.. Всякое повидал. А я..."
Близости между ними еще не было. И, возможно, напрасно: он ведь не мальчик... А может быть...
Машина выскочила на загородное шоссе. Чем ближе был ресторан, тем сильнее охватывали сомнения - зачем она едет? Если Виктор с женщиной унижаться?
"Пусть с женщиной, - решила она, - пусть! Хоть буду знать точно... Тогда больше на порог не пущу..."
- Не выключай счетчик, - попросила Надя шофера, когда машина остановилась у скромного на вид здания.
Она вошла в зал и робко остановилась, ища глазами Виктора.
На небольшой эстраде стайка девиц, почти в чем мать родила - минимум материи на груди и бедрах - фривольно отплясывала чарльстон, демонстрируя налитые ляжки. Все вокруг излучало интим и тоску по добротной роскоши. Никакого модерна. Ковры, хрусталь люстр, огромные китайские вазы, фонтанчик с бронзовыми ангелочками. И ретро-танец...
Наконец Надя нашла, кого искала. Она подошла и опустилась на свободный стул у столика, который стоял напротив Виктора. Он заметил ее не сразу: казалось, весь был поглощен зрелищем вихляющихся женских тел. За столиком Виктора сидели еще двое - мужчина и женщина. Мужчина - спиной, женщина - вполуоборот.
Надя смотрела на жениха и беззвучно плакала.
Наконец Виктор увидел ее. Встретившись взглядом с невестой, он застыл. Затем, смутившись, суетливо поднялся, сказал что-то своим приятелям и подошел к Наде.
- Прошу, иди домой... Буду через час, - торопливо прошептал он ей на ухо.
Дружок Виктора обернулся - типичное кавказское лицо. Женщина тоже бросила на нее любопытный взгляд, но тут же отвернулась.
Надя машинально встала, как в полусне, миновала пространство, заполненное разморенными музыкой, алкоголем и едой людьми. В спину ей надрывался чарльстоном оркестр.
Выйдя на улицу, она села в поджидавшую ее машину сзади шофера и тихо произнесла:
- Назад...
И всю дорогу крепилась, чтобы не разрыдаться.
В своей комнате Надя дала волю слезам. Потом долго сидела на стуле в каком-то оцепенении.
Выстрелом прозвучал для нее негромкий щелчок замка. Надя вся напряглась, словно затылком видя, как Виктор стоит в дверях.
- Надя... - позвал он.
Она не повернулась. А так хотелось! Ведь она выиграла. Он пришел...
Виктор шагнул к ней, твердо взял за плечи и повернул к себе.
- Представляю, что ты подумала, - сказал он. - Дуреха...
Обида улетучилась, все забылось вмиг. Надя уткнулась лицом в его плечо. И услышала, как гулко и торопливо билось его сердце.
- Дуреха, - ласково повторил он. - Эх ты... - нежно и с укором.
Надя обхватила шею Виктора. Что-то бормотала. Не то "прости", не то "люблю". Что-то внутри нее звало его. В ту бездну непреодолимого желания, за пределы радости.
Виктор ответил на этот зов. Он уже сам не мог сдержать себя...
...Буря, пронесшаяся в них, медленно успокаивалась. Они лежали рядышком, ощущая тела друг друга. Она - потрясенная. Он - еще больше.
- Ничего не понимаю, - наконец произнес Виктор.
Надя молчала. Он сел, пристально посмотрел в ее загадочно улыбающееся лицо.
- Фантастика! - взъерошил волосы Виктор. - Знаю, девушка может иметь дело с парнем и остаться девушкой... Но чтобы родить и остаться девушкой!..
- Ты у меня первый, - тихо сказала Надя.
- Павлинка не твоя! - воскликнул он.
- Никогда так не говори! И даже не думай, - попросила Надя. - Я боялась рассказать раньше...
- Чего?
- Опасалась, что ты не будешь ее любить...
