Заморгав, я открыл глаза. Пространство было заполнено форменными куртками, эмблемами Центавра, кровью. Чья-то рука скользнула по моему плечу. Оторванная рука. Я видел, как она упала на пол в красную лужу. Видел Ласуль, услышал, как она не переставая кричала; Дэрика, молчаливого и оцепеневшего, Элнер — ее глаза были закрыты… Мою голову распирало от шока, боли и ужаса, и я не мог вместить все это.
Внезапно передо мной возник, загораживая реальность, Брэди. Он приподнял мою голову за подбородок.
— Ты можешь меня слышать?
— Нет, — еле выговорил я, проводя пальцами по уху. Я тоже готов был закричать, когда попытался найти в себе силы, чтобы заблокировать мозг, отрезать этот страшный шум…
Брэди наклонился ниже:
— Черт побери, парень! Как ты узнал?..
Я выругался, качнув головой.
— Говорил вам. Я говорил вам… — только и смог я выдавить. И только этот ответ и заслужил Брэди.
Глава 14
Человек-бомба убил троих. Элнер среди них не было. Овощ основательно попортил целую груду экстравагантной одежды; еще около двух десятков людей перевезли в медицинский центр. Я был одним из них, хотя самое большее, что медикам пришлось сделать со мной, — это немного привести меня в порядок. Они просканировали меня и вытащили несколько осколков кости — из скелета бомбы вышла отличная картечь. Затем меня отпустили. Я был здорово помят и наполовину оглох; но, с другой стороны, если так прикинуть, то для того, с кого только что соскребли чужие кишки, финал представлялся мне вполне закономерным.
Я наконец позволил себе взглянуть на мир, когда они сказали, что я могу идти. Одевшись во взявшуюся из ниоткуда чистую одежду, я вышел за дверь и, налетев на человеческое заграждение, остановился.
Я знал, что нахожусь в больнице — в хорошей больнице, судя по клиентуре. Но комната, в которую я попал, вполне соответствовала номеру-люксу в лучшем отеле Н'уика: прохладный зеленоватый холл — олицетворение уюта и покоя: толстые ковры на полу, скрытые лампы, неслышная музыка, плавно вливающаяся в сознание, минуя слух; ни антисептических покрытий, ни керамики, ни шума; ни намека на то, что кто-то чувствует боль или нуждается в помощи. От комнаты несло абсолютной потусторонностью. Но, несмотря на это, горстка сидящих на круглой кушетке людей здорово походила на уцелевших после природного катаклизма счастливчиков, собранных в Ладье Жизни. Все до одного переоделись.
Ласуль сидела, обняв Джиро, с белым строгим лицом, словно приняла дозу тех успокаивающих средств, которыми они пытались приглушить меня. Напротив, на самом краешке сидения — будто посаженый на кол, — примостился Дэрик. Заметив меня, он сжал челюсти и на этот раз пасти не раскрыл. Все собравшиеся были Та Мингами. Я узнал еще двоих; один из них был Харон. И ни одного пришлого — за исключением меня.
И Брэди. Он стоял в кольце лиц, вероятно задавая вопросы. А может отвечая на вопросы. Я не мог слышать его слов, но не позволил себе подключиться к их ощущениям; пока, во всяком случае. Я все еще висел на краю. Мне удалось — нить за нитью — выстроить мысленный щит, разделивший безмолвием меня и окружавшую меня агонию. И я боялся опустить его.
Я не шевелился, размышляя о том, не попал ли я сюда по ошибке, когда головы начали поворачиваться в мою сторону. Но Брэди жестом пригласил меня войти, произнося что-то нетерпеливо звучавшее — я не мог понять что. Я присоединился к кругу Та Мингов, чувствуя обращенные на меня взгляды. Все они должны были знать, кем и чем я был сейчас, но я до сих пор не был уверен, что это означало. Мельком взглянув на них, я опустил глаза, облизывая спекшиеся губы.
— Спасибо, — шепнула Ласуль.
Она улыбалась, ероша Джиро волосы. Потемневшими глазами Джиро посмотрел на меня и прижался к матери. По кругу пробежали улыбки, «спасибо» отозвалось многократным эхом. Харон Та Минг молчал. Ни одного просвета в холодной стене его лица.
Дэрик тоже сидел с застывшим лицом — кривое отражение отца.
— Добро пожаловать, — сказал я, выдержав его взгляд. Дэрик отвел глаза, и их выражение внезапно изменилось. Я было подумал, что ему стыдно, но, возможно, мне так только показалось.
— Где Элнер? — Спросив, я понял, что забыл сказать «леди». Но никто не нахмурился. Возможно, что спасение ее жизни давало мне право забыть. Один раз. — Она в порядке?
Брэди сел на расстоянии вытянутой руки от меня. Кивнул.
— Благодаря твоей… лояльности. — Он запнулся, как и тогда, во время нашей первой беседы, словно ненавидя саму необходимость произносить эти слова. Он тер пальцем бровь. Я никогда не видел, чтобы Брэди нервничал до такой степени.
