— Будь все проклято! Это не…
— Тебе так его не хватает? — спросил я, чувствуя, как опустошает ее сама мысль о Дэрике. — Этого ходячего сифилиса? Да тебе радоваться нужно, что ты прошла курс лечения.
— Я не знаю… О, сволочь! Пошел ты… — Она вытерла лицо, размазав внезапно появившиеся слезы.
— Прости, — пробормотал я. — Я думал, что пытаюсь помочь.
Аргентайн скорчила едкую гримасу:
— Я никогда не чувствовала себя так дерьмово. И все из-за тебя. Ты ведешь себя так, словно все просто и ясно. Играешь в свои умственные игры, чтобы разбить мою жизнь, а потом приходишь сюда да еще хочешь рассказать мне, как тебе плохо. Коли все так легко, тогда почему ты не отираешься вокруг Ласуль Та Минг? Как тебе сегодняшняя ночка, ты, остроносый хрен? Чертовски легко жить на свете, да?
Я встал, пошатываясь.
— (Прости), — подумал я, глядя на Аргентайн и осторожно вкладывая мысль ей в голову, потому что я не мог доверить себе выговорить слова вслух… потому что слова могли значить все, кроме правды… или не значить ничего.
Аргентайн зажала ладонями голову, глаза ее потемнели. Я пошел прочь — так быстро, как мог, не спотыкаясь и не шатаясь. Пустая танцплощадка показалась мне бесконечной. Молчание за моей спиной — тоже. Ведущий к выходу коридор был таким же черным, как и мое настроение, — к тому моменту, когда я дошел до двери. Я пнул ее ногой и выкарабкался — ступенька за ступенькой — в серую предрассветную мглу. Даже улица была пустынна.
— Кот, — голос Аргентайн окликнул меня посередине улицы. — Я обернулся. — Куда ты? У тебя есть где остановиться?
— Возьму номер, — пожав плечами, ответил я. Меня уже ничто не беспокоило. Почему Аргентайн это волнует?
Она сжала губы:
— Ты можешь остаться, если хочешь. Я пристально посмотрел на нее:
— Почему?
Эхо легкого тонкого смеха улетело в утреннюю пустоту:
— Страдание любит компанию.
Глава 26
— Итак, — сказал Мика, кладя на стол металлические локти. Мы сидели в клубе. Только-только наступил полдень. Мика пришел в клуб мрачнее тучи, всполошив вышибал. Я не спросил его, что он делал прошлой ночью, а просто рассказал ему — столько, сколько ему нужно было знать, — как провел ночь я.
— Говоришь, Мертвый Глаз объявил Дэрика Та Минга номером первым? И что леди Элнер даже не внесена в список? — Голова Мики качалась из стороны в сторону, точно на пружине. — Это настоящий укус в задницу. — Он фыркнул.
— Да. В мою задницу. — Я наблюдал, как пальцы моей здоровой руки неторопливо — один за другим — стучат по столу, и считал удары какой-то резервной зоной мозга. Я сжал пальцы в кулак, а кулак зажал между коленями. — Центавр не вытащит из меня зубы до тех пор, пока я не расскажу, кто хочет прихлопнуть Дэрика и почему. У меня есть для тебя кое-какая информация по счетам. Сможешь сделать из нее гербарий?
— Вероятно. Дай список. Посмотрим, что вылезет. Я передал ему список. Мне было очень трудно припомнить все номера, хотя я и знал, что они должны были отпечататься в моем мозгу, как раскаленное клеймо.
— Что с тобой? — помрачнев еще больше, спросил Мика, засовывая сканер обратно в дупло защитного костюма. — Ты выглядишь куском собачьего дерьма.
— Ты бы тоже так выглядел после двух часов сна, — сказал я слегка раздраженно. Мое тело проснулось по внутреннему звонку, раздавшемуся, когда настало время идти на работу к Элнер. Память не допустит чтобы я спал.
