.)
Мертвый Глаз опять занялся вязанием; спицы щелкали в полнейшей тишине. Мика беспокойно ерзал на диване, ему ужасно хотелось испариться отсюда.
— (Можешь это сделать? Взломать систему?) Спокойная уверенность просочилась в мой мозг — вот и весь ответ. Мика не ошибся.
— (Может, сделаешь?)
— (Зачем?)
Мое тело напряглось снова.
— (Я же сказал, что могу заплатить…)
— (Зачем?..) — Не зачем он должен, а зачем мне это нужно — что я хочу знать?
Я показал ему. Он и слыхом не слыхивал про человека-бомбу. Я ждал, считая удары своего сердца, пока он поглощал образ.
Наконец Мертвый Глаз поднял голову.
— (Возможно, дело стоящее.)
Я усмехнулся, расслабившись.
— (А где твое подключение? Держишь в отдельной комнате?) — Оглядывая его берлогу, я заметил возле двери груду вязаной одежды, но никакой техники — даже для обычного телефонного звонка — я не нашел. И в его черепе не прятались биопровода. Даже если у него и было гнездо нейроподключения, я не мог его чувствовать.
Мертвый Глаз фыркнул и захихикал. Его смех прозвучал так, словно кто-то отхаркивался.
— (Мне это не нужно.)
Мать твою… — Я успел заблокировать связь до того, как он услышал меня. Он был сумасшедшим, старый ублюдок.
— Ладно, забудем… — Я начал вставать с пола.
— (Мне это не нужно.) — Образ затопил мои мысли — четкий, густой, настойчивый.
Я стоял и вопросительно глядел на него.
— Это невозможно.
— (Они хотят, чтобы именно в это мы и поверили… Они и сами верят. Я наткнулся на правду. Вероятно, наткнулись и другие.)
— (Но ты не передал никому.)
— (А зачем? Что это принесло бы мне, кроме неприятностей?)
Я задумался. Да, он был прав.
— (Почему ты рассказываешь мне?)
— (Потому что ты понимаешь, что это значит — быть псионом и жить воровством.) — Он покосился на вязание. — (И потому что ты парень что надо. И мне, возможно, понадобится твоя помощь.)
— (Ты имеешь в виду, что покажешь мне? Мы сделаем вместе?) — Радостное возбуждение и страх смешались внутри меня.
— (Может быть.) — Его здоровый глаз засветился сомнением. — (Как твоя память?)
— (Отлично.)
— (Хорошо.)
Он кинул вязание в ящик и поднялся.
— (Для начала следует просветиться.) — Он прошаркал через комнату к терминалу и включил его.
Я решил было, что мы прямо сейчас и займемся делом, но Мертвый Глаз вызвал лишь картотечные файлы.
— Ты готов? — резким нетерпеливым голосом спросил Мика, и мы оба подпрыгнули от неожиданности.
— Почти. — Я чуть было не забыл ответить ему вслух.
Мертвый Глаз повернулся, протягивая мне сетку — терминал-шлем.
— (Запомни эту информацию. Научишься разбираться в работе машинных мозгов. Это может спасти тебе жизнь. Не возвращайся, пока все хорошенько не переваришь. Тогда и увидимся.)
Я кивнул, засовывая сетку в карман.
— (Потом верни. У меня только одна.)
Я кивнул опять.
Он пошел к двери, намекая на то, что нам пора улетучиваться. Дойдя до груды вязаной одежды, он вдруг остановился и сгреб ее в охапку. Потом вышел, унося одежду в темноту.
Он проводил нас и, когда мы очутились уже на улице, швырнул свою ношу на тротуар возле дома.
— Он выбрасывает всю эту кучу? — удивленно вопросил Мика, словно это только лишний раз доказывало, что Мертвый Глаз выжил из ума.
Мертвый Глаз пожал плечами.
— (Что насчет него?) — спросил он меня, мельком взглянув на Мику.
— (Он мой брат), — снова ответил я.
Мертвый Глаз развернулся и, ни слова не говоря, захлопнул за собой дверь. Мика стоял и таращился на вязаную гору.
— Она ему не нужна, — объяснил я, поскольку должен был хоть как-то объяснить. — Кто-нибудь, кому нужно, подберет.
Облекать мысли в слова, а потом выговаривать их казалось мне теперь таким же тяжким трудом, как подниматься на крутую гору.
Мика бросил на меня взгляд и хотел было идти дальше, но любопытство склонило чашу весов в пользу его возбуждения. Роясь в груде вязаных вещей, он откопал длинный красный шарф и обмотал им горло. Я вытащил буро-зеленый свитер, который доходил мне до щиколоток, и натянул его поверх рваной рубашки. Свитер оказался уютным, тяжелым и теплым. А воздух был промозглым и холодным. Когда мы шли по улице, Мика сказал:
— Со дня твоего исчезновения с Синдера я в своей жизни не проводил более странных и отвратительных минут. — Он кашлянул, словно у него першило в горле: там, в доме, Мике неуютно было чувствовать себя глухим, немым и невидимым.
— Могло быть и хуже.