Может, Брэди скорее предпочел бы увидеть на несколько трупов больше, чем получить от меня доказательства своей промашки. И что он рассказал Та Мингам? Что он не послушал меня? Я промолчал.
— Элнер с Филиппой, — сказала Ласуль.
Я вдруг вспомнил, что Джордан проходила мимо чужака в тот самый момент, когда он приканчивал коктейль.
Ласуль кивнула, читая в моих глазах вопрос.
— Филипа… тяжело ранена. — Она вздохнула, сдерживая дрожь в голосе. — Говорят… они не знают… — Она запнулась и заморгала, словно глаза ее болели изнутри.
Я поморщился. Посмотрел на Брэди. Он сжал губы.
— Могу я поговорить с ней? С Элнер. С леди Элнер, я имею в виду. Мне необходимо сказать ей… что-то.
Брэди скорчил кривую мину, а Харон сказал:
— У меня есть несколько вопросов по поводу случившегося, на которые я хочу получить ответ, прежде чем ты выйдешь отсюда. — Голос его был так же холоден, как и выражение глаз.
Глядя на Харона, я замотал головой.
— Не сегодня, — сказал я, не опуская глаз. Я поднялся — медленно, потому что тело онемело, — и продолжал: — Я чертовски устал. Я лишь хочу встретиться с леди, а потом пойти спать. Спросите завтра.
Харон застыл. Я в первый раз увидел на его лице живую эмоцию. Харон не верил своим ушам. Я не успел открыт рот, как вмешалась Ласуль:
— Конечно, Кот. Я проведу тебя к ней. А потом… — Она посмотрела на Харона, затем на меня. — Может, ты будешь настолько добр, что навестишь нас в поместье? — Ласуль встала, слегка подтолкнув Джиро, чтобы он тоже поднялся.
У меня по лицу вдруг пополз румянец.
— Да, мадам.
— Ласуль. — Харон, подавшись вперед, крепко сжал ей запястье. — Сегодня мы ночуем в городе.
Ласуль побледнела еще больше, потом вспыхнула.
— Нет, — твердо сказала она, — ты, если хочешь, можешь делать вид, что ничего не произошло. Но не я. И не Джиро. — Она рывком высвободила руку и шагнула ко мне. Джиро шагнул следом, нервно оглядываясь.
Харон привстал, сел обратно под тяжестью взглядов — все пристально наблюдали сцену.
— Хорошо. Тогда встретимся завтра. — Харон смотрел то на меня, то на Ласуль.
Ласуль вызывающе подняла голову — непокорность еще бурлила в ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Внезапно передо мной возник, загораживая реальность, Брэди. Он приподнял мою голову за подбородок.
— Ты можешь меня слышать?
— Нет, — еле выговорил я, проводя пальцами по уху. Я тоже готов был закричать, когда попытался найти в себе силы, чтобы заблокировать мозг, отрезать этот страшный шум…
Брэди наклонился ниже:
— Черт побери, парень! Как ты узнал?..
Я выругался, качнув головой.
— Говорил вам. Я говорил вам… — только и смог я выдавить. И только этот ответ и заслужил Брэди.
Глава 14
Человек-бомба убил троих. Элнер среди них не было. Овощ основательно попортил целую груду экстравагантной одежды; еще около двух десятков людей перевезли в медицинский центр. Я был одним из них, хотя самое большее, что медикам пришлось сделать со мной, — это немного привести меня в порядок. Они просканировали меня и вытащили несколько осколков кости — из скелета бомбы вышла отличная картечь. Затем меня отпустили. Я был здорово помят и наполовину оглох; но, с другой стороны, если так прикинуть, то для того, с кого только что соскребли чужие кишки, финал представлялся мне вполне закономерным.
Я наконец позволил себе взглянуть на мир, когда они сказали, что я могу идти. Одевшись во взявшуюся из ниоткуда чистую одежду, я вышел за дверь и, налетев на человеческое заграждение, остановился.
Я знал, что нахожусь в больнице — в хорошей больнице, судя по клиентуре. Но комната, в которую я попал, вполне соответствовала номеру-люксу в лучшем отеле Н'уика: прохладный зеленоватый холл — олицетворение уюта и покоя: толстые ковры на полу, скрытые лампы, неслышная музыка, плавно вливающаяся в сознание, минуя слух; ни антисептических покрытий, ни керамики, ни шума; ни намека на то, что кто-то чувствует боль или нуждается в помощи. От комнаты несло абсолютной потусторонностью. Но, несмотря на это, горстка сидящих на круглой кушетке людей здорово походила на уцелевших после природного катаклизма счастливчиков, собранных в Ладье Жизни. Все до одного переоделись.
