Длительностью примерно в полчаса... этого хватит, чтобы
заполнить пластинку малого формата. Может быть, сегодня или завтра она еще
не будет хорошо продаваться, но когда-нибудь в обозримом будущем...
Тут Гольц подмигнул Нату.
- Благодарю покорно, - спокойно отверг его предложение Нат.
- Ваше существо с Ганимеда слишком непорочно, слишком целомудренно
для того, что мне придется сказать?
Его улыбка начисто была лишена какого-либо тепла; она будто
неподвижно приросла к определенным местам на его лице.
- Я еврей, мистер Гольц, - сказал Нат. - Поэтому мне трудно взирать с
особым энтузиазмом на это неонацистское движение.
Гольц на какое-то время задумался.
- Я тоже еврей, мистер Флайджер. Или, правильнее сказать,
израильтянин. Можете проверить. Это общеизвестный факт. Его может
подтвердить справочная служба любой приличной газеты для информационного
агентства.
Нат взглянул на него с удивлением.
- Наш общий противник, ваш и мой, - произнес Гольц, - это система Дор
Альте. Вот кто подлинные наследники нацистского прошлого. Задумайтесь над
этим. Правительство и стоящие за ним картели. Все эти "АГ Хемие", "Карп
унд Зоннен Верке" и так далее. Вам разве это не известно? Где вы были,
Флайджер? Вы, что, не слышите меня?
- Слышу, - ответил после некоторой паузы Нат. - Но что-то это не
очень меня убеждает.
- Тогда я поведаю вам вот что, - произнес Гольц. - Наша муттер Николь
и ее приспешники собираются воспользоваться принципом фон Лессинджера,
согласно которому возможны путешествия во времени, для того, чтобы
связаться с Третьим Рейхом, с Германом Герингом, если уж быть до конца
точным. Разве это вас не удивляет?
- Я... кое-какие слухи до меня дошли, - признался, пожав плечами,
Нат.
- Вы не Гост, Флайджер, - сказал Гольц. - Как и я, как и все мои
люди. Мы всегда в стороне. Нам не положено слышать даже слухи. Утечки
информации не должно было быть ни малейшей. Ведь не для наших ушей, не для
испов предназначены эти слухи - вы согласны со мною? Но переправить
жирного Германа из прошлого в нашу эпоху - это уж, пожалуй, слишком, разве
вы тоже не сказали бы так?
Он изучающе вглядывался в лицо Ната, ожидая, какою будет его реакция.
- Если это правда... - немного подумав, начал было Нат.
- Это правда, Флайджер, - кивнул Гольц.
- Тогда это проливает несколько иной свет на ваше движение.
- Тогда переходите на мою сторону, - сказал Гольц. - Когда эта
новость будет опубликована. Когда вы узнаете, что это правда. О'кэй?
Нат ничего не сказал. Он старался не встречаться с темными, очень
подвижными глазами собеседника.
- До скорого, Флайджер, - сказал напоследок Гольц.
И, подхватив свое знамя, которым он все это время подпирал кузов
такси, зашагал быстрым шагом по мостовой вдогонку за своими сторонниками.
7
Усевшись вместе в конторе "Авраама Линкольна" Дон Тишман и Патрик
Дойль внимательно, изучали заявление, которое мистер Ян Дункан из триста
четвертой квартиры только что составил с их помощью. Ян Дункан пожелал
выступить на смотре талантов их дома, который устраивался каждые две
недели, и при этом как раз тогда, когда на нем будет присутствовать
разведчик талантов из Белого Дома.
Заявление, Тишман это прекрасно понимал, было чисто формальным
документом. Единственное, что вызывало у них некоторое недоумение - это
то, что Ян Дункан вызывался выступить в паре с другим исполнителем,
который не проживал в "Аврааме Линкольне".
Размышляя над этим, Дойль произнес:
- Это его старый приятель по воинской службе. Он когда-то рассказывал
мне о нем; они вдвоем уже выступали много лет тому назад. Музыка в стиле
"Барокко" на двух кувшинах. Новинка.
- А в каком жилом доме проживает этот его приятель? - спросил Тишман.
Одобрительная виза на заявлении всецело зависела от того, каковы в
настоящий момент взаимоотношения между "Авраамом Линкольном" и этим другим
жилым домом.
- Ни в каком. Он торгует полуразвалившимися марсолетами у Луни Люка -
того самого, вы знаете, о ком идет речь. Этими дешевыми маленькими
летательными аппаратами, на которых умудряются добираться до Марса. Он
живет на стоянке, как я понимаю. Стоянка все время меняет свое
местонахождение - существование поистине кочевое. Я уверен, что вы об этом
слышали.
