Это ничего, что мы вместе возвращаемся? Машка ведь такая ревнивая! Чего доброго, закатит грандиозный скандал? Ну и черт с ним! Скажу, что встретил Елену у подъезда. Я гордо вытянул перед собой пакет с дохлой рыбой и уверенно надавил на кнопку.
Дверь открылась, и я, стараясь придать голосу беззаботность, крикнул в проем:
- Все тухнете? А я, между прочим, рыбки живой вам принес! Закатим прощальный ужин для нашей гостьюшки?! - Не дождавшись ответа, я принялся втягивать в квартиру неподъемные тюки.
Неожиданно моя голова уткнулась во что-то мягкое. Я поднял глаза и встретился со стальным взглядом Маргарет Тэтчер. Это еще как понимать? Я поднял взгляд еще выше, и в мой лоб вперились голубые буравчики разгневанной мадам Еписеевой. Она для убедительности потрясла фотографией бывшего премьер-министра Великобритании перед моим носом.
- Ну и что? - спросил я, теснимый сзади девушкой Еленой.
- Это вот… значит… она у нас… квартиру… снимает, да?!! - пролаяла Маша.
Дело запахло жареным, но будем стоять на своем.
- Вы, Леночка, раздевайтесь, - спокойно проговорил я.
Тучная Леночка понятливо засеменила по коридору. Сообразила, что сейчас в прихожей разразится торнадо и цунами.
- Отвечай! - надрывалась Мария. - Она? Снимает? Она?
- А кто же еще, Машенька? - миролюбиво ответил я, размахивая рыбой.
Мадам Еписеева выхватила у меня вонючий пакет и зашвырнула в глубь квартиры.
- Ты можешь поклясться своим поганым здоровьем?
- Хоть твоим!
- Нет уж, спасибо! - взвизгнула она. - Я еще поживу на белом свете! Значит, ты утверждаешь, что нашу квартиру снимает бывшая Маргарет Тэтчер?! - взяла Мария еще на полтона выше и в который раз потрясла фотографией. - Мне Володька все объяснил, когда я ему фотку этой квартирантки показала! Премьерша, говорит, это английская!
Вот поганец! Хулиган, двоечник! Откуда он о Тэтчер-то знает? Когда не надо…
Я снял пальто, непринужденно облокотился на черный мотоцикл и улыбнулся.
- Ах ты об этом? Так я просто подшутить над тобой хотел. Ты же своего летчика тоже за Володькиного папашу выдаешь. - Я сделал обиженное лицо. - А почему мне нельзя?
Мадам Еписеева на мгновенье задохнулась от негодования.
- Значит, ты хочешь сказать, что иностранка все-таки существует?
Надо бы предупредить Светку! На всякий случай! Нельзя так надолго выбиваться из курса семейных событий. Кто знает, не взбрело ли Марии в голову навестить свою подругу Ларису, а заодно и мою постоялицу? Я стал лихорадочно прокручивать возможные варианты ответа на следующий вопрос: «Кто тебе эта рыжая баба?» Надо что-то поабсурдней! Что там Катька советовала? Стоять на своем?
- Ну конечно, существует! - с готовностью подтвердил я. - Я вас как-нибудь познакомлю…
Для убедительности я принялся развязывать шнурки. Мадам Еписеева заглянула в мое опущенное лицо. Страшные слова все-таки прозвучали:
- А кто тогда эта рыжая баба? Что она делает в нашей, Сенечка, квартире?
Я поспешно прошел на кухню, уселся на табуретку и старательно выпучил глаза. Сделаем вид, что я не расслышал.
- Баба? Рыжая? Так вы познакомились? Надеюсь, ты с ней вежливо разговаривала?
Мария остановилась у плиты, ее рука нервно нащупывала что-нибудь из кухонной утвари. Потяжелее. Так ничего и не нащупав, жена застонала:
- А я-то, дура наивная, решила Ларису навестить. Раз уж он такой рыбак, думаю, что даже в выходные с женой посидеть не может, то и я поеду погощу.
