Зачем Франя к нему пришла? Очень ее тревожит, написал он свой доклад или не написал! Да у него самого доклад выскочил сейчас из головы.
— Ты успокойся, успокойся, ты просто устала, мы все устали, сколько всяких бумаг перед конференцией…
Он сочувствовал Фране, вся статистика лежала на ней, учетные карточки, членские взносы.
— Вам мало дела до людей, а Даша, если и пошла против себя, так только из-за людей…
Опять она помянула Дашу, а думала о себе, о себе она сокрушалась. Лента сползла, волосы растрепались, войди кто сейчас в комнату, зареванное лицо Франи вызвало бы самые рискованные предположения.
— Что скажут люди? Что скажут люди? — только что не закричала Франя, хватая Славу за руку.
— О чем ты?
— Да я же в положении, — тихо произнесла Франя. — Только ты никому…
— В каком положении? — строго спросил Слава. — Ты о чем?!
Все-таки он был наивен и для своих лет, и для должности, какую занимал, на минуту подумал, что у Франи нехватка членских взносов, все эти ленточки и халатики большой соблазн, но предположение это как пришло, так и ушло, истина вдруг дошла до него, — оказывается, вот почему Франя напомнила Славе о диспуте!
Какой будет семья в коммунистическом обществе…
А до коммунистического общества еще очень даже далеко. Ей будет сорок, а может быть, и пятьдесят лет, когда она будет жить в коммунистическом обществе. А до тех пор…
— Я боюсь людей, понимаешь, боюсь людей, — шептала Франя. — Что они обо мне подумают?
«Черт побери, можно ли быть таким недогадливым! — упрекнул себя Слава. — Неприятная история! А впрочем, почему неприятная? Естественная история. И самое правильное, что должна сделать Франя, — выйти поскорее замуж. Есть же у ребенка отец? Вот пусть она за него и выходит. Самое милое дело. Вечно эта Франя что-нибудь да выдумает!»
— А почему бы тебе не выйти замуж? — мягко произнес Слава. — Самое естественное дело.
Но тут Франя залилась слезами еще сильнее.
— Он не может, он не может, я не могу выйти за него…
— То есть как это не может? — возмутился Слава. — Что за ерунда! Кто это?
В самом деле, кто это? Слава не замечал, чтобы за Франей кто-нибудь ухаживал. Никто к ней не ходит, да и сама она большую часть свободного времени проводит дома, разве что изредка сбегает в клуб. Просто не на кого даже подумать.
Франя замотала головой.
— Нет, нет…
— Что — нет?
— Я его не могу назвать.
— Франя!
— Я его никогда не назову!
Слава начал сердиться.
— Не веди себя как круглая дура! В конце концов я секретарь комитета, я твой руководитель, я обязан тебе помочь. Я не из пустого любопытства спрашиваю, я реально могу помочь.
Франя опять отрицательно замотала головой.
— Нет.
— Что — нет?
— Ты мне не поможешь.
Слава обиделся:
— То есть как это не помогу?
Франя наклонила голову.
— Ты не можешь.
Слава возмутился:
— Да мы его в порядке комсомольской дисциплины… — «Впрочем, что это я? А если он не комсомолец? Да нет, не может быть!» — А если не комсомолец, все равно обяжем. Знаешь, что такое сила общественного мнения?
Франя горько улыбнулась.
— Заставите любить в порядке комсомольской дисциплины?
Слава придвинул стул, сел прямо против Франи, взял ее руки в свои, ему жалко ее, ей надо помочь…
А Франя молчала. Слава поглаживал ее руки, а Франя молчала и только изредка всхлипывала. Должно быть, было уже очень поздно, из-за окна не доносилось никаких звуков, лишь слабый ветерок шелестел в деревьях, да откуда-то, из яблоневого сада, из какой-нибудь низинки в саду, доносилось кваканье лягушек.
— Назови имя своего обидчика, — продолжал уговаривать Слава. — Все будет хорошо, обяжем его на тебе жениться, у твоего ребенка будет отец. А если станет артачиться, знаешь, что мы с ним сделаем?
— Ах, ничего ты не сделаешь, — уныло сказала Франя. — Не можешь ты с ним ничего сделать, да я и не хочу…
— Хорошо, я не буду поднимать шума, — сказал Слава. — Но можешь ты мне его назвать?
— Бесполезно, — сердито произнесла Франя, обрывая разговор, который сама же затеяла. — Бесполезно называть. Он женат, у него есть ребенок, и он ничего мне не обещал. Лучше поскорее его забыть и думать только о себе.
— Но как же ты могла… — Это был даже не упрек, Слава действительно недоумевал, как могла Франя совершить такой опрометчивый шаг. — Что тебя толкнуло…
— Ты и толкнул!
— По-моему, сейчас не до шуток.
— А я не шучу… — Франя говорила вполне серьезно, она выплакалась, и теперь, похоже, была даже недовольна тем, что разоткровенничалась. — Кто мне говорил: сделай доклад, сделай доклад…
— При чем тут доклад?
— Вот я и сделала! «Сердечный союз двух членов общества…» — передразнила она не то самое себя, не то Славу. — «В свободном обществе матери не будут воспитывать своих детей…» — Розовым кулачком ударила себя в грудь. — А куда я с ним денусь? Вы сами будете коситься, что я без мужа нагуляла ребенка.
«Действительно, что она будет делать с ребенком?» — подумал Слава. Еще одна жертва этого Коллонтая! Жертва легковесных, наскоро написанных брошюр о любви. Впрочем, автор пресловутой брошюры о семье, кажется, женщина. Тем хуже, если женщина способна так легкомысленно высказываться о семье. Слава понимает отчаяние Франи, ребенок ей действительно ни к чему. А что ей делать? Что делать ее товарищам по укомолу? Усыновить всем коллективом и воспитывать сообща? Он слыхал, что в гражданскую войну красноармейцы воспитывали в своих частях сирот. Славные из них получались барабанщики! Но не может же он так, с бухты-барахты, сказать Фране, что ее ребенок будет у них вроде как бы сын полка. А если, не приведи бог, родится девочка? Вот они, реальные последствия диспута…
— Ну я пойду, — уныло сказала Франя. — Ты извини, у тебя доклад, а я к тебе со всякими пустяками.
Хороши пустяки, подумал Слава. Всем им, и Фране в первую очередь, не обобраться хлопот. Д-да, теория и практика. Он думал о Фране, а на ум опять пришла Даша Чевырева. Что бы все они делали, если бы она согласилась на свободный союз мужчины и женщины? Стеной стали бы на защиту Даши, но вряд ли спасли бы ее от пересудов, а может быть, и от чего похуже.
— Не расстраивайся, — сказал Слава. — Как-нибудь я тебе да помогу.
— Ну как ты поможешь? — сказала Франя. — У меня безвыходное положение.
— Я посоветуюсь с Шабуниным, — пообещал Слава. — Афанасий Петрович подскажет.
— Да ты что! — воскликнула Франя. — Ни в коем случае! Он сразу же выгонит меня из комсомола. Ты обещал…
— Не хочешь, как хочешь, — успокоил ее Слава. — Иди отдыхай, что-нибудь придумаем…
40
Таблицы, тезисы, списки…
Слава совсем закрутился, впрочем, как и остальные работники укомола, разговаривал с Франей в течение дня несколько раз, но все о комсомольских делах, о том, что терзало Франю, вспомнил лишь к вечеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204