- Не будем об этом...
- Нет будем, - сказал Захар Петрович и, посмотрев на жену, повысил голос: - Черт возьми, объясните же, наконец!
- Ну, помнишь, я тебе говорила... Как-то к нам зашла соседка... Да и во дворе все говорят... Таких квартир, как у нас, в доме всего три. Еще у Петрова и Бабаянца... Паркет, моющиеся обои... И вообще, качество...
Петров был заместителем начальника горотдела внутренних дел, а Бабаянц - зять председателя горисполкома, и к тому же директор автобазы.
- Но ты ведь знаешь, я не обращался к Самсонову по поводу отделки квартиры. И не видел ее, пока нам не выдали ордер! - сказал Захар Петрович, обращаясь к жене. А потом - к Межерицкому: - Честное слово, Боря!
- Я тебе верю, - похлопал его по руке приятель.
Но Измайлову показалось, что Межерицкий не верит. И от этого было почему-то неловко, стыдно.
Потом уже, дома, Захар Петрович думал о том, что стыдно ему стало вот почему: сто двадцать одна семья, проживающая в их доме, обижена, оскорблена и обременена чьим-то заведомо нерадивым трудом, а он и еще двое счастливчиков освобождены от забот и хлопот.
За какие такие заслуги? Ведь они, эти остальные, такие же трудяги, как и он. У каждого свое дело, свой участок работы. Даже посложнее, может быть. И, например, как у Бори Межерицкого, не менее ответственный. Ведь он, прокурор, и рабочий у станка на заводе Самсонова равны по существу и по закону. Они имеют равное право на жилье...
- Почему ты мне не сказала об этом раньше? - спросил Измайлов жену, когда они пришли к себе.
- Господи, да я сама узнала об этом недавно...
Настроение было испорчено. Захар Петрович хотел было опять засесть за свои деревянные скульптуры, но не смог - боли в пояснице усилились.
Он лег с книжкой, но не читалось.
Измайлов почему-то вспомнил слова, оброненные как-то Зарубиным, что прокурору вредно долго засиживаться на одном месте. Тогда Захару Петровичу показалось, что прокурор области не совсем прав: чем дольше работаешь в районе или в городе, тем лучше знаешь людей, их проблемы и нужды и, разумеется, местные "болячки". Теперь же он понял, что имел в виду Степан Герасимович.
Взять хотя бы сегодняшний случай. Он, прокурор города Измайлов, получил квартиру в доме, построенном заводом. Одна деталь: его квартиру отделали лучше других. И пусть он этого не знал, но ведь Самсонов же знает!
Захар Петрович пожалел, что говорил с Самсоновым не так, как надо было говорить на самом деле, - строго и требовательно. То, что огрехов у директора хватает, видно очень хорошо.
Значит, миндальничал? Боялся испортить отношения?
Так вот, наверное, почему Самсонов уверен, что и на этот раз его "волевые" действия сойдут ему с рук. Как и в прошлом году.
"Вот что для него означают паркет и моющиеся обои!" - с горечью размышлял Захар Петрович.
И подумал: в сущности сколько в нашей жизни мелочей - еда, одежда, квартира. Каждодневные заботы, от которых вас незаметно могут избавить вот такие "доброхоты", чтобы потом потребовать за них соответствующую плату на что-то закрыть глаза, что-то посчитать "отдельными недочетами"...
Мелочи... А если посерьезнее? Например, устройство сына или дочери в "престижный" институт, потом - на "теплое местечко". Тогда и услужить надо будет соответственно - не заметить хищение, простить взятку, а то и еще похуже...
"Да, - вздохнул Захар Петрович, - Степан Герасимович все-таки прав. Семь лет я в Зорянске. Оброс друзьями, знакомыми. С кем-то ездил на пикник, у кого-то был на дне рождения, у кого-то на свадьбе. И, наверное, кто-то мне уже сделал услуги. Всего ведь не упомнишь. Хожу в магазин, бываю у врачей. Да и Галина с Володей тоже вращаются среди людей. Конечно, нельзя всех считать корыстными, расчетливыми, но ведь и таковых хватает..."
Размышления Захара Петровича прервал звонок Гранской. Инга Казимировна справлялась о здоровье. Она не была в прокуратуре, когда Измайлов беседовал с Самсоновым.
- На поправку, - неопределенно ответил Захар Петрович. - У вас ко мне дело?
- Элементарная забота подчиненного, - сказала Гранская, и он почувствовал, что она улыбается. - Выздоравливайте. И поменьше думайте о работе...
- Марчука задержали? - все-таки спросил Захар Петрович.
- Упустили... Малый оказался не промах... И еще, Захар Петрович, отпечатки пальцев Марчука не обнаружены на баранке машины, в которой погиб Зубцов.
- Значит, это не он сидел за рулем "Жигуленка"?
- Не знаю, - откровенно призналась следователь. - Кроме отпечатков пальцев самого Зубцова, на баранке иных отпечатков нет. Но ведь был другой человек, который вел машину... Короче, картинка не складывается...
