- Но дедушка, у меня нет денег.
Димитрий полез в карман своей спортивной рубашки, но, как у большинства очень богатых людей, у него не оказалось при себе наличных.
- Возьми, детка, - пробасил Дженкинс Уайлдер, доставая целый ворох стодолларовых бумажек. - Сколько тебе надо для счастья? Две? Три?
Она схватила триста.
- Слишком много, - проворчал Димитрий.
- Но я куплю подарки, дедушка, - терпеливо объяснила Бриджит и умчалась прочь.
Димитрий кивком приказал одному из охранников следовать за ней.
Дженкинс Уайлдер откинулся на спинку стула и осклабился:
- Ну и телки здесь ходят, - заметил он. - Будь я неженат, я бы повеселился.
- Француженки требуют слишком много внимания к себе, - отозвался Сауд, задумчиво поглядывая вокруг маслянистыми глазками. - И обычно оказывается, что они не стоили потраченных усилий.
- Согласен, - поддержал его Димитрий. - Самые чувственные женщины в мире - англичанки.
- Послушай, ты ведь только что женился на американской девчонке, - напомнил Дженкинс.
«Он прав, - подумал Димитрий. - И Лаки, конечно, необычайно красива». Но все же она не Франческа, а он по-прежнему питал горячую страсть к мадам Ферн, страсть, которая не остывала с годами.
Он начинал думать, что напрасно пригласил ее в круиз.
Теперь, когда они с Лаки поженились, стало невозможно уединяться с Франческой. Раньше, когда приходилось считаться только с Горацием, проблем не возникало. Гораций никогда не осмелился бы вмешаться.
В глубине души Димитрий надеялся, что Лаки скоро надоест здесь и она улетит обратно в Нью-Йорк.
Он предпочел бы, чтобы их отношения строились на менее постоянной основе. Но, конечно, он должен был жениться на ней из-за Роберто. Он не мог позволить, чтобы его сын жил без той защиты, которую дает имя Станислопулос.
- Я также пришел к выводу, - продолжал Сауд Омар, - что английские женщины в самом деле самые эротичные, если только вам удастся преодолеть их природную сдержанность. - Он растянул до бесконечности слово «преодолеть», глядя глазками-маслинками на подрагивающие груди двух молоденьких девушек, что прошли мимо в вязаных топах и миниатюрных трусиках.
- А я ни разу не трахал островитянку, - поведал Дженкинс Уайлдер. - В пятьдесят первом наша часть стояла под Лондоном, но я до поноса боялся подхватить трипперок!
Ленни принял душ, надел шорты «Левис» и выцветшую хлопчатобумажную рубаху. Олимпия лежала на кровати и жаловалась.
Она жаловалась на отца, что он ее не встретил.
Она жаловалась на Алису.
Она жаловалась на капитана Пратта.
- Сколько лет я уже прошу папу избавиться от него. У него такие противные маленькие глазенки.
Она жаловалась на жену капитана Пратта.
- Готовит она просто отвратительно. Как ты думаешь, почему я отказалась от ленча?
- Ну хватит, - сказал Ленни, пытаясь не обращать внимания на ее дурное расположение духа. - Расслабься. Мы, по-моему, отдыхать сюда приехали. Давай сходим в город, погуляем.
- Погуляем? - она презрительно фыркнула. - Я терпеть не могу Сан-Тропез. Он кишит занудливыми туристами и шлюхами.
- А я хочу погулять, - упрямо повторил он.
- Давай. Тебе никто не мешает. Только, будь добр, подожди, пока я познакомлю тебя с Димитрием.
Он посмотрел на часы. Без четверти три. «Именно ради этого я и приехал, не так ли?»
Она встала с кровати и начала прихорашиваться перед зеркалом. Ей хотелось нюхнуть кокаинчику, но она опять не собиралась делиться. Незаметно Олимпия перенесла свой запас в ванную, закрыла дверь и отсыпала две порции.
Облегчение последовало незамедлительно. Весь день она отвратительно себя чувствовала и держалась только на таблетках. Как последняя дура, она упаковала всю свою заначку в чемодан и только сейчас смогла добраться до нее.
Она втянула порошок сперва одной ноздрей, потом другой. Тучи рассеялись. Голова прояснилась. Олимпия снова ощутила желание жить.
Ленни забарабанил в дверь.
- Что ты там делаешь? - крикнул он.
- Просто причесываюсь.
- Побыстрее.
Он чувствовал себя не в своей тарелке. В Лондоне все было прекрасно. Но, возможно, зря он согласился ехать в круиз. Одно дело терпеть Олимпию - он мог держать ее в руках, даже когда она становилась совершенно невыносимой. Но отец обязательно решит, что он женился на ней ради денег, да и список остальных гостей не внушал особого оптимизма. Плюс к этому, еще и Алиса. А хотелось ему только одного - поработать над материалом для «Карсон шоу».
Олимпия наконец вышла из ванной и взяла его за руку. Похоже, ее настроение улучшилось.
- Пошли познакомимся с папулей, - весело пропела она. - Он выглядит немного суровым, но не обращай внимания, на самом деле с ним можно иметь дело. Просто отвечай на его вопросы, не тушуйся, и потом я обещаю, что нам придется терпеть все это только раз в году.
Они поднялись на верхнюю палубу. Из стереосистемы лилась греческая музыка, и под ее звуки Димитрий демонстрировал Бриджит какие-то сложные па. Ребенок сиял и заливался смехом, а Алиса стояла в стороне и весело хлопала в ладоши.
- Семейная идиллия, - добродушно шепнула Олимпия и с энтузиазмом начала процедуру приветствия.
- Деточка! - бросилась она к совершенно равнодушной Бриджит. Чмок, чмок. - Папа! - к Димитрию, который отмахнулся от нее, чтобы она не мешала ему танцевать.
Когда он остановился, и только тогда, он ответил на ее приветствие.
Ленни топтался на заднем плане, поглядывая на происходящее со стороны и телепатируя Алисе, чтобы она помалкивала. Как ни странно, она действительно ничего не сказала.
- Папа, познакомься, пожалуйста, с моим новым мужем, Ленни Голденом, - объявила Олимпия.
Боже! Она произнесла это так, как будто он - ее новая покупка. Он протянул руку и опять спросил себя, что он делает на огромной яхте на юге Франции, зачем знакомится с таким человеком, как Димитрий Станислопулос и, главное, зачем он женился на его дочери. Нет, с ним определенно происходит что-то невероятное.
Димитрий смерил его пронзительным взглядом. Каменные черты его лица ничуть не смягчились.
- Итак, - бросил он громко, - вы и есть очередной муж.
Ленни не понравилось его замечание, а особенно то, что отец Олимпии проигнорировал протянутую им руку. Он стал лихорадочно соображать, что бы такое сказать пооскорбительнее. Никому он не позволит обращаться с собой, как с куском дерьма - будь то даже трижды отец его жены.
Но прежде, чем он успел что-то сказать или сделать, Димитрий внезапно заключил его в медвежьи объятия.
- Добро пожаловать в нашу семью, - прогремел он. - Если ты хорош для Олимпии, то хорош и для меня. - Короткий знак бармену. - Шампанского для всех. Нам предстоит много чего отметить.
Олимпия улыбнулась и схватила Ленни за руку.
- Я знаю, - сказала она. - Как здорово, правда?
- Прекрасно. Замечательно, - с широкой улыбкой подтвердил Димитрий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168