Оба брата почти порвали отношения со своей сестрой – президентом Академии наук Екатериной Дашковой, считая её соучастницей в перевороте и убийстве Петра Третьего. Александр Воронцов числится открытым врагом всемогущего Потёмкина, которого почитает за обыкновенного парвеню, хотя и не лишённого способностей.
По характеру своему Воронцов отличается высокомерием, независимостью поведения и необыкновенным упрямством. Несмотря на это, императрица вынуждена терпеть его в своём кабинете, так как она не хочет ссориться со старым дворянством и понимает, что Воронцов является одним из самых честных, умных и образованных людей среди вельмож, которые её окружают…»
Граф де Сегюр, высокий, стройный бритый моложавый мужчина с выправкой военного (он участвовал в освободительной войне американских штатов) и манерами царедворца, сидел в салоне французского посольства, ожидая гостя. Граф был без кафтана, но в камзоле на бриллиантовых пуговицах и в коротком припудренном и надушенном парике. Перед ним стоял второй секретарь посольства господин де Грасье.
– Вы думаете… – начал Сегюр и умолк, пальцем указав на коробку с только что вошедшими в моду сигарами «Фидибус», стоявшую на круглом, инкрустированном миниатюрами столике.
Господин де Грасье с необыкновенной ловкостью подал послу ящик, потом ножницы для обрезания сигар и, наконец, большие чёрные спички и поклонился.
– Вы думаете, – продолжал Сегюр, – что этот саксонец может быть нам полезен?
– Несомненно, ваше сиятельство, он близкий друг господина Даля, начальника Санкт-Петербургской таможни, и бывает у него на дому.
Сегюр посмотрел на синие кольца табачного дыма, поднимавшегося кверху, и покачал головой.
– Я в этом сомневаюсь, господин Грасье. Господин Даль – старый и честный таможенный чиновник. К тому же всеми делами таможни в действительности ведает Радищев. Это креатура Воронцова, если можно так выразиться, его альтер эго, человек желчный и форменный пуританин… Но, по вашему совету, я всё-таки пригласил Гельбига.
Грасье несколько наклонил голову и сделал неопределённый жест рукой:
– Его величество саксонский король Фридрих Август Третий наследовал Саксонское королевство с весьма расстроенными финансами после Семилетней войны. Его посольство при русском дворе, несомненно, испытывает такие же затруднения.
Сегюр поднял брови:
– Тем не менее и посол и его сотрудники ведут довольно широкий образ жизни…
Грасье улыбнулся:
– Дипломатическая служба даёт возможность получать некоторые дополнительные доходы…
Сегюр пожал плечами:
– Только не для настоящего дворянина, дорогой Грасье…
Грасье опять улыбнулся:
– Я говорю о некоторых саксонских дворянах…
Они прервали разговор, потому что в этот момент лакей лицом министра, в буклях, ливрее с золотым позументом, шёлковых чулках и чёрных туфлях, объявил о прибытии секретаря саксонского посольства.
Сегюр вскинул лорнет на золотой цепочке и приподнялся навстречу гостю.
Господин Гельбиг, человек среднего роста, широкоплечий, в длинном парике, атласном кафтане немецкого покроя, белых чулках и туфлях с пряжками, глубоко поклонился, и букли парика закрыли его продолговатое лицо. Когда секретарь саксонского посольства выпрямился, Сегюр увидел хищный, острый нос и маленькие, хитрые, глубоко сидящие глаза.
«Он далеко не дурак», – подумал посол, усаживая гостя в кресло.
– Курите, мой дорогой Гельбиг!
– Я не курю…
– Тогда я вам советую выпить бокал бургундского!
– Я не пью…
Сегюр ещё раз посмотрел на маленькие глаза своего гостя и решил перейти прямо к делу.
– Не скрою, мой дорогой Гельбиг, я пригласил вас по одному щекотливому делу, и я надеюсь на вашу скромность, которая, как и всякая скромность, не останется без вознаграждения…
Сегюр помедлил, ожидая какой-нибудь реплики со стороны гостя, но тот только молча склонил набок голову.
«Он, несомненно, напоминает какую-то птицу, но какую?» – подумал Сегюр, продолжая разговор:
– Итак, поскольку вы являетесь другом господина Даля, директора Санкт-Петербургской таможни, и будучи уверен в вашем уме и такте, я полагаю, вы могли бы уладить одно небольшое дело в Кронштадтской таможне.
– Очевидно, речь идёт об оформлении грузов для эскадры маркиза де ля Галисоньера?
«Этот подлец уже всё знает!» – подумал Сегюр и, протянув обе руки гостю, воскликнул:
– Ах! Вы необыкновенно проницательны, мой друг!