* * *
Как удалось Марчуку скрыться, выяснилось несколько позже - когда в прокуратуру приехал Коршунов.
- Марчук провел не только вас, - сказал старший лейтенант. - Мы тоже прохлопали ушами...
- Как же так, - усмехнулась Инга Казимировна. - Я одна. И женщина. А у вас столько прекрасно натренированных мужчин... - И уже серьезно спросила: - Рассказывайте, что за штуку он еще выкинул?
- Понимаете, сегодня поступило заявление. Из пионерского лагеря "Огонек". Пропала лодка с мотором... Вы знаете, где находится этот лагерь?
- Знаю, - кивнула Гранская. - Километрах в четырех от железнодорожного моста, у речки.
- Вот именно... Ну, начальник думал, что кто-нибудь из ребят. Срочный сбор, конечно... Короче, ЧП. Главное, цепь вырвана из причала с мясом. Если бы кто свой - отомкнул бы ключом. А то увели прямо с замком и цепью... Дали знать в милицию. Когда доложили Никулину, он тут же подумал: а не наш ли это беглец?
- А что, предположение правильное, - кивнула Инга Казимировна.
- Точное! - подтвердил Коршунов. - У моста поезд замедляет ход. Спрыгнуть не так уж трудно. А вокруг берегов речки - заросли камыша. С головой укроет. Марчук, наверное, знал: на первой же станции его ждут. Шоссе тоже перекрыты... Я думаю, он спрыгнул с поезда, до темноты отсиделся в кустах. Может быть, заприметил, что недалеко пионерлагерь и пристань с лодками... Вот и выбрал с мотором. Только одна такая, другие все с веслами... Умыкнул лодку, проплыл километра два без мотора, по течению, а потом завел его... И поминай как звали...
- Лодку обнаружили?
- Нашли, конечно, - вздохнул инспектор. - В шестидесятипяти километрах вниз по Зоре. Как раз недалеко от автострады...
- Это он, выходит, так далеко ушел?
- А что, мотор хороший, "Буран", бензобак полный, да еще запасной был... В том, что это Марчук, сомнений нет. Неподалеку от того места, где он бросил моторку, деревенька небольшая. Женщины утром полоскали белье, видели - мужик на лодке проплыл. В белой кепочке. Короче, по их описанию внешность Марчука... Вот незадача! Казалось бы, мы предусмотрели все...
- Стереотип мышления, Юрий Александрович. Как он может скрыться? Железная или автодорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
- Нет будем, - сказал Захар Петрович и, посмотрев на жену, повысил голос: - Черт возьми, объясните же, наконец!
- Ну, помнишь, я тебе говорила... Как-то к нам зашла соседка... Да и во дворе все говорят... Таких квартир, как у нас, в доме всего три. Еще у Петрова и Бабаянца... Паркет, моющиеся обои... И вообще, качество...
Петров был заместителем начальника горотдела внутренних дел, а Бабаянц - зять председателя горисполкома, и к тому же директор автобазы.
- Но ты ведь знаешь, я не обращался к Самсонову по поводу отделки квартиры. И не видел ее, пока нам не выдали ордер! - сказал Захар Петрович, обращаясь к жене. А потом - к Межерицкому: - Честное слово, Боря!
- Я тебе верю, - похлопал его по руке приятель.
Но Измайлову показалось, что Межерицкий не верит. И от этого было почему-то неловко, стыдно.
Потом уже, дома, Захар Петрович думал о том, что стыдно ему стало вот почему: сто двадцать одна семья, проживающая в их доме, обижена, оскорблена и обременена чьим-то заведомо нерадивым трудом, а он и еще двое счастливчиков освобождены от забот и хлопот.
За какие такие заслуги? Ведь они, эти остальные, такие же трудяги, как и он. У каждого свое дело, свой участок работы. Даже посложнее, может быть. И, например, как у Бори Межерицкого, не менее ответственный. Ведь он, прокурор, и рабочий у станка на заводе Самсонова равны по существу и по закону. Они имеют равное право на жилье...
- Почему ты мне не сказала об этом раньше? - спросил Измайлов жену, когда они пришли к себе.
- Господи, да я сама узнала об этом недавно...
Настроение было испорчено. Захар Петрович хотел было опять засесть за свои деревянные скульптуры, но не смог - боли в пояснице усилились.
Он лег с книжкой, но не читалось.
Измайлов почему-то вспомнил слова, оброненные как-то Зарубиным, что прокурору вредно долго засиживаться на одном месте. Тогда Захару Петровичу показалось, что прокурор области не совсем прав: чем дольше работаешь в районе или в городе, тем лучше знаешь людей, их проблемы и нужды и, разумеется, местные "болячки". Теперь же он понял, что имел в виду Степан Герасимович.
Взять хотя бы сегодняшний случай. Он, прокурор города Измайлов, получил квартиру в доме, построенном заводом. Одна деталь: его квартиру отделали лучше других. И пусть он этого не знал, но ведь Самсонов же знает!