Ласуль сидела, обняв Джиро, с белым строгим лицом, словно приняла дозу тех успокаивающих средств, которыми они пытались приглушить меня. Напротив, на самом краешке сидения — будто посаженый на кол, — примостился Дэрик. Заметив меня, он сжал челюсти и на этот раз пасти не раскрыл. Все собравшиеся были Та Мингами. Я узнал еще двоих; один из них был Харон. И ни одного пришлого — за исключением меня.
И Брэди. Он стоял в кольце лиц, вероятно задавая вопросы. А может отвечая на вопросы. Я не мог слышать его слов, но не позволил себе подключиться к их ощущениям; пока, во всяком случае. Я все еще висел на краю. Мне удалось — нить за нитью — выстроить мысленный щит, разделивший безмолвием меня и окружавшую меня агонию. И я боялся опустить его.
Я не шевелился, размышляя о том, не попал ли я сюда по ошибке, когда головы начали поворачиваться в мою сторону. Но Брэди жестом пригласил меня войти, произнося что-то нетерпеливо звучавшее — я не мог понять что. Я присоединился к кругу Та Мингов, чувствуя обращенные на меня взгляды. Все они должны были знать, кем и чем я был сейчас, но я до сих пор не был уверен, что это означало. Мельком взглянув на них, я опустил глаза, облизывая спекшиеся губы.
— Спасибо, — шепнула Ласуль.
Она улыбалась, ероша Джиро волосы. Потемневшими глазами Джиро посмотрел на меня и прижался к матери. По кругу пробежали улыбки, «спасибо» отозвалось многократным эхом. Харон Та Минг молчал. Ни одного просвета в холодной стене его лица.
Дэрик тоже сидел с застывшим лицом — кривое отражение отца.
— Добро пожаловать, — сказал я, выдержав его взгляд. Дэрик отвел глаза, и их выражение внезапно изменилось. Я было подумал, что ему стыдно, но, возможно, мне так только показалось.
— Где Элнер? — Спросив, я понял, что забыл сказать «леди». Но никто не нахмурился. Возможно, что спасение ее жизни давало мне право забыть. Один раз. — Она в порядке?
Брэди сел на расстоянии вытянутой руки от меня. Кивнул.
— Благодаря твоей… лояльности. — Он запнулся, как и тогда, во время нашей первой беседы, словно ненавидя саму необходимость произносить эти слова. Он тер пальцем бровь. Я никогда не видел, чтобы Брэди нервничал до такой степени.
Может, Брэди скорее предпочел бы увидеть на несколько трупов больше, чем получить от меня доказательства своей промашки. И что он рассказал Та Мингам? Что он не послушал меня? Я промолчал.
— Элнер с Филиппой, — сказала Ласуль.
Я вдруг вспомнил, что Джордан проходила мимо чужака в тот самый момент, когда он приканчивал коктейль.
Ласуль кивнула, читая в моих глазах вопрос.
— Филипа… тяжело ранена. — Она вздохнула, сдерживая дрожь в голосе. — Говорят… они не знают… — Она запнулась и заморгала, словно глаза ее болели изнутри.
Я поморщился. Посмотрел на Брэди. Он сжал губы.
— Могу я поговорить с ней? С Элнер. С леди Элнер, я имею в виду. Мне необходимо сказать ей… что-то.
Брэди скорчил кривую мину, а Харон сказал:
— У меня есть несколько вопросов по поводу случившегося, на которые я хочу получить ответ, прежде чем ты выйдешь отсюда. — Голос его был так же холоден, как и выражение глаз.
Глядя на Харона, я замотал головой.
— Не сегодня, — сказал я, не опуская глаз. Я поднялся — медленно, потому что тело онемело, — и продолжал: — Я чертовски устал. Я лишь хочу встретиться с леди, а потом пойти спать. Спросите завтра.
Харон застыл. Я в первый раз увидел на его лице живую эмоцию. Харон не верил своим ушам. Я не успел открыт рот, как вмешалась Ласуль:
— Конечно, Кот. Я проведу тебя к ней. А потом… — Она посмотрела на Харона, затем на меня. — Может, ты будешь настолько добр, что навестишь нас в поместье? — Ласуль встала, слегка подтолкнув Джиро, чтобы он тоже поднялся.
У меня по лицу вдруг пополз румянец.
— Да, мадам.
— Ласуль. — Харон, подавшись вперед, крепко сжал ей запястье. — Сегодня мы ночуем в городе.
Ласуль побледнела еще больше, потом вспыхнула.
— Нет, — твердо сказала она, — ты, если хочешь, можешь делать вид, что ничего не произошло. Но не я. И не Джиро. — Она рывком высвободила руку и шагнула ко мне. Джиро шагнул следом, нервно оглядываясь.
Харон привстал, сел обратно под тяжестью взглядов — все пристально наблюдали сцену.
— Хорошо. Тогда встретимся завтра. — Харон смотрел то на меня, то на Ласуль.
Ласуль вызывающе подняла голову — непокорность еще бурлила в ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140