– Тогда я ничем не могу быть полезным.
– Но почему же?
– Господин Даль не вмешивается в дела таможни. Императрица предоставила ему этот пост, лично его зная, дабы дать ему средства к существованию, несмотря на то, что по возрасту он уже не способен заниматься делами.
– Однако это дело попадёт именно в Петербургскую таможню.
– О нём, несомненно, уже доложили Воронцову, и он поручит его Радищеву.
– Вы знакомы с ним?
– Да, я встречался с ним несколько раз у господина Даля.
– Что это за человек?
– Он говорит очень мало, редко и не прежде, чем его спросят. Но когда есть повод, говорит хорошо и весьма поучительно. Впрочем, он всегда сосредоточен и производит вид человека, не обращающего внимание на то, что происходит вокруг него. У него репутация безукоризненно честного и образованного чиновника.
– Странно, что при таких качествах он занимает скромное место помощника начальника таможни.
Гельбиг пристально посмотрел на посла и усмехнулся:
– Он заслуживает занять более высокие посты в государстве, но, очевидно, императрица полагает, что умный человек годен и для малых должностей.
– Итак, мой дорогой Гельбиг, могу я на вас рассчитывать?
Гельбиг встал и поклонился.
– К сожалению, господин посол, я не смогу быть вам полезным!
Когда он ушёл, Сегюр обратился к Грасье:
– Вот видите, я же вам говорил, что из этого ничего не выйдет! Этот саксонец, видимо, вовсе не нуждается в деньгах…
Грасье улыбнулся:
– Он охотно бы их взял, если бы мог чем-нибудь помочь…
Сегюр встал и прошёлся по комнате.
– Я не могу больше ждать. Всё это дело с грузами де ля Галисоньера имеет смысл постольку, поскольку оно может служить прецедентом для того, чтобы впредь французские военные корабли были освобождены от досмотра. Как только мы заключим торговое соглашение с русскими, в котором они, конечно, оговорят, что военные корабли не обладают правом возить торговые грузы, оно потеряет всякий смысл.
– Но, ваше сиятельство, я не вижу способа разрешить этот конфликт благоприятно для нас.
– Способ один – ехать к светлейшему, убедить его вмешаться и уговорить императрицу освободить грузы де ля Галисоньера от досмотра. Князь Потёмкин терпеть не может Воронцова, он это сделает…
Потёмкин сидел в халате перед столом, держа молоток в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
По характеру своему Воронцов отличается высокомерием, независимостью поведения и необыкновенным упрямством. Несмотря на это, императрица вынуждена терпеть его в своём кабинете, так как она не хочет ссориться со старым дворянством и понимает, что Воронцов является одним из самых честных, умных и образованных людей среди вельмож, которые её окружают…»
Граф де Сегюр, высокий, стройный бритый моложавый мужчина с выправкой военного (он участвовал в освободительной войне американских штатов) и манерами царедворца, сидел в салоне французского посольства, ожидая гостя. Граф был без кафтана, но в камзоле на бриллиантовых пуговицах и в коротком припудренном и надушенном парике. Перед ним стоял второй секретарь посольства господин де Грасье.
– Вы думаете… – начал Сегюр и умолк, пальцем указав на коробку с только что вошедшими в моду сигарами «Фидибус», стоявшую на круглом, инкрустированном миниатюрами столике.
Господин де Грасье с необыкновенной ловкостью подал послу ящик, потом ножницы для обрезания сигар и, наконец, большие чёрные спички и поклонился.
– Вы думаете, – продолжал Сегюр, – что этот саксонец может быть нам полезен?
– Несомненно, ваше сиятельство, он близкий друг господина Даля, начальника Санкт-Петербургской таможни, и бывает у него на дому.
Сегюр посмотрел на синие кольца табачного дыма, поднимавшегося кверху, и покачал головой.
– Я в этом сомневаюсь, господин Грасье. Господин Даль – старый и честный таможенный чиновник. К тому же всеми делами таможни в действительности ведает Радищев. Это креатура Воронцова, если можно так выразиться, его альтер эго, человек желчный и форменный пуританин… Но, по вашему совету, я всё-таки пригласил Гельбига.
Грасье несколько наклонил голову и сделал неопределённый жест рукой:
– Его величество саксонский король Фридрих Август Третий наследовал Саксонское королевство с весьма расстроенными финансами после Семилетней войны. Его посольство при русском дворе, несомненно, испытывает такие же затруднения.