По моей спине побежали мурашки.
- Вот это правильно, Машенька. Нельзя забывать подруг.
- Ты меня от темы-то не уводи, не уводи! - прикрикнула она.
- Ну как ты могла подумать?
Мария, чуть успокоившись, села напротив, а я приготовился слушать дальше.
- Хорошо же я погостила! Смотрю, а напротив, в окошке твоем, свет горит. Ну, думаю, вот и повод познакомиться с иностранкой. Попрощалась с Ларисой да и пошла себе… - Она подозрительно посмотрела на меня. - Звоню в дверь - открывает шалава рыжая, в бигудях…
Светка! Господи, ну почему в тот момент там не было ее директора?! Мне было бы гораздо легче! В смысле - врать.
- Да ты что! - удивленно воскликнул я и привстал с табуретки. - Я эту иностранку вообще-то плохо помню. Она мне сперва вообще старушкой показалась.
Мадам Еписеева одарила меня ироническим взглядом.
- Хороша старушка! Чуть не придушила меня, кобылища!
- Ну ты же без предупреждения, - попытался оправдать я Светкины действия. - Они, иностранцы, знаешь какие пугливые! У них ведь закон неприкосновенности жилища. Могла вообще пристрелить на месте мою бедную женушку…
Я попытался погладить Машу по руке, но она с силой хлопнула ладонью по столу.
- Так, значит, иностранка, говоришь?!
Я закивал.
- А что же она тогда таким отборным матом на меня, а?
- О! - со знанием дела протянул я. - Мат они все знают. Но - не более, не более…
- Молчал бы уж, врун несчастный, - чуть не расплакалась Мария. - Она мне еще кой-чего, кроме мата, сказала. Я спрашиваю, вы из-за границы, мол? А она: какая такая заграница? И хохочет, все про какие-то челюсти говорит!
Я чуть было не поправил: «Черусти!» - но зажал рот обеими руками.
Мария всхлипнула:
- Халат чуть не до пупка расстегнут!
Мне стало жалко мадам Еписееву, однако я продолжал стоять на своем и выдвинул другую версию:
- Слушай, Маш, ты только успокойся! Иностранка-то через неделю должна приехать. Она мне говорила, да я забыл. Так, может, это воровка? Ты квартиру-то осмотрела? Может, она украла что?
Мария подняла на меня заплаканные глаза, и я вдруг вспомнил ту девушку из школьного коридора, которая приглашала меня к себе на чашку чая. Но уже в следующую секунду беззащитная и робкая девушка превратилась в свирепую гарпию.
- Ага, у нас ведь Африка! - подтвердила она. - Воровки в апреле месяце в халатах по квартирам разгуливают!
Мадам Еписеева уперла локти в стол. Она явно ждала следующей версии. Что ж, пожалуйста, вот вам другая версия!
- Ну, даже не знаю. - Я почесал в голове и выпалил, словно меня только что осенило: - Точно! Ты вот все говорила, что иностранцы дураки, квартиры на день снимают, а платят за целый месяц! А никакие они не дураки! Вот, небось, и наша пересдала квартиру этой рыжей корове!
Прости меня, Света, но так уж получилось!
Маша тяжело встала и швырнула мне в лицо свой последний и главный козырь:
- Так вот, Сенечка! Эта корова сказала, что ты, мол, ее и поселил! - Мария изменилась в лице, губы ее задрожали. - Я, говорит, подруга его старинная, а ты - неизвестно что…
Невероятно, но они не узнали друг друга! И даже не вспомнили «Гавану»!
Мадам Еписеева с рыданиями попыталась выйти из кухни, но пошатнулась. Я обхватил ее вздрагивающие плечи и начал нашептывать в розовое ушко ласковые слова:
- Ну, Машунь! Ну не надо! Сама должна понимать… Ну как я тебе скажу… А ей позарез надо было… Она же платила исправно… Так что какая разница, что она не иностранка…
- Развратный ты тип!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87