Я не помню, как сшиб их! Слишком быстро были нанесены эти удары.
— Убили! Убили! — истошно взвыла какая-то бабка — Держите!
Ну, это она слишком много хотела. Те, кто мог, уже были в других вагонах, а те, кто от страха двинуться боялся, жались в стороне от прохода, у окон вагона.
Как раз в это время поезд стал притормаживать Игорь с Лосенком, кое-как встав на ноги и оклемавшись, матерясь, отводили душу, пиная вырубленных «афганцев».
— Остановка! — крикнул я — Завязывай! Хватай шмотки — и ходу!
Все. Я снова стал обыкновенным. Мы похватали чемоданы и выскочили в тамбур, а оттуда, едва с шипением разошлись в стороны двери вагона, выпрыгнули на перрон. Сбежав с платформы вниз, мы нырнули в гущу придорожной посадки и, убедившись, что за нами никто не гонится, присели на чемоданы.
— Е-мое, — сказал Игорь, — это ж надо так влететь!
— Точно, — прошепелявил Лосенок, — мне зуб вышибли.
У Игоря был разбит нос, имелась ссадина на скуле и обещал быть фингал под глазом. Лосенку рассекли бровь, разбили губу и ободрали ботинком шею. У меня одно ухо было заметно горячее другого, а когда Лосенок достал из чемодана зеркальце, и мы по очереди изучили свои травмы, я убедился, что оно здорово распухло и покраснело. Оба кулака были ободраны, а еще царапина на лбу, но я ее получил, кажется, уже после дела, продираясь через кусты.
— Ну, ты даешь! — восхищенно, даже слишком, заметил Лосенок — Как ты их сделал?! Класс!
— Толково, — подтвердил Игорь, — я вот сплоховал — подставился.
Он осторожно поворочал челюстью.
— Вроде не своротил Ну, у него и удар! Я аж не почуял.
— Умыться бы надо, — озабоченно сказал Лосенок, — а то все в кровянке. И зачем я, блин, с вами поехал?!
— Да, ладно, — отмахнулся Игорь, — чего там! Сейчас сядем на следующую электричку, две остановки еще доедем — и дома. А тем гадам — наука. Не фига выделываться. Вломили мы им хорошо!
— Это точно, — сказал Лосенок, которому хотелось поскорее забыть о том, как его пинали, и вспомнить о том, что он тоже сумел потоптать поверженных «афганцев».
— И все из-за фигни какой-то, — проворчал я, — посмотрел, видишь ли, не так! Суки драные! Козлы!
У меня на душе было как-то очень кисло. Правда, радовало, что отделался я более-менее легко и вроде бы навалял сразу четверым нехилым мужикам. Однако тошно было, что подрались из-за ерунды, хотя ребята в общем-то были не самые дерьмовые. Если бы Игорь не полез в бутылку, так, наверно, ничего бы и не было. Но, конечно, кислее всего было оттого, что сон, показавшийся мне очень дурацким, были вовсе не сном, а чем-то другим. Во всяком случае, в том, что мной кто-то управляет, я убедился надежно.
Это означало, что те самые неизвестные хозяева, а точнее, тот самый «главный камуфляжник» может приказать мне все, что угодно. Или убить кого-нибудь, или самому сдохнуть. И ничегошеньки я сделать не смогу! Я — робот! Правда, соображающий.
Вот я и сообразил, что мог, повинуясь командам, которые долетали до меня хрен знает откуда, приложить насмерть этих вообще-то не самых дерьмовых ребят-«афганцев». Своих, русских, советских. Ведь Браун, сидя в моем теле, одним ударом вдавил нос негра Варгаса в его мозги. Где гарантия, что теперь уже я сам не провернул что-то похожее?
Стало страшно. Я начал представлять себе, как отошедшие от перепуга
граждане-пассажиры, приглядевшись к тому, что «афганцы» не встают, понемногу начнут беспокоиться, вызовут милицию, и выяснится, что те, кто этих «афганцев» уложил, выскочили на такой-то остановке. Скажут, что нас было трое, поди, сумеют и описания дать. Мой комбез — примета хорошая, кроме того, я наверняка лучше всех запомнился, потому что единственный из семерых не падал.
— Электричка идет! — прислушался Игорь. — Давай бегом!
Мы побежали. Успели запрыгнуть в вагон, но на сей раз решили постоять в тамбуре, чтоб не пугать народ своими рожами. На сей раз доехали без приключений.
На платформе стояла группа пацанов.
— О, Игоряша! — завопил кто-то. — Здорово! Игорь помрачнел. Ему не шибко хотелось светиться синяками в кругу друзей.
— Где это вы так? — ухмыльнулся какой-то конопатый допризывник. — «Принял столб за девушку, хотел поцеловать, ой, как не хотелось мне морду разбивать…»
— Не везет сегодня солдатам, — заметил другой, — перед вами поезд приходил, четверо «афганов» с фингалами приехали.
— Один высокий, один со шрамом? — быстро спросил я.
— Точно, один здоровый. И со шрамом был, только у них у всех на мордах накорябано.
