У Эйнштейна такое ощущение, что им обязательно
нужно укоротить руки. Это очень существенно.
- Возможно, - сказала Николь. - У вас просто выработалась переоценка
значения картелей. Я не могу этого сказать о себе. Нам, наверное,
следовательно бы подождать денек-другой, когда среди нас будет Герман
Геринг, и мы сможем проконсультироваться с ним по данному вопросу.
Теперь оба мужчины глядели на нее, широко разинув рты.
- Это я так, пошутила, - сказала она.
Но не покривила ли она при этом душой? В этом она и сама не могла
разобраться.
- А ведь в конце-то концов именно Геринг, - сказала она, - основал
гестапо.
- Я бы никогда не смог одобрить этого, - высокомерно заявил Пэмброук.
- Но не вы определяете политическую линию нашего правительства, -
напомнила ему Николь. - Формально этим должен заниматься Руди. То есть -
я. Я могу принудить вас действовать от моего имени по данному вопросу. И
вы станете это делать - если, разумеется, не предпочтете присоединиться к
сыновьям Иова и маршировать в их рядах, швыряя булыжники и скандируя
лозунги.
И Гарт Макри, и Пэмброук чувствовали при этом себя весьма неуютно.
Они были крайне недовольным таким поворотом беседы.
- Не пугайтесь раньше времени, - попыталась успокоить их Николь. - Вы
понимаете, что является подлинной основой политической власти? Не пушки
или войска, а способность заставить других делать то что, по вашему
мнению, они должны делать. Любыми уместными для этого методами. Я знаю,
что в состоянии заставить НП делать все, что мне хочется - несмотря на все
те чувства, что вы испытываете при этом лично. Я в состоянии и Германа
Геринга заставить делать то, что мне захочется. И не Герингу принимать
решения - это сугубо моя прерогатива.
- Я надеюсь, - произнес Пэмброук, - что вы не заблуждаетесь, когда
говорите о том, что вам удастся справиться с Герингом. Признаюсь, я
изрядно напуган этим экспериментом с прошлым. Вы можете этим отворить
опасные шлюзы. Геринг далеко не клоун.
- Я прекрасно осознаю это, - сказала Николь. - Только вот не
позволяйте себе вольность давать мне советы, мистер Пэмброук. Не такая у
вас должность.
Пэмброук покраснел, молчал какое-то время, затем произнес тихо:
- Извините меня. А теперь, если у вас нет возражений, миссис Тибо,
мне бы хотелось поднять перед вами еще один вопрос. Речь идет о
единственном оставшемся психоаналитике, ныне еще практикующем на всей
территории СШЕА. О докторе Эгоне Сапербе. В объяснении причин НП, по
которым ему позволено...
- Я не желаю ничего об этом слышать, - сказала Николь. - Я только
хочу, чтобы вы занимались своим делом. Да будет вам известно, я с самого
начала не одобряла Акт Макферсона. Поэтому вы вряд ли можете от меня
ожидать, что я стану возражать, если он не будет в полной мере
выполняться.
- Пациент, о котором идет речь...
- Пожалуйста, - довольно резко оборвала его Николь.
Пэмброук послушно пожал плечами, выражение его лица осталось
бесстрастным.
8
Как только они отправились в конференц-зал на первом этаже дома
"Авраам Линкольн", Ян Дункан, хвостом волочась за Элом Миллером, увидел
плоское, трусливо удиравшее с их дороги марсианское существо, так
называемую папоолу. Он тут же резко остановился.
- Это ты привел ее сюда?
- Ничего ты не понимаешь, - произнес Эл. - Разве нам не нужно
обязательно добиться успеха?
Немного поразмыслив, Ян произнес:
- Но не таким путем.
Он все понял. Папоола овладеет умами и чувствами собравшихся, как это
удается ей делать с прохожими. Она окажет экстрасенсорное воздействие на
них, подталкивая их к благоприятному решению. Что вполне согласовывалось с
моральными принципами продавца полуразвалившимися летательными аппаратами,
сущими драндулетами, как их величали в народе, а стоянки их - "притонами
драндулетов". Для Эла это было совершенно естественной нормой поведения,
сообразил Ян. Если им не удастся добиться успеха виртуозной игрой на
кувшинах, они обеспечат благоприятный для себя результат конкурса с
помощью папоолы.
