Шофер-экспроприатор уселся в кабину своего мастодонта, и фургон освободил нам дорогу. Мы выехали на кольцевую автостраду, по которой за полчаса не проехало ни одной машины. Это было очень странно и могло означать только одно: движение перекрыто, чтобы пропустить автомобили с полицейским резервом. Как я понял из довольно сбивчивого и нервического рассказа Марселы, пятый полицейский выскочил из будки уже после того, как я забрался в кабину грузовика и до этого что-то говорил в рацию, прежде чем бросить ее на стол и побежать навстречу пуле.
— А куда мы едем? — спросила Марсела тоном невинной девочки, угодившей в автомобиль к злодею-маньяку.
— Я завезу тебя в лес и там буду долго насиловать, — сообщил я весьма серьезным тоном, поскольку точно и сам не знал, куда ехать.
— И тебе не будет противно? — по-моему, она приняла это как должное. — Ведь я такая грязная…
— Я шучу, — пришлось спешно исправлять ошибку, — нам надо убраться с автострады раньше, чем сюда явятся солдаты или полиция. Только пожалуйста, поменьше болтай! Если тебе нечем заняться — снаряжай магазины к автоматам.
— Но я не умею…
— Стрелять из пистолета и попадать в лоб за двадцать шагов она умеет, а заряжать магазины нет? Неужели дель Браво тебя не научил этому?
— Он меня учил совсем другому! — обиделась Марсела. — Когда мы отмоемся, я покажу тебе, на что способна…
Это был неплохой аванс, и я бы оценил его в другой обстановке, но сейчас меня больше интересовало не то, сколь высокой сексуальной культурой обладал сеньор Хорхе дель Браво, а насколько прилично были обучены его подчиненные. Между тем я даже не знал, откуда высланы подкрепления на седьмой пост, и удираю я от них, в конце концов, или, наоборот, приближаюсь к ним? Впрочем, поскольку дорога была кольцевая, то, приближаясь к преследователям с одной стороны, я, несомненно, с другой стороны от них удалялся.
Марселе я кое-как объяснил, что нужно делать, чтобы правильно снарядить магазины автоматов «узи». Получалось у нее это очень плохо. Еще хуже вышло, когда мы присоединили магазин к автомату. Как обошлось без случайного выстрела — сам удивляюсь. И это при том, что правой рукой я помогал Марселе, а левой крутил баранку. Автокатастрофы тоже, как ни странно, не случилось.
— Знаешь ли, — проворчал я, когда убедился, что она кое-что поняла и не влепит случайную пулю себе в живот, — я думаю, что, умея так метко стрелять, ты чуть-чуть больше разбираешься в оружии. Я, пожалуй, сомневаюсь, что попал бы в лоб с двадцати шагов…
— Если бы ты стрелял, то не попал бы наверняка, — хмыкнула Марсела, — особенно, если бы так же, как я, зажмурил глаза и отвернулся в сторону…
Ночные похождения начинаются днем
Кольцевая автострада стала взбираться на какую-то большую гору. Серпантин тянулся по живописным зеленым террасам, и будь я в этих местах туристом, а не партизаном, то, безусловно, подобрал бы место, чтобы полюбоваться с возвышенности на красочную панораму острова, пляжей и океана. Увы, пока дело шло совсем плохо: на серпантине ниже нас появились два полицейских грузовика. Им еще предстояло пропетлять мили полторы, чтобы добраться до того места, через которое проезжали мы. Но это было еще не все. Перед полицейскими грузовиками следом за нами мчался знакомый фургон шофера-экспроприатора. Как назло, серпантин пошел вверх намного круче, чем прежде, и я понял, что не успею покинуть подъем и выехать на новый виток серпантина прежде, чем полицейский и шофер-экспроприатор окажутся за нашей спиной и смогут прострелить нам баллоны. Сворачивать было некуда: с одной стороны — почти вертикальный откос вверх, с другой — точно такой же вниз. Грузовик шофера-экспроприатора уже появился из-за поворота. Он жал на газ, и движок у него тянул неплохо. Его роль в деле мне была ясна: он служил полицейским в качестве проводника. Кроме того, что он с моего разрешения экспроприировал у полиции, ему, вероятно, хотелось получить еще и вознаграждение за поимку партизан, а возможно, и страховую премию.
— А у нас бензин кончается, — заметила Марсела, — надо было заправиться у того тяжеловоза.
— У него дизельный двигатель, — отмахнулся я.
Бензина для дальнейшего бегства было явно недостаточно. Стрелка уже легла на «О», и работал мотор только на гарантии фирмы «Тойота». Его даже хватило, чтобы преодолеть максимум крутизны, но после этого он заглох. Сзади, надсаживаясь, взбирался на подъем фургон экспроприатора, а следом еще в двухстах ярдах ниже по склону урчали «Доджи» с полицейскими.
— Стоп! Приехали! — констатировал я. — Вылезай!
Мы выглядели словно опереточные разбойники. Я нацепил на себя две полицейских портупеи, кроме своего пояса с гранатами, пистолетом и ножом. Этим ножом, кстати, я спорол с заднего сиденья «Тойоты» матерчатый чехол и замотал в него трофейные патроны и автоматы. Взвалить его на себя Марселе было не под силу, и она волоком потащила его за собой к краю шоссе.
Шофер-экспроприатор, видимо, разглядел, что я остановился и вылез из машины. Он знал, что я человек строгий и могу обидеться за его некорректное поведение. Поэтому на подъеме он максимально сбавил скорость, ожидая, что полицейские выедут из-за его спины и он останется невредимым. Полицейские, однако, не спешили, а зря.
Сняв «Тойоту» с тормоза, я уперся ей в капот и сильно толкнул. Этого в принципе можно было и вовсе не делать — она бы и так покатилась под уклон. Просто мне очень хотелось, чтобы шофер-экспроприатор не считал меня неблагодарным человеком.
«Тойота», не спеша раскатившись, уже с хорошей скоростью долбанулась багажником о передний бампер фургона. Экспроприатора развернуло поперек шоссе как раз на месте максимального уклона. Он скользнул юзом, залетел передними колесами в правый кювет и классически лег набок. Жалобно зазвенели окончательно выбитые стекла кабины. Шоссе было перекрыто, но мне этого было мало. К месту столкновения уже подкатывали полицейские грузовики. Я собирался бросить им под колеса гранату, укрываясь за кузовом опрокинутой фуры, но тут произошло нечто неожиданное: из кустов, в которые уползла Марсела с узлом, внезапно ударила длиннющая автоматная очередь. Я не видел, что произошло, но лишь услышал хлопок лопнувшего баллона, скрежет колесных дисков по асфальту, жалобный писк тормозов, а затем гулкий лязг столкнувшихся машин. Следом за этим еще что-то задребезжало, взвыло несколько десятков глоток сразу, послышался хруст ломаемых кустов, а затем — два гулких взрыва.
Ошалело высунув нос из-за кузова, я увидел, что на шоссе ничего не осталось, кроме черных следов от шин, а под откос катятся вниз по склону оба полицейских грузовика, объятые чадным бензиновым пламенем. Разбираться, как это получилось, было некогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177