Сегюр поднял брови:
– Тем не менее и посол и его сотрудники ведут довольно широкий образ жизни…
Грасье улыбнулся:
– Дипломатическая служба даёт возможность получать некоторые дополнительные доходы…
Сегюр пожал плечами:
– Только не для настоящего дворянина, дорогой Грасье…
Грасье опять улыбнулся:
– Я говорю о некоторых саксонских дворянах…
Они прервали разговор, потому что в этот момент лакей лицом министра, в буклях, ливрее с золотым позументом, шёлковых чулках и чёрных туфлях, объявил о прибытии секретаря саксонского посольства.
Сегюр вскинул лорнет на золотой цепочке и приподнялся навстречу гостю.
Господин Гельбиг, человек среднего роста, широкоплечий, в длинном парике, атласном кафтане немецкого покроя, белых чулках и туфлях с пряжками, глубоко поклонился, и букли парика закрыли его продолговатое лицо. Когда секретарь саксонского посольства выпрямился, Сегюр увидел хищный, острый нос и маленькие, хитрые, глубоко сидящие глаза.
«Он далеко не дурак», – подумал посол, усаживая гостя в кресло.
– Курите, мой дорогой Гельбиг!
– Я не курю…
– Тогда я вам советую выпить бокал бургундского!
– Я не пью…
Сегюр ещё раз посмотрел на маленькие глаза своего гостя и решил перейти прямо к делу.
– Не скрою, мой дорогой Гельбиг, я пригласил вас по одному щекотливому делу, и я надеюсь на вашу скромность, которая, как и всякая скромность, не останется без вознаграждения…
Сегюр помедлил, ожидая какой-нибудь реплики со стороны гостя, но тот только молча склонил набок голову.
«Он, несомненно, напоминает какую-то птицу, но какую?» – подумал Сегюр, продолжая разговор:
– Итак, поскольку вы являетесь другом господина Даля, директора Санкт-Петербургской таможни, и будучи уверен в вашем уме и такте, я полагаю, вы могли бы уладить одно небольшое дело в Кронштадтской таможне.
– Очевидно, речь идёт об оформлении грузов для эскадры маркиза де ля Галисоньера?
«Этот подлец уже всё знает!» – подумал Сегюр и, протянув обе руки гостю, воскликнул:
– Ах! Вы необыкновенно проницательны, мой друг!
– Тогда я ничем не могу быть полезным.
– Но почему же?
– Господин Даль не вмешивается в дела таможни. Императрица предоставила ему этот пост, лично его зная, дабы дать ему средства к существованию, несмотря на то, что по возрасту он уже не способен заниматься делами.
– Однако это дело попадёт именно в Петербургскую таможню.
– О нём, несомненно, уже доложили Воронцову, и он поручит его Радищеву.
– Вы знакомы с ним?
– Да, я встречался с ним несколько раз у господина Даля.
– Что это за человек?
– Он говорит очень мало, редко и не прежде, чем его спросят. Но когда есть повод, говорит хорошо и весьма поучительно. Впрочем, он всегда сосредоточен и производит вид человека, не обращающего внимание на то, что происходит вокруг него. У него репутация безукоризненно честного и образованного чиновника.
– Странно, что при таких качествах он занимает скромное место помощника начальника таможни.
Гельбиг пристально посмотрел на посла и усмехнулся:
– Он заслуживает занять более высокие посты в государстве, но, очевидно, императрица полагает, что умный человек годен и для малых должностей.
– Итак, мой дорогой Гельбиг, могу я на вас рассчитывать?
Гельбиг встал и поклонился.
– К сожалению, господин посол, я не смогу быть вам полезным!
Когда он ушёл, Сегюр обратился к Грасье:
– Вот видите, я же вам говорил, что из этого ничего не выйдет! Этот саксонец, видимо, вовсе не нуждается в деньгах…
Грасье улыбнулся:
– Он охотно бы их взял, если бы мог чем-нибудь помочь…
Сегюр встал и прошёлся по комнате.
– Я не могу больше ждать. Всё это дело с грузами де ля Галисоньера имеет смысл постольку, поскольку оно может служить прецедентом для того, чтобы впредь французские военные корабли были освобождены от досмотра. Как только мы заключим торговое соглашение с русскими, в котором они, конечно, оговорят, что военные корабли не обладают правом возить торговые грузы, оно потеряет всякий смысл.
– Но, ваше сиятельство, я не вижу способа разрешить этот конфликт благоприятно для нас.
– Способ один – ехать к светлейшему, убедить его вмешаться и уговорить императрицу освободить грузы де ля Галисоньера от досмотра. Князь Потёмкин терпеть не может Воронцова, он это сделает…
Потёмкин сидел в халате перед столом, держа молоток в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190