- Неужели ты сам себе наихудший враг? - оживленно жестикулируя,
прошептал Эл. - Это просто маленькая хитрость, характерная для торговой
рекламы. К такой рекламе прибегают вот уже целое столетие - это древний,
вполне респектабельный метод привлечения общественного мнения в нужную для
себя сторону. Я вот что хочу сказать: давай смотреть фактам в лицо, мы уже
очень давно не практиковались в игре на кувшинах.
Он притронулся к пульту управления у себя на поясе, и папоола
поспешила вперед, чтобы нагнать их. Эл еще раз что-то сделал у себя на
поясе...
И в сознании Яна убедительно зазвучало вот что: "А почему бы и нет?
Все остальные так поступают".
- Убери от меня подальше эту тварь, - с трудом выдавил он.
Эл пожал плечами. Мысль, которая вторглась в сознание Яна со стороны,
постепенно угасла. И все же, какой-то осадок остался. Он больше уже не был
уверен в том, что он не одобряет использование папоолы.
- Это еще ничто по сравнению с тем, чего можно достичь с помощью
имеющейся у Николь машинерии, - подчеркнул Эл, заметив выражение лица Яна.
- Всего-то одна папоола против инструмента промывания мозгов в масштабах
всей планеты, в который Николь превратила телевидение, - вот где, Ян,
реальная опасность. Папоола - весьма грубое, примитивное средство - и к
тому же ты сознаешь, что подвергаешься воздействию со стороны этого
существа. Совсем иное дело, когда слушаешь Николь. Нажим, оказываемый ею,
такой тонкий, неуловимый, и одновременно такой всеобъемлющий...
- Мне ничего об этом неизвестно, - сказал Ян. - Я знаю только то, что
если мы не добьемся успеха, если не получим возможности сыграть в Белом
Доме, жизнь для меня потеряет всякую ценность. Вот к этой мысли никто меня
не подталкивал со стороны. Я в самом деле именно так чувствую. Это моя
собственная, выстраданная мною самим мысль, черт побери!
Он открыл дверь, и Эл прошел в зал, неся за ручку свой кувшин. Ян
последовал за ним, и мгновеньем позже они оба уже были на сцене, глядя на
заполненный наполовину зал.
- Ты когда-нибудь ее видел? - спросил Эл.
- Я ее вижу все время.
- Я имею в виду - в действительности. Лицом к лицу. Так сказать, во
плоти.
- Разумеется, нет, - признался Ян.
В этом-то и заключается смысл его такого страстного желания пробиться
в Белый Дом. Чтобы увидеть ее саму, а не телевизионное изображение,
увидеть не нечто воображаемое, а подлинное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
нужно укоротить руки. Это очень существенно.
- Возможно, - сказала Николь. - У вас просто выработалась переоценка
значения картелей. Я не могу этого сказать о себе. Нам, наверное,
следовательно бы подождать денек-другой, когда среди нас будет Герман
Геринг, и мы сможем проконсультироваться с ним по данному вопросу.
Теперь оба мужчины глядели на нее, широко разинув рты.
- Это я так, пошутила, - сказала она.
Но не покривила ли она при этом душой? В этом она и сама не могла
разобраться.
- А ведь в конце-то концов именно Геринг, - сказала она, - основал
гестапо.
- Я бы никогда не смог одобрить этого, - высокомерно заявил Пэмброук.
- Но не вы определяете политическую линию нашего правительства, -
напомнила ему Николь. - Формально этим должен заниматься Руди. То есть -
я. Я могу принудить вас действовать от моего имени по данному вопросу. И
вы станете это делать - если, разумеется, не предпочтете присоединиться к
сыновьям Иова и маршировать в их рядах, швыряя булыжники и скандируя
лозунги.
