– Вас ожидает славный сюрпризик, когда вы увидите весь дом, – сказала Алисон. – На этой неделе мы тут отчаянно спорили.
Направляясь с ней в библиотеку, Алисон продолжала:
– Большинство комнат окрашено, как вам сказал Тони, деревянные полы приведены в порядок, да и кровати от Харрода доставлены вчера. И эта комната, как вы можете видеть, практически закончена. Единственное, чего здесь еще не хватает, это честерфилдского дивана и книг.
Камилла стояла посреди библиотеки, глаза ее оценивающе осматривали помещение, ничего не упуская из виду. То и дело она одобрительно кивала. Деревянные панели старинной комнаты были подновлены и отреставрированы, равно как и книжные полки; георгианские письменный стол и стул, удобные кресла, ковер и бронзовые лампы под шелковыми кремовыми абажурами – все было на своих местах. Даже одна из ее любимых картин с лошадьми уже висела над камином.
– Поздравляю! – восхищенно воскликнула Камилла, поочередно взглянув на дизайнеров. – Как вам известно, эта комната предназначается Максиму, и я рада, что вы закончили ее первой. Теперь я хоть знаю, что у него есть место, где можно работать, даже если другие помещения дома будут еще не вполне готовы.
Они провели ее по остальным комнатам и в заключение направились вниз на кухню.
– Я полагаю, дом будет готов в середине декабря, Камилла, – сказал Тони, – поскольку дела у нас идут споро. – Он открыл перед ней дверь на кухню и, когда она вошла, добавил: – Да, кстати, чтобы не идти в какой-нибудь местный кабачок, мы прихватили все с собой. Мы решили, что это будет гораздо приятнее. Заодно, пока мы будем закусывать, мы сможем показать вам кое-что из тканей, отобранных нами для антикварной плетеной мебели, и плитку для туалетов в гостевых комнатах.
– Это вы придумали замечательно, – согласилась Камилла. – Я только выгляну, скажу Хэмфри, чтобы он нашел здесь харчевню и перекусил. А через пару часов пусть заедет за мной, поскольку нам надо еще о многом поговорить. Так что, извините меня, я сейчас.
– Камилла, а как насчет стаканчика вина? – спросила Алисон, вынимая бутылку из плетеного баула для пикников.
– Конечно! Благодарю вас, – сказала Камилла и быстро вышла.
Отправив шофера подкрепиться, Камилла постояла возле дома, осматриваясь по сторонам и думая о том, что необходимо, не теряя времени, нанять садовника. Хотя и был конец ноября, все равно надо бы до весны привести все в порядок, так как сад изрядно зарос и одичал. Вон там посажу нарциссы, прикидывала она, посажу их под теми деревьями беспорядочно, как попало. И еще крокусы и подснежники. И сирень. Максим любит сирень.
Как чудесно было бы провести здесь рождественские праздники, подумала Камилла, возвращаясь в дом. Максим говорил, что к ним могла бы присоединиться Аликс, поскольку Майкл улетел с Анастасией на Ямайку. Она пошла на кухню, но у двери, ведущей в подвал, помедлила, вспомнив о главном рождественском подарке Максиму. Дело в том, что часть подвала она решила превратить в оборудованный по всем правилам винный погреб и заложить туда вина самых лучших марок. Корешок помогал ей отбирать излюбленные вина Максима, а также шампанское, которому в качестве аперитива тот отдавал предпочтение перед крепким ликером. Несмотря на то что Максим сам пил очень умеренно, он всегда требовал, чтобы гостям подавали только очень хорошие сорта вин. Корешок уже побывал на одном винном аукционе по просьбе Камиллы, и они заметно продвинулись в осуществлении своего плана. Стеллажи для бутылок были заказаны и со дня на день должны были прибыть.
Решив еще раз взглянуть на погреб, пока Тони с Алисон готовили на кухне ленч, Камилла открыла дверь подвала. Включила свет и стала спускаться по длинной и очень крутой деревянной лестнице.
Через несколько ступенек ее каблук угодил в трещину. Не придав значения случившемуся, она попыталась продолжить путь, но каблук застрял прочно. Неожиданно для себя она потеряла равновесие и, истошно вскрикнув, схватилась за перила. Сгнившая планка оторвалась и осталась в руке Камиллы. Она с диким криком рухнула вниз и упала на бетонный пол.
Алисон и Тони выбежали на ее крики из кухни. Бросились по коридору, сразу заметили раскрытую дверь в подвал и ринулись туда. Тони с верхней ступеньки увидел, что произошло, и в ужасе воскликнул:
– О Боже мой! Камилла упала с лестницы! – Похолодев от страха, он стал осторожно спускаться вниз.
Он увидел ее туфлю с застрявшим в трещине каблуком, и ему сразу стало все понятно.
Бледная как мел Алисон не могла справиться с охватившей ее нервной дрожью. Она последовала за своим партнером вниз по лестнице, но от страха и переживаний коленки у нее подгибались и она едва переставляла ноги. Тони уже успел спуститься и стоял на коленях подле Камиллы.
Она лежала в неестественной позе на полу подвала. Ее красивое лицо было белым, глаза закрыты. Кровь сочилась из-под ее золотых волос.
– Она сильно пострадала, – еле слышно прошептала подоспевшая Алисон.
Она присела на корточки рядом с Тони, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Тони совершенно скис.
– Я думаю, нам не стоит ее трогать, – сказал он неуверенно. – Мы можем еще больше ей навредить. Я останусь здесь, а ты ступай звони в больницу.
Алисон кивнула и стала карабкаться по лестнице наверх, ноги у нее при этом были словно свинцом налиты. Тони, проводив Алисон взглядом, снова повернулся к Камилле. Он не сказал этого Алисон, однако не сомневался, что при падении Камилла сломала себе шею и была уже мертва.
Максим был не в состоянии воспринять умом смерть Камиллы.
Лишь после того как состоялись ее похороны, эта истина вошла в его сознание. Реальность нанесла ему тяжелейший удар. У него не укладывалось в голове, почему эта очаровательная, трепетная, одаренная и любящая женщина, недавно ставшая его женой, ушла от него навечно. Он был раздавлен.
Больше всех облегчала ему страдания его дочь Аликс, хотя и Корешок, и Тедди, и Дэвид Мейнс тоже старались не лишать его своего участия.
На следующий день после панихиды Максим и Аликс сидели вдвоем в особняке в Мейфере. Аликс положила руку ему на плечо:
– Мне очень нравилась Камилла, папа, и мы с ней подружились. Она говорила, что думает обо мне как о своей дочери, которой у нее никогда не было, и спрашивала, не возражаю ли я. Я сказала, что нет, что я действительно польщена этим.
Максим взглянул на дочь, но ее слова оставил без комментариев.
Аликс тоже на него посмотрела и при этом подумала, как он подурнел и осунулся. Ее отец стал серым, а карие глаза, всегда такие блестящие, потухли, теперь в них была печаль. Аликс горестно вздохнула:
– После мамы Камилла действительно была самая изумительная женщина из всех, кого я знала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148