- Да никуда мне еще не пора! Что ты? Я же сижу спокойно, - пробормотал я.
И тут Кэт заплакала. Я окаменел. Нет, я, конечно, сотни раз наблюдал, как женщины плачут. Это задевает, трогает, их хочется пожалеть… Но Кэт?! Это было впервые!
В эту минуту она была ужасно похожа на маленькую девочку с фотографии, висевшей у Афанасия Никитича. С длинных черных ресниц скатывались крупные капли. Кэт зло размазывала их по щекам, но продолжала реветь.
- Кать, ты что?! - изумленно прошептал я.
Она заревела еще пуще, но все так же беззвучно. Я опустился на подлокотник кресла и обнял Катьку за плечи. Она не успокаивалась, я ласково провел по непослушным завиткам волос и пробормотал:
- Ну хватит, хватит…
- Васи-ильев! - проревела мадам Колосова. - Ну какой же ты дура-ак! Ни черта не понимаешь! Ведь я люблю тебя-а! Давно-о!
Да, сильно же она напилась. Нашла время сообщать мне такую новость. Прямо перед свадьбой.
- И я тоже дура-а! - продолжала Катька свой плач Ярославны. - Сама подбила тебя-а на эту чертову женитьбу-у! - Она шмыгнула. - Дала тебе телефон Марины-ы. Для шу-утки! Хороши шуточки!
Ну кто же знал, что так получится и я не остановлюсь на Катькиной подружке? Впрочем, что там, просто Кэт перепила. Вот и бутылка почти пустая.
Настроение у меня окончательно испортилось. Может, я тоже влюбился в собственную подругу? Чушь! Я схватил недопитую бутылку и вылил ее содержимое себе в рот. Прямо из горлышка.
- Я ведь тоже тебя всегда любил, Кать, - сказал я, слегка отдышавшись.
Мадам Колосова перестала вздрагивать и затихла.
- И сейчас люблю, - добавил я нетвердо. - Просто обстоятельства выше нас.
Катька оторвала свое заплаканное, но по-прежнему красивое лицо от спинки кресла и недоверчиво спросила:
- Так ты не уйдешь? Сегодня…
«Я могу не уходить никогда», - чуть было не сорвалось с моего языка. Я призадумался. В конце концов, еще не поздно отказаться от свадьбы. Позор, конечно, но можно… Мысли в голове носились какие-то не совсем трезвые. Будто осы, выловленные из кружки с пивом.
Неожиданно для самого себя, подчиняясь какому-то неведомому инстинкту, я впился в Катькины губы. И… остался.
Глава 43
Товар - деньги - товар
К первому поезду метро меня разбудила Кэт.
- Ты извини за вчерашнее, - виновато сказала она. - Что-то я расслабилась. Устала, наверное.
Вот оно что! Все понятно - деловая женщина. Тут уж приходится выбирать: либо семья, либо карьера. Надо же, а я, старый дурак, поверил было Катьке. Чуть жизнь себе не исковеркал. Забыл золотое правило: выслушай женщину и сделай наоборот. А если женщина к тому же пьяна до изумления?
Я недовольно поднялся с ее кружевной постели и стал брезгливо натягивать носки. Настроение было хуже некуда. А еще домой переть. Люди к загсу собирались: мылись, брились, похмелялись. Тьфу ты, черт!
- Так ты что же, не придешь ко мне на свадьбу? - на всякий случай спросил я.
- Ты извини… - опять принялась оправдываться мадам Колосова. В глаза она мне не смотрела. - Мне на работу надо. Я просто физически не успею. Да и… - Катька махнула слабой рукой.
- Ладно, - зло сказал я, - переживем. - Натянул свои буржуинские брюки и вышел в прихожую.
