Я снова крикнул:
- Эта баба - просто дура! Слышишь? Это жена одного моего друга!
Что бы еще такое соврать правдоподобное?
- Она просто влюблена в меня по уши, вот и говорит всякие глупости! Напилась, понимаешь?
В этот момент я был готов очернить хоть самого Господа Бога. Вдалеке заблестели рога подъезжающего троллейбуса. Машины остановились. Прижав рукой полы пиджака, я курицей метнулся через дорогу.
- Ты слышишь? - я заглянул в Машино лицо. Оно было непроницаемо. - Ну хочешь, вернемся, и я все улажу? - предложил я, зная, что не вернется ни за какие коврижки.
Ее печально-красивое лицо слегка дрогнуло.
- Я ведь люблю тебя! - продолжал наседать я. - А это… Это - полная чепуха!
Шурша шинами, подкатил троллейбус. Мадам Еписеева уцепилась за поручень. Что же придумать?! Я попытался задержать ее, но Маша решительно поднялась в салон. Двери троллейбуса захлопнулись, прищемив мне кончики пальцев.
- Давай поженимся! - проорал я в полном отчаянии. - Завтра же…
Мои слова заглушил ветер. Он яростным зверем вцепился в Виталькин галстук, болтавшийся на моей шее. Я сорвал ненавистную тряпку, швырнул в слякотную жижу и принялся ожесточенно топтать галстук ногами. Потом, опомнившись, подобрал дорогую вещь, встряхнул и сунул в карман пиджака.
Глава 25
Как завоевать мужчину
«Да почему ж я такой нелепый?» - пульсировала в моей голове одна-единственная мысль. Я петлял вокруг «Гаваны», завершая уже второй круг. Внутрь заходить не хотелось. Из раскрытого окна на втором этаже неслись уютные звуки. Вот и отпраздновали…
Но в конце концов, я свободный человек! Почему бы мне не зайти в ресторан? Ну хотя бы пальто свое забрать я имею право?
- Старик, - донеслось до меня из раскрытых дверей, - тебе что, плохо? Проветриться вышел?
Ленька ни о чем не подозревал.
- Еще как плохо! - выкрикнул я. - Ты бы мне хоть фамилию своего заказчика назвал, прежде чем приглашать!
Тимирязьев продолжал недоумевать. Пришлось пересказать все обстоятельства торжественного вечера.
- Ну ты даешь! - изумился Ленька. - Это только тебе так повезти могло… Так какая твоя баба-то? Первая или вторая?
Теперь я уж и сам не знал какая.
- А та, с которой я пришел, все еще сидит? - осторожно спросил я.
- Ага. С какой-то усатой теткой разговаривает. Изольда.
Мороз пробирался все выше и выше.
- Может, зайдешь все-таки? А то ведь совсем окоченеешь.
Я вошел в теплый холл ресторана и присел на скамеечку. Может, теперь есть смысл приударить за Светланой, коль уж все так получилось?
- А как она, - поинтересовался я у Тимирязьева, - не грустит?
- Да вроде нет.
- Вызови ее. На пару минут…
Ленька согласился и полез наверх. Вскоре на лестнице появилась мадам Рыбкина, из зала донеслись буйные взвизги Ленькиного саксофона.
- Ну у тебя и рожа, - сказала Светлана, присев рядом со мной. - Здорово я тебя. Недаром все говорят, что у меня рука тяжелая.
- Что там такое? - встревожился я.
- Да ладно, сойдет за естественный алкогольный румянец. Куда теперь повезете, кавалер? - иронически спросила она. - В номера?
Я посмотрел на ее загорелую шею и почувствовал себя немного лучше.
- Давай посидим еще… - неуверенно предложил я.
Светлана округлила глаза.
- Ты совсем дурак или как? Можешь, конечно, оставаться, а я поехала…
Она подошла к гардеробу и накинула на плечи свою роскошную шубу. У дверей мадам Рыбкина еще раз посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска:
- Ну пока, соблазнитель! До скорого…
Я, как небольшая гора, тупо сидел на скамеечке. И просидел бы еще тысячу лет, если бы не шум в зале.