— Они к нам подходили, — пояснял какой-то патлатый, — спрашивали, где Санька Терентьев жил…
— Погоди, — удивился Игорь, — он чего, переехал, что ли?
— А ты чего, не знаешь? Привезли его с Афгана… В цинковом гробу.
Игорь опустил голову, видно было, что ему это совсем крылья подрезало.
— Ну, дела… — вздохнул он. — Он же со мной с одного призыва. Мы даже в одну учебку попасть могли. А потом — поменяли… Вот, блин, жизнь!
— Он, короче, под самый дембель погиб, — сказал конопатый, — им уже надо было в самолет садиться, а тут приходят и говорят: «Наш взвод в ущелье зажали, надо выручать». Ну, вот они и пошли напоследок… Говорят, что Санька там вообще всех спас, только его убили. Это мужики рассказывали, что его привозили.
— Эти? — перебил я. — Которые с фингалами?
— Нет, другие. Эти тогда не приезжали. Они вроде бы хотели матери Санькиной чего-то передать или отцу.
— Нехорошо получилось, — пробурчал Игорь, — выходит, они Санькины друзья, а мы их побили…
— Так это вы их? — удивленно спросил конопатый. — Втроем?
— Да вон, Колька один их всех уделал. Они б нас с Юркой затоптали, если б не он.
— Ты купаться не пойдешь? — спросил патлатый.
— К вечеру, может быть. Сейчас надо хоть домой показаться. Ладно, мы
пошли!
Поручкавшись с земляками Игоря, мы двинулись по обочине асфальтированной улицы мимо домов, заборов, калиток… На улице почти никого не было. Те, кто работал, вкалывали, а те, кому работать было не нужно, сидели, должно быть, на речке. Я тоже предпочел бы искупаться, нежели наносить официальный визит, к тому же с распухшим ухом. Кроме того, известие о том, что «афганцы» тоже в этом благословенном месте пасутся, меня вовсе не радовало. Очень не хотелось нового мордобоя, тем более что на сей раз мои хозяева могли и не вмешаться, не передать мне свою таинственную силу… А вот у «афганцев» желание распечатать мне морду могло возникнуть.
Наконец, мы свернули в калитку небольшого, скорее дачного, чем сельского дома, обсаженного кустами смородины и крыжовником, с небольшим яблоневым садом, в междурядьях которого уже вовсю зеленела картофельная ботва с цветочками.
Чебаковы
Нас почти сразу заметили. Во-первых, здоровенная псина, сидевшая на цепи у самого входа в дом. Она обгавкала нас, едва мы отворили калитку и двинулись мимо крыжовника по кирпичной дорожке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
— Убили! Убили! — истошно взвыла какая-то бабка — Держите!
Ну, это она слишком много хотела. Те, кто мог, уже были в других вагонах, а те, кто от страха двинуться боялся, жались в стороне от прохода, у окон вагона.
Как раз в это время поезд стал притормаживать Игорь с Лосенком, кое-как встав на ноги и оклемавшись, матерясь, отводили душу, пиная вырубленных «афганцев».
— Остановка! — крикнул я — Завязывай! Хватай шмотки — и ходу!
Все. Я снова стал обыкновенным. Мы похватали чемоданы и выскочили в тамбур, а оттуда, едва с шипением разошлись в стороны двери вагона, выпрыгнули на перрон. Сбежав с платформы вниз, мы нырнули в гущу придорожной посадки и, убедившись, что за нами никто не гонится, присели на чемоданы.
— Е-мое, — сказал Игорь, — это ж надо так влететь!
— Точно, — прошепелявил Лосенок, — мне зуб вышибли.
У Игоря был разбит нос, имелась ссадина на скуле и обещал быть фингал под глазом. Лосенку рассекли бровь, разбили губу и ободрали ботинком шею. У меня одно ухо было заметно горячее другого, а когда Лосенок достал из чемодана зеркальце, и мы по очереди изучили свои травмы, я убедился, что оно здорово распухло и покраснело. Оба кулака были ободраны, а еще царапина на лбу, но я ее получил, кажется, уже после дела, продираясь через кусты.
— Ну, ты даешь! — восхищенно, даже слишком, заметил Лосенок — Как ты их сделал?! Класс!
— Толково, — подтвердил Игорь, — я вот сплоховал — подставился.
Он осторожно поворочал челюстью.
— Вроде не своротил Ну, у него и удар! Я аж не почуял.
— Умыться бы надо, — озабоченно сказал Лосенок, — а то все в кровянке. И зачем я, блин, с вами поехал?!
— Да, ладно, — отмахнулся Игорь, — чего там! Сейчас сядем на следующую электричку, две остановки еще доедем — и дома. А тем гадам — наука. Не фига выделываться. Вломили мы им хорошо!
— Это точно, — сказал Лосенок, которому хотелось поскорее забыть о том, как его пинали, и вспомнить о том, что он тоже сумел потоптать поверженных «афганцев».
— И все из-за фигни какой-то, — проворчал я, — посмотрел, видишь ли, не так! Суки драные! Козлы!
