И с такой же стремительностью, с какой пес накинулся на грабителя, Славушка бросился к Бобке, прильнул к нему, обнял, заслонил.
— Отойди! — закричал Гонсовский. — Отойди, сукин сын!
Славушка еще теснее прижался к Бобке: не мог, не мог он предать друга!
— Отойди, щенок! Тебе говорят…
Казаки с интересом смотрели на своего офицера, они-то хорошо знали, что господин ротмистр не умеет прощать обидчиков.
— Считаю до трех, слышишь? Не отойдешь, пристрелю вместе с собакой!
— Слава!
Позади Гонсовского стоял Павел Федорович. Голос его прервался, визгливая нота повисла в воздухе. Он не рискнул броситься к мальчику и оттащить от собаки, чего доброго Гонсовский не дождется, выстрелит, однако отдать мальчика на расправу не позволяла совесть.
— Уйди, слышишь? Сейчас же уйди…
«Пусть, пусть этот негодяй попробует меня оттащить!»
— Раз… два… Отойди, мерзавец! Пристрелю!
Казаки знали: ротмистр Гонсовский не врет, им не такое доводилось видеть…
Павел Федорович забежал сбоку.
— Господин офицер, пощадите… Дурак, дурак, разве не видите? Пощадите мать! Мальчишка еще…
Но тут у забора возник Ефим:
— Так что подводы прибыли.
Гонсовский поиграл губами.
— Так, так… — Посмотрел куда-то поверх мальчика. — Вернусь через пять минут. Собаку я все равно пристрелю.
Прихрамывая, пошел распорядиться погрузкой овса.
Павел Федорович присел на корточки.
— Чего ваньку валяешь? Не знаешь, что ли? Кутеповцы на все способны. Только мать обездолишь…
Он еще что-то говорил, но Славушка не слушал. Он прижался к Бобке и вместе с ним ползком полез под амбар. Они забирались все дальше и дальше.
— Смотри, Бобка, — бормотал мальчик, — пристрелит он и тебя, и меня, я тебя сейчас отпущу, только ты, дурень, не убегай от меня…
Отстегнул под амбаром ошейник, обнял Бобку за шею и пополз в лаз, ведший в проулок за амбаром.
И пес догадался, пополз бок о бок с мальчишкой, они нырнули из проулка в крапиву, проползли под изгородью и, почти уже не прячась, стремглав побежали через огороды.
Куда девать Бобку?… К Введенскому, только к Введенскому!
Андрей Модестович охотник, любит собак, вот Славушка и попросит его подержать Бобку у себя в доме на привязи, Андрей Модестович не даст пса в обиду.
А ротмистр Гонсовский, приказав застелить подводы брезентом и не оставить в амбаре ни зернышка, вернулся к пасеке, увидел затянутую под амбар цепь, усмехнулся, нагнулся, сунул дуло в дыру и разрядил всю обойму.
22
Кавалерийская часть, которую ротмистр Гонсовский обеспечивал фуражом, мелькнула и исчезла куда-то в сторону Ливен, и в Успенском снова наступило затишье.
Вошло и у Астаховых все в свою колею, Павел Федорович припрятывал все, что можно припрятать, Федосей и Петя сторожили на хуторе сад, обмолачивать хлеб Павел Федорович воздерживался, хлеб стоял в скирдах, так легче избежать реквизиций, Марья Софроновна и Надежда обихаживали коров и птицу, да еще лежмя лежала на грязных простынях разбитая параличом Прасковья Егоровна, лежала и мычала, просила у бога смерти. Возле нее и увидела Вера Васильевна мордастого солдата.
— Вы кто?
Солдат молчал.
Вера Васильевна осмелела:
— Кто вы такой? Что вам здесь нужно?
Он опять промолчал.
— Я вас спрашиваю!
— Комендант.
— Кто? Кто? — воскликнула она в растерянности.
