Идиллию нарушили крики трех фотографов, под которыми обломилась и рухнула наземь толстая ветка склонившейся над забором мимозы.
- О Боже! - воскликнула Олимпия посреди всеобщей паники - все решили, что в сад ворвались террористы или грабители. «Во всем обвинят меня, не сомневаюсь».
- Вы все вонючки! - внезапно завопила Бриджит, прыгая на месте от восторга при виде такой прекрасной возможности сделать пакость. - Вы все вонючки, вонючки, вонючки!
- О Боже! - повторила Олимпия и обратилась к Витосу в поисках моральной поддержки.
Он спал, со своей неизменной идиотской улыбкой на устах. Она больно пнула его в щиколотку.
- Проснись! - приказала она. - Ты где, по-твоему, находишься - в санатории?
- Олимпия-я, - протянул он жалобно.
- Не ной тут - Олимпия, Олимпия. Сделай что-нибудь!
Он вскочил на ноги и погрозил худеньким кулачком фотографам, которые теперь подбирали с земли свои аппараты и щелкали наугад.
- Вы все вонючки! - разрывалась Бриджит.
Олимпия подхватила Витоса под руку и улыбнулась - если уж не избежать того, что твои фотографии украсят первые полосы газет всего мира, надо по крайней мере выглядеть прилично. Витос понял ее без слов и тоже осклабился.
Вокруг них царил хаос.
ГЛАВА 17
- Я хочу поговорить с тобой, - заявил Джино.
- Я уже слышала, - ответила Лаки, пытаясь не показать, насколько она уязвлена и одинока.
- Я весь день не мог тебя найти.
- Ну вот теперь нашел. - Она передернула плечами. - Поздравляю. Что еще мне остается сказать?
Они стояли рядом с конторкой «Маджириано». Лаки только-только вернулась с прогулки на машине и на ней были джинсы, свободная майка и козырек от солнца. Волосы ее спутались от ветра, и она еще не накрасилась.
- Дочурка, ты выглядишь на шестнадцать лет, - пошутил Джино.
Она запустила руки в волосы и молча смотрела на отца.
- Ты зла на меня, - констатировал он.
- С чего мне злиться? - отозвалась она саркастически. - Ведь ты мне всего-навсего отец, не более того. С чего мне злиться, если ты принимаешь решение жениться, а я узнаю об этом от Матта Трайнера. - Она повысила голос: - Действительно, ну с чего тут злиться?
Он провел по шраму на щеке.
- Обстоятельства, дочурка, - сказал он. - Я нарочно ничего не планировал. Просто все так сложилось. Потом, когда я делал объявление, думал, что ты тоже среди присутствующих.
- Спасибо большое. Теперь мне ясно, что мое присутствие никогда не проходит незамеченным.
- Ну ладно тебе, Лаки, - он еще раз попытался смягчить дочь. - Я сегодня позвонил тебе сразу же, как встал. И я не виноват, что ты целый день отсутствовала. Кстати, а где ты была?
- В двадцати милях отсюда есть один бордель - иногда я там подрабатываю.
Он нахмурился в ответ на ее грубость.
- Поехали наверх. Я уже битый час тут ошиваюсь. И это тоже говорит о моем безразличии?
- Подумаешь, - пробормотала Лаки.
Они прошли к ее личному лифту под успокаивающий перезвон игральных автоматов. Лаки чувствовала себя испуганной, по-настоящему испуганной. Если Джино женится опять, что станет с ней?
Она несколько часов гоняла в машине по пустыне, думая об этом. Когда Матт позвонил ей рано утром и сообщил сенсационную новость, она поняла, что произошла катастрофа. Димитрий уже давно ушел от нее, и Лаки была одна, мучилась от похмелья, и рассказ Матта застал ее врасплох. Она быстро оделась и незаметно ускользнула из отеля. В подземном гараже села в свой «феррари» и помчалась в пустыню в сопровождении песен Отиса Реддинга и своих печальных сумбурных мыслей.