Катька поплелась следом. Прислонившись к косяку, она наблюдала, как я судорожно напяливаю пальто. Наконец я справился с рукавами, нажал на ручку двери и бросил:
-Я тебе позвоню. Как-нибудь, когда время появится…
Кэт только кивнула. Я начал спускаться по лестнице. На первом этаже я услышал ее голос:
- Сеня! Подожди! - и тотчас взлетел наверх.
Мадам Колосова повернула меня к себе спиной.
- У тебя шарф выбился…
Домой я ввалился вконец обессиленный. Мой «мальчишник» затянулся, и теперь надо было спешить.
В трудные минуты женщины обычно моют голову, тем самым возвращая себе хорошее настроение. А что делают мужчины? Я подошел к зеркалу. Правильно, бреются!
Побрившись, я словно ощутил прилив свежих сил. Совсем другое дело! Я сменил носки, надел новенькие нэпманские штиблеты, нацепил бабочку и двинулся к невесте. Под моими окнами уже гудел заказанный правительственный «ЗИЛ». Как у людей…
На полпути я вспомнил, что подробную Машину инструкцию с правилами поведения жениха в свете народных традиций я оставил у Катьки. Наверное, бумажонка выпала из кармана, когда я доставал платок, чтобы вытереть Кэт слезы. Инструкцию я так и не удосужился прочитать. Что ж, будем действовать по интуиции! Это вполне мужское решение только добавило в мою разжиженную алкоголем кровь хорошую порцию адреналина.
Около метро я купил связку бревнообразных роз в серебряном пакете с сердечками. Шофер вырулил во двор моей невесты. Надо же, как все быстро! «ЗИЛ» врезался в говорливую толпу старух.
- Приехали, - бросил шофер и, прежде чем уткнуться в газету, добавил: - Только давай там побыстрей, женишок. У меня еще шесть вызовов.
Я опасливо вылез из бронированной машины и вклинился в толпу. К автомобилю тотчас подскочили два каких-то типа. Один, щуплый, принялся привязывать к крыше ленточки и флажки, а другой, мордастый, со шрамом на щеке, задумчиво вертел в руках омерзительную беловолосую куклу.
Бабки стояли перед подъездом, как рота штрафного батальона. Тон задавала жирная усатая тетка в малиновом пальто с облезлым меховым воротником. Она преградила мне путь коротенькой рукой, растопырила жирные пальцы и заорала во всю глотку:
- Жа-аних! Жа-аних! Выкуп давай! На согрев души!
Я растерянно заметался среди старушечьих платков и мохеровых береток. Мои страдания заметил шофер. Он опустил окно и спросил:
- В первый раз, что ль?
Понятное дело, что в первый! Он вылез и, открыв багажник, извлек полдюжины бутылок водки.
- После рассчитаемся, - буркнул он и сунул водку в жадные старушечьи руки.
Довольные старухи разбрелись. Путь был свободен. Однако малиновое пальто успело шмыгнуть в подъезд. Я поднялся по лестнице - все было тихо - и осторожно позвонил в дверь. Надеялся, что меня встретит Маша, но в прихожей напоролся на дядьку с обвислыми усами и глупыми козлиными глазами. По диагонали его туловище было стянуто вышитым полотенцем. Я удивленно спросил:
- А где невеста?
- Выкуп! Выкуп! - вместо ответа проорал дядька и затряс усами.
Я отшатнулся. Из кухни высунулась хитрая морда хулигана Еписеева.
Водки у меня не было. Я сунул дядьке первую попавшуюся купюру. Сатир удовлетворенно затряс головой и отступил в сторону. Я облегченно выдохнул, но тут из комнаты высунулась усатая голова малиновой тетки.
- Михуил, а Михуил, что ж ты - правила забыл? - заголосила она в рифму. - А где ж твой дружка, купец?
Свидетелем я позвал Витальку Рыбкина, но он должен был подъехать сразу в загс.
- Нет у меня никакого дружки, - буркнул я.
- А вот это не по-нашенски, - крякнул Михуил. - Придется самому отдуваться.
- Купец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87