— Гарбуза, — невозмутимо назвался солдат. — Комендант штаба.
— Бог мой, решительно ничего не понимаю! — продолжала недоумевать Вера Васильевна. — Какой комендант? Какой Гарбуза?
— Вопчем, мы ваш дом займаем под штаб.
— Какой штаб?
Тут появился Павел Федорович.
— Молчите, молчите, вы все испортите! — крикнул он, становясь между солдатом и свояченицей. — Говорите со мной, я — хозяин.
— Не треба. Говорить будете промеж себя, а мне зараз очистить всю помещению.
Павел Федорович знал уже, в чем дело, в волости расквартировалось какое-то армейское соединение, в Успенском размещался штаб, а под канцелярию выбрали дом Астаховых.
— Простите, с кем имею…
— Ефрейтор Гарбуза, — еще раз представился солдат. — Комендант штаба.
Павел Федорович не знал, что в данном случае комендант значило то же, что и завхоз.
— Освобождайте помещению, — сказал Гарбуза. — Сей минут командир полка будут.
— Куда ж я ее? — Павел Федорович указал на мать. — Человек непереносимый.
— Ничего не знаю, — сказал Гарбуза. — Убрать, и вся недолга.
— Ну и убирай сам, — рассердился Павел Федорович. — Ты же видишь, в каком она состоянии?
— А не уберешь, — невозмутимо пригрозил Гарбуза, — лягешь рядом с ней.
— Можно ко мне, — предложила Вера Васильевна.
— Куда к вам? — рассердился и на нее Павел Федорович. — А вас куда?
На их счастье, в комнате появилось некое белобрысое существо в гимнастерке с солдатскими погонами.
Солдат неуверенно осмотрелся, грохнул на стол пишущую машинку, подергал на «ремингтоне» рычажки.
— Гарбуза, что ты за комендант? — капризно пожаловался прибывший.
— Момент! — воскликнул комендант…
Но ему не пришлось ничего делать, в комнату вошли офицеры. Их было трое, старший из них, подполковник, остановился среди комнаты, двое других принялись бесцеремонно заглядывать во все углы.
— Где хозяин? — обратился подполковник к коменданту.
Павел Федорович выступил вперед.
— Подполковник Шишмарев, — представился офицер, подавая руку. — С кем имею честь?
— Астахов, земледелец, — назвался Павел Федорович, прикасаясь к протянутой руке. — Устроим вас честь по чести…
— Нет, я квартирую напротив, здесь будет канцелярия, — сказал Шишмарев, поглядев на Веру Васильевну и указывая на соседнюю комнату. — А кто у вас здесь?
— Жена брата, — объяснил Павел Федорович и не удержался, добавил: — Тоже офицер.
— Где?
— В армии.
— В какой?
Павел Федорович наврал бы с три короба, но побоялся Веры Васильевны, та могла подвести.
— В царской. В царской он служил офицером, до сих пор еще не вернулся… — Все-таки соврал и поспешил вернуться к злободневным делам. — Мы сейчас выберемся…
— Куда?
— На кухню.
— Покажите сначала помещение.
Шишмарев обошел комнаты. «Под канцелярию хватит двух…» Приказал не трогать Прасковью Егоровну: «Было бы варварством…» Тут на шум явился Славушка. «А это чей мальчик?… Здравствуй. Как зовут?… Что у тебя за книжка?…» Славушка в тысячный раз читает «Героя нашего времени». Шишмарев улыбнулся, потрепал мальчика по голове. Печорин решил вопрос. «Вы останетесь в доме, — это Вере Васильевне. — Тем более жена офицера…» Дал указание перенести вещи Веры Васильевны за перегородку, в комнату Павла Федоровича. «А вас попрошу устроиться где-нибудь еще, — это Павлу Федоровичу. — Женщина с детьми нам не помешает, а вы… — Вежливая усмешка. — Нет оснований не доверять, но… Мера предосторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204