Теперь она вернулась, и Джино стоял рядом, и... ну как он мог так с ней поступить?
В ее квартире всюду стояли огромные корзины чудесных роз. Лаки удивленно оглянулась и повернулась к Джино:
- Твоя работа?
Он еще сильнее помрачнел.
- Нет.
Она взяла одну из белых карточек, прикрепленных к корзинам. Только подпись, и ничего больше. Димитрий.
Лаки смяла карточку в руке.
- Кто их послал? - спросил Джино.
- Франческа Ферн, - быстро ответила она и швырнула карточку в угол комнаты.
- Очень мило с ее стороны.
- А что? Вечер вполне удался.
- Послушай, дочь. - Он со вздохом опустился на диван. - Я сделал ошибку. Следовало сначала сказать тебе, но я не сказал. И давай не будем раздувать из этого целую историю.
- А кто раздувает историю? Я только считаю, что ты мог бы сперва обсудить все со мной и уж потом трезвонить на весь свет.
- Ты мне дочь, а не судья. По-твоему, мне требуется твое разрешение?
- По-моему, тебе требуется мой совет.
Он начинал сердиться.
- В гробу я видал твои советы, - бросил он мрачно. - Сьюзан предупреждала, что ты будешь ревновать, и она оказалась права.
Лаки тоже обладала характером Сантанджело. Ее глаза опасно сверкнули.
- Мне наплевать, что там говорила Сьюзан. Вдова Мартино - это твоя проблема, и уж поверь, если ты на ней женишься, проблем у тебя будет более чем достаточно.
- Замолчи. Ты совсем не знаешь Сьюзан, так что не смей плохо о ней отзываться.
- Я только пытаюсь уберечь тебя от самой большой в твоей жизни ошибки.
- Детка, на своем веку я ошибался бессчетное количество раз - и в основном тогда, когда тебя еще и в проекте не было. И что самое интересное - мне как-то удалось выжить без твоих советов. Так что засунь их куда-нибудь подальше, улыбнись и пожелай мне счастья.
Лаки удалось изобразить на лице улыбку, хотя она всей душой ненавидела его за то, что он ведет себя как старый осел. Она кивнула.
- Ты прав. Ты хозяин своей жизни, и если ты так хочешь... ну, что ж... поздравляю.
- Вот так-то лучше. - Он ухмыльнулся, разом забыв свой гнев. - А теперь мне пора. - И он с довольным видом направился к двери.
- Стой! - решительно сказала Лаки. - Я не могу больше ждать. - Все шло к одному. - Ты обязан принять решение по Атлантик-Сити.
Джино нетерпеливо взглянул на часы.
- Сейчас у меня ни минуты свободной. Поговорим, когда я вернусь.
Лаки злобно посмотрела на него.
- Куда ты едешь?
- Разве я тебе не говорил?
Она отрицательно покачала головой и приготовилась к очередному удару.
Джино оправдал ее самые смелые ожидания.
- Я пообещал слетать в Лос-Анджелес вместе со Сьюзан. Она хочет, чтобы ее ребята узнали обо всем не из газет, а от нее лично.
Началось. Она теряла его. Джино... Папочка...
- Кто у нее? - спокойно поинтересовалась она, хотя внутри все кипело.
- По-моему, комплект - мальчик и девочка.
Холодным обручем сжало ей сердце.
- А сколько им лет?
- Понятия не имею. Где-то девятнадцать-двадцать.
Сьюзан была права. Лаки действительно ревновала. Но не к старой кошелке - к «ребятам», для которых Джино скоро станет отчимом.
О Боже! Она этого не вынесет. Почему все так? Почему в их жизнь ворвалась Сьюзан Мартино и все испортила?
- Когда ты собираешься вернуться? - спросила она, пытаясь скрыть свое разочарование.
- Я уезжаю, самое большое, на пару дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168