- Слышал, - согласился Тишман, - и именно поэтому об одобрении такого
заявления не может быть и речи. Мы не можем разрешить подобное выступление
на нашей сцене, не можем предоставить сцену человеку, который занимается
столь предосудительным ремеслом. И я не усматриваю причин, которые не
позволяют вашему Яну не играть на своем кувшине соло. Меня нисколько не
удивит, если это его выступление окажется более, чем удовлетворительным.
Просто это не в наших традициях - допускать чужаков к участию в наших
концертах; наша сцена предназначена исключительно для нашего люда, так
было всегда и так всегда будет. Поэтому дальнейшее обсуждение этого
вопроса не имеет никакого смысла.
Он решительно поглядел на капеллана.
- Верно, - согласился Дойль. - Но ведь нет же ничего
предосудительного, если кто-нибудь из нас приглашает родственника
поглядеть на смотр наших талантов... Так почему же тогда отказывать
армейскому приятелю? Почему отказывать ему в возможности выступить? Это
имеет очень большое значение для поднятия морального духа Яна. Насколько я
его понял, ему кажется, что в последнее время все у него идет вкривь и
вкось. Он не очень-то умный человек. В самом деле, ему, как мне кажется,
лучше бы заниматься физическим трудом. Но, если у него есть артистические
способности, взять например, эту его идею с кувшинами...
Проверяя свои документы, Тишман выяснил, что представление в "Аврааме
Линкольне" посетит наивысшего ранга разведчик Белого Дома, мисс Джанет
Раймер. Лучшие номера, подготовленные жильцами, будут, разумеется,
оставлены именно на этот вечер... так что Дункану и Миллеру с их
экзотическим оркестром на кувшинах придется добиваться привилегии
выступить именно этим вечером в острой конкуренции, а ведь совсем немало
будет номеров - так во всяком случае полагал Тишман - определенно более
высокого качества. Ведь это, что там не говори, просто кувшины... и даже
не электронные. Но с другой стороны...
- Ладно, - выразил он вслух свое решение. - Я согласен.
- Вы еще раз проявили себя человечным, - не преминул подчеркнуть
Дойль, причем у него было такое умильное выражение лица, что вызвало у
Тишмана отвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
заполнить пластинку малого формата. Может быть, сегодня или завтра она еще
не будет хорошо продаваться, но когда-нибудь в обозримом будущем...
Тут Гольц подмигнул Нату.
- Благодарю покорно, - спокойно отверг его предложение Нат.
- Ваше существо с Ганимеда слишком непорочно, слишком целомудренно
для того, что мне придется сказать?
Его улыбка начисто была лишена какого-либо тепла; она будто
неподвижно приросла к определенным местам на его лице.
- Я еврей, мистер Гольц, - сказал Нат. - Поэтому мне трудно взирать с
особым энтузиазмом на это неонацистское движение.
Гольц на какое-то время задумался.
- Я тоже еврей, мистер Флайджер. Или, правильнее сказать,
израильтянин. Можете проверить. Это общеизвестный факт. Его может
подтвердить справочная служба любой приличной газеты для информационного
агентства.
Нат взглянул на него с удивлением.
- Наш общий противник, ваш и мой, - произнес Гольц, - это система Дор
Альте. Вот кто подлинные наследники нацистского прошлого. Задумайтесь над
этим. Правительство и стоящие за ним картели. Все эти "АГ Хемие", "Карп
унд Зоннен Верке" и так далее. Вам разве это не известно? Где вы были,
Флайджер? Вы, что, не слышите меня?
- Слышу, - ответил после некоторой паузы Нат. - Но что-то это не
очень меня убеждает.
- Тогда я поведаю вам вот что, - произнес Гольц. - Наша муттер Николь
и ее приспешники собираются воспользоваться принципом фон Лессинджера,
согласно которому возможны путешествия во времени, для того, чтобы
связаться с Третьим Рейхом, с Германом Герингом, если уж быть до конца
точным. Разве это вас не удивляет?
- Я... кое-какие слухи до меня дошли, - признался, пожав плечами,
Нат.
- Вы не Гост, Флайджер, - сказал Гольц. - Как и я, как и все мои
люди. Мы всегда в стороне. Нам не положено слышать даже слухи. Утечки
информации не должно было быть ни малейшей. Ведь не для наших ушей, не для
испов предназначены эти слухи - вы согласны со мною? Но переправить
жирного Германа из прошлого в нашу эпоху - это уж, пожалуй, слишком, разве
вы тоже не сказали бы так?
