Кто-то из толпы, какая-то незнакомая женщина, выкрикнула:
- Мы с вами, доктор! Удачи вам.
Ее поддержали еще несколько голосов, образовав на какие-то несколько
секунд общий одобрительный гул. На лицах полицейских была написана
откровенная скука. Д-р Саперб переступил порог и прикрыл за собой дверь.
В приемной сидевшая за своим столом его секретарша Аманда Коннерс
подняла голову и произнесла:
- Доброе утро, доктор.
Ее ярко-рыжие волосы, перетянутые лентой, блестели на солнце, а
из-под шерстяной кофточки с низким декольте прямо-таки готова была
выпрыгнуть грудь богини.
- Доброе, - ответил ей д-р Саперб, радуясь при виде ее здесь, да еще
в столь великолепной форме, несмотря на всю сложность ситуации.
Он отдал ей пальто, которое она повесила в стенном шкафу.
- Ну, кто там сегодня первый среди пациентов?
Он закурил некрепкую флоридскую сигару.
- Мистер Ругге, доктор. На девять часов. У вас еще есть время, чтобы
выпить чашку кофе.
Она быстро прошла к кофейному автомату в углу приемной.
- Вы знаете о том, что здесь должно произойти через некоторое время?
- спросил Саперб.
- Разумеется. Но ведь ИАПП освободит вас под залог, разве не так?
Она принесла ему небольшой бумажник стаканчик, пальцы ее дрожали.
- Я боюсь, что это будет означать конец вышей работе здесь.
- Да, - кивнул Аманда, больше уже не улыбаясь; в ее больших глазах
появилась грусть. - Никак не могу понять, почему Дер Альте не наложил вето
на этот законопроект; Николь была против него, и поэтому я была уверена в
том, что и он против, вплоть до самого последнего момента. Бог ты мой,
ведь правительство сейчас располагает оборудованием для путешествий во
времени. Почему бы ему не отправиться в будущее, чтобы удостовериться,
какой вред нанесет такое обеднение нашего общества.
- Может быть, оно так и поступило.
И, подумал он, не обнаружило никакого такого обеднения.
Дверь в приемную отворилась. На пороге стоял первый за этот день
пациент. Мистер Гордон Ругге, бледный от нервного возбуждения, которое он
сейчас испытывал.
- О, вы пришли, - произнес д-р Саперб.
Фактически Ругге появился раньше времени.
- Негодяи, - сказал Ругге.
Это был высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, хорошо одетый.
По профессии он был брокером на Монтгомери-стрит.
За спиной у Ругге появились двое полицейских агентов в штатском. Они
молча уставились на д-р Саперба и ждал дальнейшего разворота событий.
Роботы-репортеры выставили штанги своих рецепторов, поспешно впитывая
в себя информацию. На какое-то время все застыли, затаив дыхание.
- Проходите ко мне в кабинет, - произнес д-р Саперб, обращаясь к
мистеру Ругге. - И давайте начнем с того места, где мы остановились в
прошлую пятницу.
- Вы арестованы, - тотчас же заявил один из фараонов в штатском.
Он вышел вперед и предъявил д-ру Сапербу сложенную вдвое повестку.
- Пройдемте с нами.
Взяв д-ра Саперба под локоть, он стал подталкивать его к двери.
Второй переодетый фараон зашел с другого бока, в результате чего Саперб
оказался как бы зажатым между ними. Все было проделано очень спокойно, без
какого-либо лишнего шума.
- Я очень сожалею, Гордон, - произнес д-р Саперб, снова обращаясь к
мистеру Ругге. - Очевидно, мне уже никак не удастся продолжить начатый
мною курс лечения.
- Эти крысы хотят, чтобы я принимал медикаменты, - с горечью
промолвил Ругге. - И они прекрасно понимают, что эти таблетки вызывают у
меня тошноту. У меня такой своеобразный организм, что они для меня просто
яд.
- Интересно наблюдать, - пролепетал один из репортеров-роботов,
обращаясь, скорее всего, к своей телеаудитории, - стоическую верность
пациента своему психоаналитику. И действительно, почему должно быть иначе?
Этот человек вот уже много лет полагается на действенность психоанализа.
- Шесть лет, - уточнил Ругге. - И при необходимости продолжал бы еще
столько же.
Приложив платочек к глазам, Аманда Коннерс начала тихонько плакать.
Пока д-ра Саперба в сопровождении двух фараонов в штатском и целого
наряда полиции Сан-Франциско в мундира вели к поджидавшей их патрульной
машине, из толпы еще раз раздались, правда, не очень-то громкие возгласы в
поддержку д-ра Саперба. Но, как он не преминул заметить, толпа эта
состояла в большинстве своем из людей далеко немолодых. Это все были
реликты той более ранней эпохи, когда психоанализа был весьма
респектабельным ремеслом; как и он сам, эти люди были частицей совсем иной
эпохи. Ему очень хотелось увидеть в этой толпе бы несколько молодых людей,
но таковых в ней не оказалось.
В полицейском участке человек с худым лицом в плотном пальто,
попыхивая филиппинской сигарой ручной работы "Бела Кинг", выглянул из
окна, затем посмотрел на часы и стал беспокойно шагать по комнате.
Он только-только отложил сигару и начал было готовиться к тому, чтобы
раскурить другую, как в поле зрения попала полицейская машина. Он сразу же
поспешил наружу, на приемную платформу, где полиция уже готовилась в
обработке привезенного арестанта.
- Доктор, - сказал он, меня зовут Уайлдер Пэмброук. Мне бы хотелось
переговорить с вами.
Он кивнул полицейским, и они отступили назад, высвободив д-ра
Саперба.
- Пройдемте внутрь. Я временно оккупировал комнату на втором этаже. Я
задержу вас совсем ненадолго.
- Вы не из городской полиции, - предположил д-р Саперб, окинув его
проницательным взглядом. - Вы, скорее всего, из НП.
Теперь он казался встревоженным.
По пути к лифту Пэмброук произнес:
- Считайте меня просто одной из заинтересованных сторон, - и
продолжил, понизив голос, когда мимо них проследовала группа служащих
полиции, - заинтересованной в том, чтобы вновь увидеть вас в вашем
кабинете, оказывающим психотерапевтическую помощь своим пациентам.
- У вас есть на это соответствующие полномочия? - спросил Саперб.
- Полагаю, что да.
Подошла кабина лифта, и они оба прошли в нее.
- На то, чтобы вернуть вас туда, назад, уйдет, тем не менее, примерно
час. Пожалуйста, наберитесь терпения.
Пэмброук раскурил свежую сигару. Сапербу он сигары не предложил.
- Разрешите задать вопрос... Какое учреждение вы представляете?
- Я уже сказал, - в голосе Пэмброука зазвучали раздраженные нотки. -
Просто считайте меня заинтересованной стороной. Неужели непонятно?
Он бросил в сторону Саперба злой взгляд, после чего они оба молчали,
пока лифт не доставил их на второй этаж.
- Прошу прощения за резкость, - произнес Пэмброук, когда они шли по
коридору, - но меня очень беспокоит ваш арест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74