Развод, правда, оформили быстро. Марина Антоновна с тем кандидатом тут же пошли в загс. Но пришлось им ютиться на кухне. Вопрос уперся в прописку. Прописать-то прописали, но временно. Бывшая супруга категорически противилась, чтобы прописали постоянно. Бегала по всяким инстанциям, писала жалобы.
А тут кандидат наук умер. И Марина Антоновна с грудным ребенком на руках была вынуждена уехать из столицы. Подалась на север. Завербовалась.
О первом муже Белоус говорила тепло.
- Он ко мне со всей душой. Добрый был, внимательный. Так и не узнал, что ребенок не его. Я до сих пор виноватой себя чувствую, что скрыла, обманула... - Она долгим взглядом посмотрела в окно, словно там за серым выжженным пустырем хотела разглядеть и оценить свое прошлое. - Жаль, не уберегла... А с другой стороны, как уберечь-то, если больной? Алкоголизм это неизлечимо, - твердо заключила она.
Владимир Харитонович хотел выяснить, где теперь живет ее старшая дочь. Но она попросила не трогать Альбину и адреса не дала. Детскую же ее фотографию, после некоторых колебаний, взять разрешила.
Ушел Авдеев от Марины Антоновны в больших раздумьях. Отношение к тому, что он сейчас услышал, было двойственным. Рассказ показался ему, с одной стороны, правдивым - все совпадало с уже слышанным от Измайлова. О его нелегкой студенческой жизни, о романтической любви к стройной медсестре. Даже детали совпадали. Короче, все, кроме последнего и самого важного - что они были физически близки.
Приехав в прокуратуру, Авдеев снова прочитал жалобу Федора Белоуса.
Жалобы, заявления... Сколько их прошло через руки бывшего следователя, а теперь помощника облпрокурора? Одни из них писались от чистого сердца, от искреннего возмущения или обиды. Другие были продиктованы явной злобой, желанием свести счеты. Третьи возникали просто от нечего делать, от пустого тщеславия. Но не всегда было легко разобраться, что двигало человеком, обратившимся в прокуратуру. Потому что за каждым письмом стояла чья-то судьба, чья-то жизнь со своими проблемами и противоречиями. И он, Авдеев, не мог, не имел права как работник прокуратуры и как человек отмахнуться ни от одного заявления, ни от одной жалобы, даже (по указанию руководства) от анонимки, хотя сам считал и не раз говорил начальству, что не любит подметных писем и их авторов, потому что честные люди своего имени не скрывают. Впрочем, почти все вокруг относились к анонимщикам так же. В том числе и Зарубин. Относились, но... Все же каждая анонимка проверялась. А вдруг?..
Возвращаясь мыслями к беседе с Мариной Белоус, Авдеев думал: как же теперь расценивать последнее заявление ее мужа?
Теперь факт существования внебрачной дочери Измайлова подтвердила и Марина Антоновна.
Правда, Федор Белоус обвиняет Измайлова в том, что он-де бросил соблазненную девушку и постыдно бежал. Из рассказа же Марины Антоновны Авдеев понял, что вся история произошла несколько по-другому. Возможно, Измайлов и не знал, что любимая девушка забеременела от него. А если так, то в чем его вина?
Этот вопрос мог прояснить лишь сам Измайлов.
"А если супруги Белоус выдумали, что Альбина - дочь Измайлова? спросил сам себя Авдеев. - Единственное пока доказательство - фотография. Но сколько людей, не состоявших даже в дальнем родстве, бывают похожи друг на друга? Роковое совпадение. Да и снимок давний. Альбина на нем совсем ребенок".
Этот вопрос о возможной лжи тянул за собой другие: для чего или для кого Белоусы возводят поклеп на Измайлова? С точки зрения закона доказать отцовство Измайлова невозможно. Марина Антоновна родила, будучи зарегистрированной с другим человеком. Альбина носит фамилию первого мужа матери. А что касается свидетелей - мать Марины Антоновны и ее первый муж давно умерли, а Федор Белоус знает эту историю лишь со слов супруги...
За этими размышлениями и застал Авдеева Зарубин, когда заглянул в двери его кабинета. Он был со своей знаменитой желтой кожаной папкой значит, вернулся с какого-то очередного совещания.
- Как, мнение есть? - спросил облпрокурор с порога.
- Нету, Степан Герасимович. - Авдеев поднялся со стула. - Наконец встретился с виновницей этой заварухи...
- Да? - заинтересовался Зарубин, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. - Мариной Белоус?
- С ней, голубушкой.
- Ну и что?
- Знаете, может завариться такая каша!..
- По-моему, давно сварилась. Пора бы уже и на стол... Меня спрашивали сегодня в обкоме. Оттягивать дальше нельзя. Давайте сядем и...
- Степан Герасимович, - буквально взмолился Авдеев, - прошу вас... До завтра отложим, а?