- Пустите меня! - кричал пьяный Виталькин голос. - Пустите!
Но какие-то молодчики крепко держали обманутого мной друга. Наконец Рыбкин вырвался из цепких объятий и кубарем скатился с лестницы. Он пошарил мутными глазами по вестибюлю и, видимо не найдя Светланы, направился ко мне.
Я сжался в комок, на всякий случай приготовившись дать отпор. Нельзя же быть такой тряпкой.
Виталька несколько мгновений покачался передо мной на каблуках, а потом рухнул на меня, раскинув руки. Его мокрые губы всосались в мою припухшую щеку.
- Аррсюш-шка! - раздавалось где-то у самого моего уха. - Прсссти, старик… Бабы, они, знаешь… А ты - м-молоток… Я бы на твоем месссте…
От неожиданности я даже не пытался сопротивляться.
- Я ить всссе видел, - продолжал Виталька. - И бабу твою… А моя… Она ить сама увязалась… Да, старик?
- Да, - нехотя ответил я.
Зачем ему эта убежденность, будто его жена увязалась за мной сама? И почему он не спрашивает, как я, собственно, здесь оказался?
- У-у, гадина! Чуть мне всю обедню не расстроила. Выгоню ее из дому! - Рыбкин слегка протрезвел. - Хорошо еще, Л-ларисса ничего не поняла… - Внезапно он оживился. - Пойдем наверх, а? Выпьем, раз такая радость!
Я не посмел отказаться. Следовало как-то загладить свою вину. Обнявшись, словно сиамские близнецы, мы поползли вверх по лестнице.
- А теперь, - загремел в динамике бодрый Ленькин голос, - по просьбе королевы и хозяйки нашего импровизированного бала, несравненной Ларисы, песня «Расскажи» с компакт-диска «Не говори». Исполняет Татьяна Мягкотелова!
Тимирязьев приготовился дунуть в трубу, а из-за кулис высунулось было чье-то бледное личико, но Виталька заорал:
- Тихо! Никаких «Расскажи»! Это мой друг Васильев Арсений Кириллович! Прошу любить и жаловать!
По столикам пронесся шепот, Рыбкин подтолкнул меня вперед, к своему месту. Там уже надувала губы Лариса. Перед ней лежал глянцевый номер «Космополитена». Он был открыт на странице с заголовком «Как завоевать богатого мужчину». Лариса заглянула в журнал и жеманно проговорила:
- Дорогой, как мило, что ты привел… Арсения…
Похоже, «Космополитен» рекомендовал читательницам радушно встречать друзей намеченной жертвы. Виталька просиял, поддавшись на незамысловатую уловку. Он наклонился ко мне и пробормотал:
- Вот это женщина, а? Разве Светка догадалась бы такое сказать?
- А теперь все-таки песня «Не говори», - раздался голос Тимирязьева. - Вернее, «Расскажи»…
Оркестр грянул примитивный мотивчик.
- Дорогой, - проворковала Лариса, - что же ты не угощаешь своего друга?
Ну вот, опять… Виталька послушно принялся наваливать мне на тарелку провиант. Я попытался подлить Ларисе шампанского. Может, хоть алкоголь отобьет у нее тягу к пошлостям?
- Ну что вы, - притворно изумилась она, - я бы и сама… Я считаю, что этикет - выдумка уродин.
Наверняка эту глубокую мысль она вычитала в том же журнале.
- Это еще поч-чему? - удивился торговец кетчупом.
- А потому, дорогой, что по-настоящему красивая женщина не требует внимания к себе. Его ей и так оказывают.
Лариса повела золотистым плечиком и вздохнула. Виталька дернул шевелюрой и присосался к пухлым губам своей возлюбленной.
- Дорогой, - мяукнула Лариса, когда Виталькины губы занялись оливками и салатом, - я тут видела в одном магазине премилую вещицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87