- Да какая разница, чья она? Я за Павлинку... - начал было Виктор.
- Она мне больше, чем родная, - сокровенно и радостно вырвалось у Нади. - Понимаешь, Вить, она по-настоящему моя!
- Может, все-таки объяснишь?
- Была у меня подруга... Забеременела... Родить не имела права. Нельзя ей было, ясно?
- Случается, - медленно произнес Виктор, внимательно глядя на Надю и боясь пропустить хоть одно ее слово.
- Время аборта пропустила. Боялась... К каким-то бабкам ходила, зелье всякое пила... Не помогло. Может, от этого Павлинка и родилась семимесячной. Крошечная, жалко смотреть... Ну, мать, подруга моя, в отчаянии. Что делать? Хоть руки на себя накладывай... Я испугалась: или себя порешит, или девочку... Тут как раз отец мой приехал в Южноморск. На своем самосвале. Ты же знаешь, он шофер...
- Ага, - кивнул Берестов.
- За удобрениями приехал. На складе не было, сказали, что надо обождать... Отец жил у меня. Ну, немного загулял. В смысле, по пивным барам... Что меня стукнуло, не знаю. Говорю той подруге: давай девочку. Выдам за дочь... В общем, завернули мы ее потеплее, приехали ко мне. Отец дрыхнет... Села я за руль его самосвала и помчалась домой, в деревню. А самой страшно до ужаса: вдруг не довезу, вдруг умрет? Ведь недоношенная... - Надя замолчала.
- А дальше? - поторопил Виктор.
- Довезла, - улыбнулась чему-то далекому Надя. - Уже когда в деревню въезжала, другой страх охватил: мать прибьет. Меня. Крутая она у нас... Единственная дочь принесла в подоле... - Она снова замолчала.
- Ну и как?
- Как видишь, жива, - негромко засмеялась Надя. - Перво-наперво Павлинку доставили в роддом. Врач сказал: часом позже - потеряли бы девочку... Мать потом, конечно, накинулась на меня. Как смела? Почему скрыла? Сам знаешь, в деревне на этот счет строго. Позор!
- Представляю, - улыбнулся Виктор.
- Вот так было дело... Веришь или нет, теперь самой кажется, что это я ее родила...
- А кто мать?
Надя подскочила, словно ее подбросило пружиной.
- Витенька, давай сразу договоримся, - схватила она его за руку, - не спрашивай. Никогда! Не нужно это тебе! Никому не нужно! Понял?
- Ладно, ладно... Чего уж тут не понять, - ласково погладил он ее по голове. - Павлина Викторовна Берестова... Звучит?
- Ага, - согласилась она, уткнувшись лицом в его грудь. - И еще дай слово...
- Какое? - насторожился Берестов.
- Перестань якшаться со всякими проходимцами. - Ее голос прозвучал глухо, словно она говорила в него, чтобы просьба достала до самого сердца. - А я помогу тебе устроиться в таксопарк. Директор ко мне хорошо относится. Скажу, муж. Возьмут! А этих - брось!
- Ты о ком? - осторожно спросил Виктор, хотя сам знал.
- Тревожно мне... Не нравится наш главный художник... А начальник СЭЦа - вообще!.. - Она вдруг заговорила шепотом, словно боялась, что кто-то подслушает: - На фабрике о нем нехорошие слухи ходят. Честное слово! Да у меня самой глаза есть... Откуда у Анегина каждый год новая машина? Костюм не костюм, золотой перстень - как булыжник... Девчонок смазливых набрал к себе в цех, подарки им делает, как принцессам! Ясно, конечно, за что... Но ведь на одну зарплату, даже начальника цеха, так шиковать не будешь...
- Верь всяким сплетням! - перебил ее Виктор.
- Народ зря говорить не станет... Это милиция не все видит, а люди все! Держись подальше от Боржанского и Анегина, прошу тебя...
Слова Нади камнем ложились на душу.
- Я человек подчиненный:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142