- А что завтра?
- Я хочу вызвать сюда Измайлова.
- Без него что, нельзя решить? - раздраженно спросил облпрокурор.
- Нельзя...
Зарубин внимательно посмотрел на своего помощника и сухо сказал:
- Ладно, вызывайте. Может, так оно и лучше: зачем решать за его спиной?..
Зарубин вышел.
Владимир Харитонович срочно заказал Зорянск. А сам думал: что, если история с дочерью все-таки правда? Каково Измайлову будет узнать? Дочь да еще внук. Такие вещи могут перевернуть жизнь. Ведь есть Галина, Володька...
Измайлов оказался на месте.
- Прошу завтра с утра прибыть в Зорянск, - после приветствия сказал Авдеев.
- С утра не могу, - спокойно ответил Захар Петрович. - Выступаю в процессе.
- По уголовному делу?
- Гражданскому.
- Слушай, - вдруг разозлившись, чуть ли не выкрикнул Владимир Харитонович. - Если говорят с утра, значит, с утра!
- Не могу, - повторил Измайлов. - Из газеты будут. Обещал. А после обеда приеду.
- До газеты ли тебе! - вырвалось у Авдеева. - Не до славы, по-моему...
- Какая там, к черту, слава! - повысил голос и Захар Петрович. - Дело очень поучительное. Полезно другим подумать.
"Ну и дурак! - хотелось сказать Владимиру Харитоновичу. - Ведь твоя судьба решается..."
Но он не сказал этого. Измайлов есть Измайлов. Упрямый.
- Хорошо, - взяв себя в руки, спокойно произнес Авдеев. - Чтобы не позже трех...
Когда помощник облпрокурора положил трубку, то почему-то вспомнил Марину Антоновну. Ее серое поблекшее лицо, приниженность и растерянность.
- Ах ты, курица общипанная! - проговорил он со злостью вслух, хотя понимал, что не имел права на эмоции. - Столько дров наломать!
Даже ее муж, Федор, показался теперь Авдееву симпатичнее - у того хоть ненависть неподдельная.
Измайлов ждал такого звонка от Авдеева. Как ждут заключения врача о болезни, которая давно мучает, и ты догадываешься, что это серьезно.
По тону Владимира Харитоновича Измайлов понял: в облпрокуратуре должны принять решение в отношении него. И, видимо, не в его пользу. В противном случае Авдеев дал бы понять. Но и не выступить на завтрашнем процессе он не мог.
Захар Петрович знал, что на судебных заседаниях по гражданским делам прокуроры выступают редко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
А тут кандидат наук умер. И Марина Антоновна с грудным ребенком на руках была вынуждена уехать из столицы. Подалась на север. Завербовалась.
О первом муже Белоус говорила тепло.
- Он ко мне со всей душой. Добрый был, внимательный. Так и не узнал, что ребенок не его. Я до сих пор виноватой себя чувствую, что скрыла, обманула... - Она долгим взглядом посмотрела в окно, словно там за серым выжженным пустырем хотела разглядеть и оценить свое прошлое. - Жаль, не уберегла... А с другой стороны, как уберечь-то, если больной? Алкоголизм это неизлечимо, - твердо заключила она.
Владимир Харитонович хотел выяснить, где теперь живет ее старшая дочь. Но она попросила не трогать Альбину и адреса не дала. Детскую же ее фотографию, после некоторых колебаний, взять разрешила.
Ушел Авдеев от Марины Антоновны в больших раздумьях. Отношение к тому, что он сейчас услышал, было двойственным. Рассказ показался ему, с одной стороны, правдивым - все совпадало с уже слышанным от Измайлова. О его нелегкой студенческой жизни, о романтической любви к стройной медсестре. Даже детали совпадали. Короче, все, кроме последнего и самого важного - что они были физически близки.
Приехав в прокуратуру, Авдеев снова прочитал жалобу Федора Белоуса.
Жалобы, заявления... Сколько их прошло через руки бывшего следователя, а теперь помощника облпрокурора? Одни из них писались от чистого сердца, от искреннего возмущения или обиды. Другие были продиктованы явной злобой, желанием свести счеты. Третьи возникали просто от нечего делать, от пустого тщеславия. Но не всегда было легко разобраться, что двигало человеком, обратившимся в прокуратуру. Потому что за каждым письмом стояла чья-то судьба, чья-то жизнь со своими проблемами и противоречиями. И он, Авдеев, не мог, не имел права как работник прокуратуры и как человек отмахнуться ни от одного заявления, ни от одной жалобы, даже (по указанию руководства) от анонимки, хотя сам считал и не раз говорил начальству, что не любит подметных писем и их авторов, потому что честные люди своего имени не скрывают. Впрочем, почти все вокруг относились к анонимщикам так же. В том числе и Зарубин. Относились, но... Все же каждая анонимка проверялась. А вдруг?..