Он изучающе вглядывался в лицо Ната, ожидая, какою будет его реакция.
- Если это правда... - немного подумав, начал было Нат.
- Это правда, Флайджер, - кивнул Гольц.
- Тогда это проливает несколько иной свет на ваше движение.
- Тогда переходите на мою сторону, - сказал Гольц. - Когда эта
новость будет опубликована. Когда вы узнаете, что это правда. О'кэй?
Нат ничего не сказал. Он старался не встречаться с темными, очень
подвижными глазами собеседника.
- До скорого, Флайджер, - сказал напоследок Гольц.
И, подхватив свое знамя, которым он все это время подпирал кузов
такси, зашагал быстрым шагом по мостовой вдогонку за своими сторонниками.
7
Усевшись вместе в конторе "Авраама Линкольна" Дон Тишман и Патрик
Дойль внимательно, изучали заявление, которое мистер Ян Дункан из триста
четвертой квартиры только что составил с их помощью. Ян Дункан пожелал
выступить на смотре талантов их дома, который устраивался каждые две
недели, и при этом как раз тогда, когда на нем будет присутствовать
разведчик талантов из Белого Дома.
Заявление, Тишман это прекрасно понимал, было чисто формальным
документом. Единственное, что вызывало у них некоторое недоумение - это
то, что Ян Дункан вызывался выступить в паре с другим исполнителем,
который не проживал в "Аврааме Линкольне".
Размышляя над этим, Дойль произнес:
- Это его старый приятель по воинской службе. Он когда-то рассказывал
мне о нем; они вдвоем уже выступали много лет тому назад. Музыка в стиле
"Барокко" на двух кувшинах. Новинка.
- А в каком жилом доме проживает этот его приятель? - спросил Тишман.
Одобрительная виза на заявлении всецело зависела от того, каковы в
настоящий момент взаимоотношения между "Авраамом Линкольном" и этим другим
жилым домом.
- Ни в каком. Он торгует полуразвалившимися марсолетами у Луни Люка -
того самого, вы знаете, о ком идет речь. Этими дешевыми маленькими
летательными аппаратами, на которых умудряются добираться до Марса. Он
живет на стоянке, как я понимаю. Стоянка все время меняет свое
местонахождение - существование поистине кочевое. Я уверен, что вы об этом
слышали.
- Слышал, - согласился Тишман, - и именно поэтому об одобрении такого
заявления не может быть и речи. Мы не можем разрешить подобное выступление
на нашей сцене, не можем предоставить сцену человеку, который занимается
столь предосудительным ремеслом. И я не усматриваю причин, которые не
позволяют вашему Яну не играть на своем кувшине соло. Меня нисколько не
удивит, если это его выступление окажется более, чем удовлетворительным.
Просто это не в наших традициях - допускать чужаков к участию в наших
концертах; наша сцена предназначена исключительно для нашего люда, так
было всегда и так всегда будет. Поэтому дальнейшее обсуждение этого
вопроса не имеет никакого смысла.
Он решительно поглядел на капеллана.
- Верно, - согласился Дойль. - Но ведь нет же ничего
предосудительного, если кто-нибудь из нас приглашает родственника
поглядеть на смотр наших талантов... Так почему же тогда отказывать
армейскому приятелю? Почему отказывать ему в возможности выступить? Это
имеет очень большое значение для поднятия морального духа Яна. Насколько я
его понял, ему кажется, что в последнее время все у него идет вкривь и
вкось. Он не очень-то умный человек. В самом деле, ему, как мне кажется,
лучше бы заниматься физическим трудом. Но, если у него есть артистические
способности, взять например, эту его идею с кувшинами...
Проверяя свои документы, Тишман выяснил, что представление в "Аврааме
Линкольне" посетит наивысшего ранга разведчик Белого Дома, мисс Джанет
Раймер. Лучшие номера, подготовленные жильцами, будут, разумеется,
оставлены именно на этот вечер... так что Дункану и Миллеру с их
экзотическим оркестром на кувшинах придется добиваться привилегии
выступить именно этим вечером в острой конкуренции, а ведь совсем немало
будет номеров - так во всяком случае полагал Тишман - определенно более
высокого качества. Ведь это, что там не говори, просто кувшины... и даже
не электронные. Но с другой стороны...
- Ладно, - выразил он вслух свое решение. - Я согласен.
- Вы еще раз проявили себя человечным, - не преминул подчеркнуть
Дойль, причем у него было такое умильное выражение лица, что вызвало у
Тишмана отвращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74