Джино позвонил в дом, который он снял в Беверли-Хиллз. Никого, только автоответчик.
Начинается приключение, - промурлыкала Пейж с порочной улыбкой. - Давно уже у меня не было приключений. - Она раскинулась на кровати и сладко потянулась. - Ты такой настойчивый, Джино.
Вечная история, - ухмыльнулся он. - Я всегда довольно легко добивался своего.
Ничего удивительного.
Ленни целый день проработал над новым сценарием. Он выпил полбутылки водки, поставил запись Брюса Спрингтина и полюбовался закатом из своей голливудской квартиры с незастеленной кроватью и толстым слоем пыли.
Ух! Как здорово он себя чувствовал! Как никогда за последние несколько лет. И материал выходил из-под его пера отличный - острый и ехидный. После многих месяцев кризиса у него снова «пошло».
Он снова будет свободен.
Без особняков и слуг.
Без Олимпии.
Как будто он вновь начинает жить, и не надо заботиться ни о ком, кроме как о себе.
Конечно. Он теперь богат и независим. Он знаменит. Кинозвезда.
Ерунда! Он всего-навсего комик, вставляющий нужные шуточки в нужный момент. Никакая он не кинозвезда.
Предстояло кое-что сделать. До возвращения Олимпии в Лос-Анджелес надо забрать личные вещи из особняка. Очистить кабинет, взяв только то, за что он сам платил. И потом придется объясниться с Алисой. Она сейчас там, присматривает за Бриджит. Надо будет поделикатнее сообщить им новость. В глубине души Бриджит не такая уж плохая девчонка, если она захочет поддерживать с ним контакты, он будет только рад. Не такая уж у нее веселая жизнь. Иметь в мамашах Олимпию - несладкая доля.
Завтра он всем этим займется.
А сегодня - его день.
Придя к такому решению, он позвонил Джесс и спросил, не хочет ли она пойти с ним к Фокси.
Рано утром она улетала к Матту на уик-энд, но с радостью приняла его приглашение, сгорая от любопытства поскорее все узнать.
Заезжай за мной около восьми, - попросил он. - Я - парень без машины.
У тебя четыре машины, Ленни, - напомнила Джесс.
А теперь ни одной, - отозвался он без тени сожаления.
Едва «роллс-ройс» притормозил у подъезда особняка в Бель Эйр, как Чичи выскочила из него.
- Ты сломаешь себе шею, дорогая, - предупредила Алиса.
Чичи торопилась. Уже полседьмого. Если Лаки когда-нибудь узнает, что она на столько оставила Роберто, то взбесится, и не без оснований. Чичи знала, что ей полностью доверяют, и очень этим гордилась.
- Роберто! - позвала она, ворвавшись в дом.
Следом за ней тянулись Алиса и Клаудио, который, похоже, чувствовал себя уже здесь своим человеком.
- Роберто!
Никакого ответа.
- Возможно, они наверху, в комнате Бриджит, - предположила Алиса и увела Клаудио в одну из необъятных гостиных.
Чичи заспешила наверх по величественной мраморной лестнице, потом по бесконечно длинному коридору. Какой нелепо огромный дом! Здесь могли бы жить не встречаясь шесть семей!
- Роберто! - тревожно крикнула она.
Комната Бриджит оказалась пустой. Повсюду разбросаны одежда, диски и журналы. Но ни Бриджит, ни Роберто.
Еще недавно Чичи надеялась, что дурные предчувствия оставят ее. Напротив, они становились сильнее с каждой минутой. Она уже не сомневалась, что что-то случилось.
- Роберто! - кричала она. - Роберто! Где ты? Роберто!
Под неумолчное ворчание Алисы они обыскали весь дом.
Две служанки-мексиканки, еле-еле говорившие по-английски, клялись, что ничего не знают. Потом появилась третья и что-то пробормотала насчет такси.
Роберто уехал на такси вместе с Бриджит? - уточнила Чичи, четко и раздельно произнося слова, чтобы служанка поняла.
Си, си, - кивнула она.
К чему такая суета? - с умным видом покачала головой Алиса. - Когда Бриджит поняла, что мы опаздываем, она решила отвезти Роберто домой.
Позвонили в дом, снятый Джино. Никого.
- Джино повез их обедать, - предположила Алиса.
Чичи кивнула, от всей души надеясь, что старушка права. Но предчувствие не покидало ее, и потому она не могла успокоиться.
ГЛАВА 118
Когда Олимпия Станислопулос появилась перед клубом «Студия-54» в Нью-Йорке, репортеры сделали стойку. Подобно щедрой принцессе, она величественно вышла из длинного серого лимузина с тонированными стеклами.
Ее крупную фигуру окутывала просторная соболья шуба, на плечах свободно лежали длинные белокурые волосы.
Ее сопровождали: маленький нервный парикмахер, мужчина, весь в коже и заклепках, чернокожая секретарша, женщина шести футов ростом и длинноволосый художник по макияжу, трансвестит.
Олимпия ласково улыбнулась корреспондентам.
- Привет, ребята. - Она нетвердо произносила слова, зрачки ее голубых глаз излучали адский свет. Она приняла эффектную позу перед лимузином. - Хотите меня сфотографировать?
Отталкивая друг друга, корреспонденты засверкали вспышками. Олимпия Станислопулос походила на хорошенького белокурого слоненка. Ее фотографии попадут на первые полосы изданий всего мира.
- А где Ленни? - прокричал один газетчик.
Олимпия нахмурилась.
- Ленни? - переспросила она, якобы недоумевая, о ком идет речь. - Какой такой Ленни?
Элегантная молодая девушка с камерой на изготовку и практически уже написанной заметкой в голове догадалась, в чем дело, и задала вопрос:
- Правда ли, что вы разошлись?
Олимпия запахнула соболя вокруг своей крупной фигуры и двинулась к входу в клуб.
- Ленни Голден, - объявила она торжественно, - плохой муж, то есть был плохим мужем - и никудышным любовником. Так и напишите.
Она исчезла в дверях, сопровождаемая любящей свитой.
В казино отеля «Сантанджело» жизнь била ключом. Лаки уложила вещи и собралась уезжать. Она решила доехать до Нью-Йорка на машине, переночевать в гостинице «Пьер» и рано утром вылететь в Лос-Анджелес.
Перед отъездом она прошлась по казино. Ее всегда радовало, что именно она создала это царство страстей.
В отеле пел сам Витос Феличидаде, и толпа гостей как раз вываливалась из Бриллиантового зала после его первого представления. Все женщины трепетали, сжимая в руках программки с его фотографией, и восхищались его красотой и сексуальностью.
Знали бы они! Лаки провела одну ночь в его обществе. Он завелся на две минуты и все. Ей стало его жалко. Они так и не завершили акт, просто проболтали всю ночь напролет.
Она поманила одного из менеджеров и указала на крупье, чересчур любезно беседовавшего с пухлой брюнеткой. За другим столом крупье объявил победителя, и все взорвались аплодисментами. Две проститутки, обсуждая скорого на руку сутенера, продефилировали мимо нее в своих низко вырезанных облегающих платьях.
Темные глаза Лаки быстро обежали весь зал. Все шло нормально. Она удовлетворенно вздохнула.
- Пгъивет, пгъивет, пгъивет. Пупс собственноручной персоной. Ну и ну!
Олимпия уставилась на тощую фигуру, возникшую перед ней в шумном клубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168