- Я Инга Казимировна, - представилась Гранская.
- Проходите, проходите, - приветливо сказала женщина и протянула руку: - Бронислава, Броня... Май о вас говорил...
Она с уважением посмотрела на следователя.
"Господи, и как с ней говорить?! - подумала Инга Казимировна. - Какие найти слова?.."
На верандочке стоял детский манеж. Там деловито распоряжался игрушками розовощекий бутуз.
Приход постороннего человека не заинтересовал его совершенно.
- Хозяйничаете? - спросила Инга Казимировна, усаживаясь на табурет, явно сделанный хозяином дома.
- Дел хватает, - улыбнулась хозяйка. - С ними не соскучишься, кивнула она на сынишку.
"Лучше не тянуть", - решила Гранская.
- Садитесь, Броня, что вы стоите...
- Привыкла. А как же иначе - все на ногах да на ногах, - ответила она, но все-таки села.
- Пожалуйста, не волнуйтесь, прошу вас. Понимаете, Май... в больнице...
Броня приложила руки к щекам и тихо выдохнула:
- Ой, господи! Как в больнице?
Инга Казимировна машинально полезла в карман за сигаретами, забыв, что бросила курить.
- Я только оттуда. Беседовала с хирургом... Врач очень хороший. И уход будет самый лучший...
Гранская понимала, что надо говорить, все время говорить, чтобы стушевать, ослабить первый удар.
- Авария! - словно не слыша или не понимая слов Гранской, в страхе воскликнула Броня.
- Нет-нет, что вы! - ответила Инга Казимировна. - Вы же знаете, как отлично ездит Май...
- В какой он больнице? - вскочила Броня. - Я сейчас же к нему.
- Прошу вас, сядьте... Ехать туда не надо... Увидите его завтра...
- Они не могут не пустить... Не имеют права... Я жена...
- Да-да, Броня, вы жена, но мы пойдем к Маю завтра вместе, и вы убедитесь, что все будет хорошо...
У Соколовой вдруг непроизвольно скривились губы, она как-то по-детски поднесла кулачки к глазам и разрыдалась.
Малыш, безмятежно копошившийся в манеже, замер и с испугом смотрел на мать.
Гранская подошла к плачущей женщине, положила ей руку на голову и стала говорить какие-то ласковые, успокоительные слова.
Потом Инга Казимировна осторожно, пропуская страшные подробности, объяснила Броне, как и почему Май попал в больницу.
Затем она принесла воды из кухоньки. Плачущая женщина сделала несколько глотков, после чего они долго разговаривали, как будто знали друг друга давным-давно и были задушевными подругами. Броня говорила о том, какой хороший у нее муж. Они познакомились до его ухода в армию, и Броня дождаться не могла, когда же он вернется, все боялась, что найдет там себе другую. И свадьба была сыграна через месяц после прихода Мая со службы.
- Инга Казимировна, миленькая, я действительно завтра его увижу? спросила Броня.
- Я за вами заеду, и мы отправимся в больницу вместе...
Когда Гранская вышла на улицу, то почувствовала, каким тяжелым был сегодняшний день. Но еще предстоял допрос родственников Марчука.
Обычно в такое время (а было уже около девяти вечера) она не решилась бы беспокоить людей. Но закон разрешает в исключительных случаях проводить допрос даже среди ночи. А это и был тот самый неотложный случай.
По улочке носилась детвора, на скамеечках у заборов сидели старухи типичная картина, которую можно было увидеть на любой окраине Зорянска.
Уже подходя к дому номер четыре, Гранская услышала сзади шум автомобиля. Возле следователя остановилась темно-зеленая "Волга", и из нее вышел Коршунов. Он попросил шофера ждать за углом.
- Что с Марчуком? - спросила Инга Казимировна.
- Ищем, всех поставили на ноги, - ответил старший лейтенант. - А вы? Сообщили?
Гранская молча кивнула.
- Ну и как? - с тревогой посмотрел на нее инспектор.
- Да как, Юрий Александрович, - вздохнула Инга Казимировна. - Я сама чуть не разревелась. Броня молодец, держится. - И, прежде чем постучать в калитку, сказала: - Значит, как договорились?
- Да.
Еще в горотделе милиции следователь и инспектор набросали план допроса родственников Марчука. Условились - она говорит с Разуваевой, он с ее мужем. Параллельно.
Открыл хозяин. Высокий пожилой мужчина в меховой безрукавке, хотя и стояло лето. Руки у Разуваева были перепачканы машинным маслом.
Гранская и Коршунов представились, предъявили удостоверения.
Разуваев пригласил их во двор и, заперев калитку, настороженно спросил:
- А по какому случаю?
- По поводу вашего родственника Григория Марчука, - ответила следователь, осматриваясь.
Под навесом стояли красные "Жигули" с иногородним номером. Рядом мотоцикл с коляской. Заднее колесо мотоцикла было снято и лежало рядом на подстилке из мешковины. Видимо, хозяин занимался ремонтом.
- Григория? - удивился Разуваев. - А что он натворил? - По его лицу пробежала тень тревоги.
- Где мы можем побеседовать? - не ответив на его вопрос, спросила Гранская.
- Где хотите... Вот только... - Разуваев показал замасленные руки. В доме, наверное, лучше.
- А супруга ваша дома? - продолжала Инга Казимировна, шагая вместе с Коршуновым за хозяином.
- Тут, тут, - поспешно ответил Разуваев, подходя к водопроводному крану возле крыльца.
Услышав, видимо, разговор, вышла хозяйка. Худая, она выглядела старше мужа.
- Здравствуйте, - посмотрела она вопросительно на пришедших.
- Вот, товарищи из органов, - представил их Разуваев. - По Гришкиному делу...
- Так его же нет.
В отличие от мужа жена явно перепугалась.
Коршунов остался с хозяином на веранде, а Гранская прошла с Разуваевой в комнату.
- Так что же с Григорием? - не выдержав, спросила та, когда они расположились за столом.
- Это потом, - ответила Инга Казимировна. - Скажите, пожалуйста, когда вы его видели последний раз?
- Утром уезжали на работу, Григорий еще спал... А чего ему спозаранку вставать? Мы ведь с мужем в совхозе трудимся, начинаем с семи, а то и раньше. Ехать, считайте, полчаса. Хорошо, свои колеса, а на автобусе более часа уходит...
- А что он делает в Зорянске? Я имею в виду, по какому случаю приехал?
- Не знаю. Дела у него тут какие-то на заводе.
- Давно приехал?
- С неделю.
- А какие именно дела?
- По его службе.
- В командировку, что ли?
- Вроде бы. Знаете, интересоваться неудобно. Зачем да на сколько. Чтобы не подумал - стесняет нас...
- И часто он приезжает в Зорянск?
- Когда как. То подолгу нет, а то вдруг зачастит.
- В прошлом месяце, то есть в июне, он был?
- Был, был, - закивала Разуваева. - Аж два раза.
- Припомните, пожалуйста, когда именно? - попросила следователь.
Хозяйка приложила палец к губам, задумалась.
- Значит, первый раз в воскресенье...
- Число?
- Дайте вспомнить... В середине месяца. Под вечер самый, мы только легли с мужем спать. Не то пятнадцатого, не то шестнадцатого...
- Воскресенье было шестнадцатого, - подсказала Гранская.
- Во-во, - подхватила Разуваева. - Значит, пробыл он денька четыре и махнул к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142