У меня на душе было как-то очень кисло. Правда, радовало, что отделался я более-менее легко и вроде бы навалял сразу четверым нехилым мужикам. Однако тошно было, что подрались из-за ерунды, хотя ребята в общем-то были не самые дерьмовые. Если бы Игорь не полез в бутылку, так, наверно, ничего бы и не было. Но, конечно, кислее всего было оттого, что сон, показавшийся мне очень дурацким, были вовсе не сном, а чем-то другим. Во всяком случае, в том, что мной кто-то управляет, я убедился надежно.
Это означало, что те самые неизвестные хозяева, а точнее, тот самый «главный камуфляжник» может приказать мне все, что угодно. Или убить кого-нибудь, или самому сдохнуть. И ничегошеньки я сделать не смогу! Я — робот! Правда, соображающий.
Вот я и сообразил, что мог, повинуясь командам, которые долетали до меня хрен знает откуда, приложить насмерть этих вообще-то не самых дерьмовых ребят-«афганцев». Своих, русских, советских. Ведь Браун, сидя в моем теле, одним ударом вдавил нос негра Варгаса в его мозги. Где гарантия, что теперь уже я сам не провернул что-то похожее?
Стало страшно. Я начал представлять себе, как отошедшие от перепуга
граждане-пассажиры, приглядевшись к тому, что «афганцы» не встают, понемногу начнут беспокоиться, вызовут милицию, и выяснится, что те, кто этих «афганцев» уложил, выскочили на такой-то остановке. Скажут, что нас было трое, поди, сумеют и описания дать. Мой комбез — примета хорошая, кроме того, я наверняка лучше всех запомнился, потому что единственный из семерых не падал.
— Электричка идет! — прислушался Игорь. — Давай бегом!
Мы побежали. Успели запрыгнуть в вагон, но на сей раз решили постоять в тамбуре, чтоб не пугать народ своими рожами. На сей раз доехали без приключений.
На платформе стояла группа пацанов.
— О, Игоряша! — завопил кто-то. — Здорово! Игорь помрачнел. Ему не шибко хотелось светиться синяками в кругу друзей.
— Где это вы так? — ухмыльнулся какой-то конопатый допризывник. — «Принял столб за девушку, хотел поцеловать, ой, как не хотелось мне морду разбивать…»
— Не везет сегодня солдатам, — заметил другой, — перед вами поезд приходил, четверо «афганов» с фингалами приехали.
— Один высокий, один со шрамом? — быстро спросил я.
— Точно, один здоровый. И со шрамом был, только у них у всех на мордах накорябано.
— Они к нам подходили, — пояснял какой-то патлатый, — спрашивали, где Санька Терентьев жил…
— Погоди, — удивился Игорь, — он чего, переехал, что ли?
— А ты чего, не знаешь? Привезли его с Афгана… В цинковом гробу.
Игорь опустил голову, видно было, что ему это совсем крылья подрезало.
— Ну, дела… — вздохнул он. — Он же со мной с одного призыва. Мы даже в одну учебку попасть могли. А потом — поменяли… Вот, блин, жизнь!
— Он, короче, под самый дембель погиб, — сказал конопатый, — им уже надо было в самолет садиться, а тут приходят и говорят: «Наш взвод в ущелье зажали, надо выручать». Ну, вот они и пошли напоследок… Говорят, что Санька там вообще всех спас, только его убили. Это мужики рассказывали, что его привозили.
— Эти? — перебил я. — Которые с фингалами?
— Нет, другие. Эти тогда не приезжали. Они вроде бы хотели матери Санькиной чего-то передать или отцу.
— Нехорошо получилось, — пробурчал Игорь, — выходит, они Санькины друзья, а мы их побили…
— Так это вы их? — удивленно спросил конопатый. — Втроем?
— Да вон, Колька один их всех уделал. Они б нас с Юркой затоптали, если б не он.
— Ты купаться не пойдешь? — спросил патлатый.
— К вечеру, может быть. Сейчас надо хоть домой показаться. Ладно, мы
пошли!
Поручкавшись с земляками Игоря, мы двинулись по обочине асфальтированной улицы мимо домов, заборов, калиток… На улице почти никого не было. Те, кто работал, вкалывали, а те, кому работать было не нужно, сидели, должно быть, на речке. Я тоже предпочел бы искупаться, нежели наносить официальный визит, к тому же с распухшим ухом. Кроме того, известие о том, что «афганцы» тоже в этом благословенном месте пасутся, меня вовсе не радовало. Очень не хотелось нового мордобоя, тем более что на сей раз мои хозяева могли и не вмешаться, не передать мне свою таинственную силу… А вот у «афганцев» желание распечатать мне морду могло возникнуть.
Наконец, мы свернули в калитку небольшого, скорее дачного, чем сельского дома, обсаженного кустами смородины и крыжовником, с небольшим яблоневым садом, в междурядьях которого уже вовсю зеленела картофельная ботва с цветочками.
Чебаковы
Нас почти сразу заметили. Во-первых, здоровенная псина, сидевшая на цепи у самого входа в дом. Она обгавкала нас, едва мы отворили калитку и двинулись мимо крыжовника по кирпичной дорожке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177