Возвращаясь мыслями к беседе с Мариной Белоус, Авдеев думал: как же теперь расценивать последнее заявление ее мужа?
Теперь факт существования внебрачной дочери Измайлова подтвердила и Марина Антоновна.
Правда, Федор Белоус обвиняет Измайлова в том, что он-де бросил соблазненную девушку и постыдно бежал. Из рассказа же Марины Антоновны Авдеев понял, что вся история произошла несколько по-другому. Возможно, Измайлов и не знал, что любимая девушка забеременела от него. А если так, то в чем его вина?
Этот вопрос мог прояснить лишь сам Измайлов.
"А если супруги Белоус выдумали, что Альбина - дочь Измайлова? спросил сам себя Авдеев. - Единственное пока доказательство - фотография. Но сколько людей, не состоявших даже в дальнем родстве, бывают похожи друг на друга? Роковое совпадение. Да и снимок давний. Альбина на нем совсем ребенок".
Этот вопрос о возможной лжи тянул за собой другие: для чего или для кого Белоусы возводят поклеп на Измайлова? С точки зрения закона доказать отцовство Измайлова невозможно. Марина Антоновна родила, будучи зарегистрированной с другим человеком. Альбина носит фамилию первого мужа матери. А что касается свидетелей - мать Марины Антоновны и ее первый муж давно умерли, а Федор Белоус знает эту историю лишь со слов супруги...
За этими размышлениями и застал Авдеева Зарубин, когда заглянул в двери его кабинета. Он был со своей знаменитой желтой кожаной папкой значит, вернулся с какого-то очередного совещания.
- Как, мнение есть? - спросил облпрокурор с порога.
- Нету, Степан Герасимович. - Авдеев поднялся со стула. - Наконец встретился с виновницей этой заварухи...
- Да? - заинтересовался Зарубин, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. - Мариной Белоус?
- С ней, голубушкой.
- Ну и что?
- Знаете, может завариться такая каша!..
- По-моему, давно сварилась. Пора бы уже и на стол... Меня спрашивали сегодня в обкоме. Оттягивать дальше нельзя. Давайте сядем и...
- Степан Герасимович, - буквально взмолился Авдеев, - прошу вас... До завтра отложим, а?
- А что завтра?
- Я хочу вызвать сюда Измайлова.
- Без него что, нельзя решить? - раздраженно спросил облпрокурор.
- Нельзя...
Зарубин внимательно посмотрел на своего помощника и сухо сказал:
- Ладно, вызывайте. Может, так оно и лучше: зачем решать за его спиной?..
Зарубин вышел.
Владимир Харитонович срочно заказал Зорянск. А сам думал: что, если история с дочерью все-таки правда? Каково Измайлову будет узнать? Дочь да еще внук. Такие вещи могут перевернуть жизнь. Ведь есть Галина, Володька...
Измайлов оказался на месте.
- Прошу завтра с утра прибыть в Зорянск, - после приветствия сказал Авдеев.
- С утра не могу, - спокойно ответил Захар Петрович. - Выступаю в процессе.
- По уголовному делу?
- Гражданскому.
- Слушай, - вдруг разозлившись, чуть ли не выкрикнул Владимир Харитонович. - Если говорят с утра, значит, с утра!
- Не могу, - повторил Измайлов. - Из газеты будут. Обещал. А после обеда приеду.
- До газеты ли тебе! - вырвалось у Авдеева. - Не до славы, по-моему...
- Какая там, к черту, слава! - повысил голос и Захар Петрович. - Дело очень поучительное. Полезно другим подумать.
"Ну и дурак! - хотелось сказать Владимиру Харитоновичу. - Ведь твоя судьба решается..."
Но он не сказал этого. Измайлов есть Измайлов. Упрямый.
- Хорошо, - взяв себя в руки, спокойно произнес Авдеев. - Чтобы не позже трех...
Когда помощник облпрокурора положил трубку, то почему-то вспомнил Марину Антоновну. Ее серое поблекшее лицо, приниженность и растерянность.
- Ах ты, курица общипанная! - проговорил он со злостью вслух, хотя понимал, что не имел права на эмоции. - Столько дров наломать!
Даже ее муж, Федор, показался теперь Авдееву симпатичнее - у того хоть ненависть неподдельная.
Измайлов ждал такого звонка от Авдеева. Как ждут заключения врача о болезни, которая давно мучает, и ты догадываешься, что это серьезно.
По тону Владимира Харитоновича Измайлов понял: в облпрокуратуре должны принять решение в отношении него. И, видимо, не в его пользу. В противном случае Авдеев дал бы понять. Но и не выступить на завтрашнем процессе он не мог.
Захар Петрович знал, что на судебных заседаниях по гражданским делам прокуроры выступают редко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142