Мика покосился на меня.
— Можно чувствовать себя так всю жизнь. — Я дотронулся до кружка за ухом.
Мика на минуту задумался, потом спросил:
— Как работает та штука, что ты получил от Смерта?
— Делает свое дело. И прекрасно.
Мика кивнул, но не улыбнулся.
— Что твой местный ненормальный шурин? Он будет работать, в конце концов?
— Надеюсь. — Я облегченно вздохнул: у меня гора с плеч свалилась, когда я понял, что только что сделал самую тяжелую часть работы: пронял-таки его.
— Через пару дней я встречусь с ним снова. — Тут я замялся: — Не болтай, что он — выродок.
— Да. А что на том терминале, который он тебе отдал?
Я пощупал в кармане сетку.
— Не могу тебе сказать.
Мику разбирало любопытство, но он лишь пожал плечами:
— Без проблем.
Так или иначе, на этих улицах добрая половина того, что ты узнаешь, оказывается лишь мозаикой-загадкой, в которой отсутствуют кусочки.
Мы дошли до станции туннеля, болтая о погоде.
— Ты возвращаешься в клуб? — спросил Мика, когда мы поднялись вместе на площадку и ожидающий пассажиров транзит всосал нас и унес прочь от воспоминаний о Мертвом Глазе.
— Не сегодня. — После всего того, что я сегодня рассказал Аргентайн, я не представлял, когда я приду к ней и что скажу, если вообще скажу что-либо.
— А! Да, — Мика понимающе ухмыльнулся. — Я совсем запамятовал. Там, наверху, вас ждет одно горяченькое тело. — Его самодовольная улыбка стала еще шире, когда транзит фыркнул, останавливаясь у платформы следующей станции. — Меня тоже. Пока.
Мика отсалютовал и, насвистывая, стал спускаться с платформы.
Глава 23
— Тетушка больна, — встретил меня Джиро, когда я вошел в дом. Он сидел на ступенях лестницы, подперев кулаками подбородок. На глаза и на мысли его легла тень.
Я застыл как вкопанный; в голове замелькали, ослепительно вспыхивая, картины: яд, биозаражение…
— Где она? В больнице?
Когда мы с Элнер выходили из офиса, она выглядела здоровой; правда, усталой и подавленной, но ведь это и неудивительно. Я даже видел, как она садилась в напичканный охраной личный флайер, который должен бы доставить ее прямо сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— (Почему я? Это?) — он легонько постучал себя по черепу. Он думал, что никто не знает о его Даре. Он старался, чтобы никто не знал.
— (Нет), — я махнул рукой в сторону Мики. — (Он говорит, что ты — лучший. И единственный, кто может это сделать.)
Мертвый Глаз опять занялся вязанием; спицы щелкали в полнейшей тишине. Мика беспокойно ерзал на диване, ему ужасно хотелось испариться отсюда.
— (Можешь это сделать? Взломать систему?) Спокойная уверенность просочилась в мой мозг — вот и весь ответ. Мика не ошибся.
— (Может, сделаешь?)
— (Зачем?)
Мое тело напряглось снова.
— (Я же сказал, что могу заплатить…)
— (Зачем?..) — Не зачем он должен, а зачем мне это нужно — что я хочу знать?
Я показал ему. Он и слыхом не слыхивал про человека-бомбу. Я ждал, считая удары своего сердца, пока он поглощал образ.
Наконец Мертвый Глаз поднял голову.
— (Возможно, дело стоящее.)
Я усмехнулся, расслабившись.
— (А где твое подключение? Держишь в отдельной комнате?) — Оглядывая его берлогу, я заметил возле двери груду вязаной одежды, но никакой техники — даже для обычного телефонного звонка — я не нашел. И в его черепе не прятались биопровода. Даже если у него и было гнездо нейроподключения, я не мог его чувствовать.
Мертвый Глаз фыркнул и захихикал. Его смех прозвучал так, словно кто-то отхаркивался.
— (Мне это не нужно.)
Мать твою… — Я успел заблокировать связь до того, как он услышал меня. Он был сумасшедшим, старый ублюдок.
— Ладно, забудем… — Я начал вставать с пола.
— (Мне это не нужно.) — Образ затопил мои мысли — четкий, густой, настойчивый.
Я стоял и вопросительно глядел на него.
— Это невозможно.
— (Они хотят, чтобы именно в это мы и поверили… Они и сами верят. Я наткнулся на правду. Вероятно, наткнулись и другие.)
— (Но ты не передал никому.)
— (А зачем? Что это принесло бы мне, кроме неприятностей?)
Я задумался. Да, он был прав.
— (Почему ты рассказываешь мне?)
— (Потому что ты понимаешь, что это значит — быть псионом и жить воровством.) — Он покосился на вязание. — (И потому что ты парень что надо. И мне, возможно, понадобится твоя помощь.)
— (Ты имеешь в виду, что покажешь мне? Мы сделаем вместе?) — Радостное возбуждение и страх смешались внутри меня.
— (Может быть.) — Его здоровый глаз засветился сомнением. — (Как твоя память?)