Захар Петрович пожалел, что говорил с Самсоновым не так, как надо было говорить на самом деле, - строго и требовательно. То, что огрехов у директора хватает, видно очень хорошо.
Значит, миндальничал? Боялся испортить отношения?
Так вот, наверное, почему Самсонов уверен, что и на этот раз его "волевые" действия сойдут ему с рук. Как и в прошлом году.
"Вот что для него означают паркет и моющиеся обои!" - с горечью размышлял Захар Петрович.
И подумал: в сущности сколько в нашей жизни мелочей - еда, одежда, квартира. Каждодневные заботы, от которых вас незаметно могут избавить вот такие "доброхоты", чтобы потом потребовать за них соответствующую плату на что-то закрыть глаза, что-то посчитать "отдельными недочетами"...
Мелочи... А если посерьезнее? Например, устройство сына или дочери в "престижный" институт, потом - на "теплое местечко". Тогда и услужить надо будет соответственно - не заметить хищение, простить взятку, а то и еще похуже...
"Да, - вздохнул Захар Петрович, - Степан Герасимович все-таки прав. Семь лет я в Зорянске. Оброс друзьями, знакомыми. С кем-то ездил на пикник, у кого-то был на дне рождения, у кого-то на свадьбе. И, наверное, кто-то мне уже сделал услуги. Всего ведь не упомнишь. Хожу в магазин, бываю у врачей. Да и Галина с Володей тоже вращаются среди людей. Конечно, нельзя всех считать корыстными, расчетливыми, но ведь и таковых хватает..."
Размышления Захара Петровича прервал звонок Гранской. Инга Казимировна справлялась о здоровье. Она не была в прокуратуре, когда Измайлов беседовал с Самсоновым.
- На поправку, - неопределенно ответил Захар Петрович. - У вас ко мне дело?
- Элементарная забота подчиненного, - сказала Гранская, и он почувствовал, что она улыбается. - Выздоравливайте. И поменьше думайте о работе...
- Марчука задержали? - все-таки спросил Захар Петрович.
- Упустили... Малый оказался не промах... И еще, Захар Петрович, отпечатки пальцев Марчука не обнаружены на баранке машины, в которой погиб Зубцов.
- Значит, это не он сидел за рулем "Жигуленка"?
- Не знаю, - откровенно призналась следователь. - Кроме отпечатков пальцев самого Зубцова, на баранке иных отпечатков нет. Но ведь был другой человек, который вел машину... Короче, картинка не складывается...
* * *
Как удалось Марчуку скрыться, выяснилось несколько позже - когда в прокуратуру приехал Коршунов.
- Марчук провел не только вас, - сказал старший лейтенант. - Мы тоже прохлопали ушами...
- Как же так, - усмехнулась Инга Казимировна. - Я одна. И женщина. А у вас столько прекрасно натренированных мужчин... - И уже серьезно спросила: - Рассказывайте, что за штуку он еще выкинул?
- Понимаете, сегодня поступило заявление. Из пионерского лагеря "Огонек". Пропала лодка с мотором... Вы знаете, где находится этот лагерь?
- Знаю, - кивнула Гранская. - Километрах в четырех от железнодорожного моста, у речки.
- Вот именно... Ну, начальник думал, что кто-нибудь из ребят. Срочный сбор, конечно... Короче, ЧП. Главное, цепь вырвана из причала с мясом. Если бы кто свой - отомкнул бы ключом. А то увели прямо с замком и цепью... Дали знать в милицию. Когда доложили Никулину, он тут же подумал: а не наш ли это беглец?
- А что, предположение правильное, - кивнула Инга Казимировна.
- Точное! - подтвердил Коршунов. - У моста поезд замедляет ход. Спрыгнуть не так уж трудно. А вокруг берегов речки - заросли камыша. С головой укроет. Марчук, наверное, знал: на первой же станции его ждут. Шоссе тоже перекрыты... Я думаю, он спрыгнул с поезда, до темноты отсиделся в кустах. Может быть, заприметил, что недалеко пионерлагерь и пристань с лодками... Вот и выбрал с мотором. Только одна такая, другие все с веслами... Умыкнул лодку, проплыл километра два без мотора, по течению, а потом завел его... И поминай как звали...
- Лодку обнаружили?
- Нашли, конечно, - вздохнул инспектор. - В шестидесятипяти километрах вниз по Зоре. Как раз недалеко от автострады...
- Это он, выходит, так далеко ушел?
- А что, мотор хороший, "Буран", бензобак полный, да еще запасной был... В том, что это Марчук, сомнений нет. Неподалеку от того места, где он бросил моторку, деревенька небольшая. Женщины утром полоскали белье, видели - мужик на лодке проплыл. В белой кепочке. Короче, по их описанию внешность Марчука... Вот незадача! Казалось бы, мы предусмотрели все...
- Стереотип мышления, Юрий Александрович. Как он может скрыться? Железная или автодорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142