— Твоя любовь все ночи напролет не дает тебе спать? Ты б лучше сказал ей…
— Уже нет.
— Охо-хо… — сказал Мика и облегченно кивнул. — Я решил было, что это из-за наркотиков, — пояснил он, увидев, что я нахмурился. — Что случилось? Она послала тебя, когда твои пять минут закончились?
На этот раз в утренних новостях о прошедшем вечере даже не упомянули. Та Минги замяли скандал. Интересно, что они сказали Элнер?
В глазах Мики плясали огоньки нескрываемого любопытства. Я отвел взгляд.
— Ее муж просек.
Мика хохотнул.
— И позаботился?..
За его спиной возникла, возвратившись откуда-то в клуб, Аргентайн и избавила меня от необходимости думать об ответе. Она вырядилась так, словно хотела, чтобы на нее смотрел целый мир.
— Тебе смешно, что люди по-настоящему заботятся друг о друге? — спросила она в затылок Мики. Слова попадали на него, как булыжники, а ее взгляд, промчавшись мимо Мики, уперся в меня. Мика вздрогнул, узнав ее голос, и, повернувшись, посмотрел на нее снизу вверх.
— Ты вогнал мою охрану в нервный тик, — объяснила она и вопросительно посмотрела на меня.
— Это мой старый друг, — сказал я и познакомил их. Большие пальцы их правых рук скрестились: Аргентайн и Мика поздоровались.
Аргентайн заметила в ноздре Мики кольцо и снова: вопросительно взглянула на меня. Правой рукой — большим и указательным пальцами — она показала «очко»; просунув в него средний палец левой, она спрашивала удивленно и с любопытством: «Как близко вы знакомы?»
— Не настолько, — качнул головой Мика, теребя кольцо. — Я твой фанат. Если когда-нибудь тебе потребуется охрана, просто дай мне знать.
— Я учту, — улыбнулась Аргентайн и обратилась ко мне: — Рада видеть тебя в компании хороших людей.
— Да, — согласился я, глядя на Мику. — Ты сделаешь это для меня?
Он, бросив взгляд на Аргентайн, поднял бровь. Я кивнул. Он сказал:
— Если я достану ответ, что будет дальше? Ты скормишь его Центавру?
Я почувствовал, как у Мики подскочило давление. Подобное информационное стукачество не вписывалось в его моральный кодекс в гораздо большей степени, чем в правила Брэди. Он торжественно присягнул мне на верность, но тут неожиданно пошел на попятный.
Я задумался. Чего же я хочу на самом деле? Труп Дэрика? Нет. Сделать из Брэди счастливчика? Тоже нет.
— Я еще не выбрался. И мне нужно просто понять для себя, что происходит.
Мика дернул плечом. По мощному панцирю его защиты пробежали световые блики.
— Посмотрю, что могу сделать. — Он встал и, изрядно смутившись, выпалил в адрес Аргентайн целый поток галантных, изящных комплиментов. Я страшно удивился. Аргентайн тоже. Мика развернулся и торжественно удалился.
— «Старый друг»? — спросила Аргентайн, глядя ему вслед.
— Мы вместе добывали руду на Синдере.
Я почувствовал, как Аргентайн вспомнила про шрамы.
— Сколько тебе лет? — спросила она.
— Ммм… Лет двадцать. А тебе?
Аргентайн рассмеялась и не ответила. Ей было двадцать восемь.
— О чем вы говорили?
— О Дэрике.
Лицо ее окаменело, когда она поняла вдруг, что судьба Дэрика — в руках таких людей, как Мика… Как я.
— Он сам виноват, — повторил я уже, кажется, в сотый раз.
— Что ты собираешься делать? — спросила Аргентайн; взгляд ее стал тяжелым.
— Это зависит… от многого, — сказал я, потому что сам не знал ответа. Или, может, потому, что не хотел знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140