— (Отлично.)
— (Хорошо.)
Он кинул вязание в ящик и поднялся.
— (Для начала следует просветиться.) — Он прошаркал через комнату к терминалу и включил его.
Я решил было, что мы прямо сейчас и займемся делом, но Мертвый Глаз вызвал лишь картотечные файлы.
— Ты готов? — резким нетерпеливым голосом спросил Мика, и мы оба подпрыгнули от неожиданности.
— Почти. — Я чуть было не забыл ответить ему вслух.
Мертвый Глаз повернулся, протягивая мне сетку — терминал-шлем.
— (Запомни эту информацию. Научишься разбираться в работе машинных мозгов. Это может спасти тебе жизнь. Не возвращайся, пока все хорошенько не переваришь. Тогда и увидимся.)
Я кивнул, засовывая сетку в карман.
— (Потом верни. У меня только одна.)
Я кивнул опять.
Он пошел к двери, намекая на то, что нам пора улетучиваться. Дойдя до груды вязаной одежды, он вдруг остановился и сгреб ее в охапку. Потом вышел, унося одежду в темноту.
Он проводил нас и, когда мы очутились уже на улице, швырнул свою ношу на тротуар возле дома.
— Он выбрасывает всю эту кучу? — удивленно вопросил Мика, словно это только лишний раз доказывало, что Мертвый Глаз выжил из ума.
Мертвый Глаз пожал плечами.
— (Что насчет него?) — спросил он меня, мельком взглянув на Мику.
— (Он мой брат), — снова ответил я.
Мертвый Глаз развернулся и, ни слова не говоря, захлопнул за собой дверь. Мика стоял и таращился на вязаную гору.
— Она ему не нужна, — объяснил я, поскольку должен был хоть как-то объяснить. — Кто-нибудь, кому нужно, подберет.
Облекать мысли в слова, а потом выговаривать их казалось мне теперь таким же тяжким трудом, как подниматься на крутую гору.
Мика бросил на меня взгляд и хотел было идти дальше, но любопытство склонило чашу весов в пользу его возбуждения. Роясь в груде вязаных вещей, он откопал длинный красный шарф и обмотал им горло. Я вытащил буро-зеленый свитер, который доходил мне до щиколоток, и натянул его поверх рваной рубашки. Свитер оказался уютным, тяжелым и теплым. А воздух был промозглым и холодным. Когда мы шли по улице, Мика сказал:
— Со дня твоего исчезновения с Синдера я в своей жизни не проводил более странных и отвратительных минут. — Он кашлянул, словно у него першило в горле: там, в доме, Мике неуютно было чувствовать себя глухим, немым и невидимым.
— Могло быть и хуже.
Мика покосился на меня.
— Можно чувствовать себя так всю жизнь. — Я дотронулся до кружка за ухом.
Мика на минуту задумался, потом спросил:
— Как работает та штука, что ты получил от Смерта?
— Делает свое дело. И прекрасно.
Мика кивнул, но не улыбнулся.
— Что твой местный ненормальный шурин? Он будет работать, в конце концов?
— Надеюсь. — Я облегченно вздохнул: у меня гора с плеч свалилась, когда я понял, что только что сделал самую тяжелую часть работы: пронял-таки его.
— Через пару дней я встречусь с ним снова. — Тут я замялся: — Не болтай, что он — выродок.
— Да. А что на том терминале, который он тебе отдал?
Я пощупал в кармане сетку.
— Не могу тебе сказать.
Мику разбирало любопытство, но он лишь пожал плечами:
— Без проблем.
Так или иначе, на этих улицах добрая половина того, что ты узнаешь, оказывается лишь мозаикой-загадкой, в которой отсутствуют кусочки.
Мы дошли до станции туннеля, болтая о погоде.
— Ты возвращаешься в клуб? — спросил Мика, когда мы поднялись вместе на площадку и ожидающий пассажиров транзит всосал нас и унес прочь от воспоминаний о Мертвом Глазе.
— Не сегодня. — После всего того, что я сегодня рассказал Аргентайн, я не представлял, когда я приду к ней и что скажу, если вообще скажу что-либо.
— А! Да, — Мика понимающе ухмыльнулся. — Я совсем запамятовал. Там, наверху, вас ждет одно горяченькое тело. — Его самодовольная улыбка стала еще шире, когда транзит фыркнул, останавливаясь у платформы следующей станции. — Меня тоже. Пока.
Мика отсалютовал и, насвистывая, стал спускаться с платформы.
Глава 23
— Тетушка больна, — встретил меня Джиро, когда я вошел в дом. Он сидел на ступенях лестницы, подперев кулаками подбородок. На глаза и на мысли его легла тень.
Я застыл как вкопанный; в голове замелькали, ослепительно вспыхивая, картины: яд, биозаражение…
— Где она? В больнице?
Когда мы с Элнер выходили из офиса, она выглядела здоровой; правда, усталой и подавленной, но ведь это и неудивительно. Я даже видел, как она садилась в напичканный охраной личный флайер, который должен бы доставить ее прямо сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140