И Гарт Макри, и Пэмброук чувствовали при этом себя весьма неуютно.
Они были крайне недовольным таким поворотом беседы.
- Не пугайтесь раньше времени, - попыталась успокоить их Николь. - Вы
понимаете, что является подлинной основой политической власти? Не пушки
или войска, а способность заставить других делать то что, по вашему
мнению, они должны делать. Любыми уместными для этого методами. Я знаю,
что в состоянии заставить НП делать все, что мне хочется - несмотря на все
те чувства, что вы испытываете при этом лично. Я в состоянии и Германа
Геринга заставить делать то, что мне захочется. И не Герингу принимать
решения - это сугубо моя прерогатива.
- Я надеюсь, - произнес Пэмброук, - что вы не заблуждаетесь, когда
говорите о том, что вам удастся справиться с Герингом. Признаюсь, я
изрядно напуган этим экспериментом с прошлым. Вы можете этим отворить
опасные шлюзы. Геринг далеко не клоун.
- Я прекрасно осознаю это, - сказала Николь. - Только вот не
позволяйте себе вольность давать мне советы, мистер Пэмброук. Не такая у
вас должность.
Пэмброук покраснел, молчал какое-то время, затем произнес тихо:
- Извините меня. А теперь, если у вас нет возражений, миссис Тибо,
мне бы хотелось поднять перед вами еще один вопрос. Речь идет о
единственном оставшемся психоаналитике, ныне еще практикующем на всей
территории СШЕА. О докторе Эгоне Сапербе. В объяснении причин НП, по
которым ему позволено...
- Я не желаю ничего об этом слышать, - сказала Николь. - Я только
хочу, чтобы вы занимались своим делом. Да будет вам известно, я с самого
начала не одобряла Акт Макферсона. Поэтому вы вряд ли можете от меня
ожидать, что я стану возражать, если он не будет в полной мере
выполняться.
- Пациент, о котором идет речь...
- Пожалуйста, - довольно резко оборвала его Николь.
Пэмброук послушно пожал плечами, выражение его лица осталось
бесстрастным.
8
Как только они отправились в конференц-зал на первом этаже дома
"Авраам Линкольн", Ян Дункан, хвостом волочась за Элом Миллером, увидел
плоское, трусливо удиравшее с их дороги марсианское существо, так
называемую папоолу. Он тут же резко остановился.
- Это ты привел ее сюда?
- Ничего ты не понимаешь, - произнес Эл. - Разве нам не нужно
обязательно добиться успеха?
Немного поразмыслив, Ян произнес:
- Но не таким путем.
Он все понял. Папоола овладеет умами и чувствами собравшихся, как это
удается ей делать с прохожими. Она окажет экстрасенсорное воздействие на
них, подталкивая их к благоприятному решению. Что вполне согласовывалось с
моральными принципами продавца полуразвалившимися летательными аппаратами,
сущими драндулетами, как их величали в народе, а стоянки их - "притонами
драндулетов". Для Эла это было совершенно естественной нормой поведения,
сообразил Ян. Если им не удастся добиться успеха виртуозной игрой на
кувшинах, они обеспечат благоприятный для себя результат конкурса с
помощью папоолы.
- Неужели ты сам себе наихудший враг? - оживленно жестикулируя,
прошептал Эл. - Это просто маленькая хитрость, характерная для торговой
рекламы. К такой рекламе прибегают вот уже целое столетие - это древний,
вполне респектабельный метод привлечения общественного мнения в нужную для
себя сторону. Я вот что хочу сказать: давай смотреть фактам в лицо, мы уже
очень давно не практиковались в игре на кувшинах.
Он притронулся к пульту управления у себя на поясе, и папоола
поспешила вперед, чтобы нагнать их. Эл еще раз что-то сделал у себя на
поясе...
И в сознании Яна убедительно зазвучало вот что: "А почему бы и нет?
Все остальные так поступают".
- Убери от меня подальше эту тварь, - с трудом выдавил он.
Эл пожал плечами. Мысль, которая вторглась в сознание Яна со стороны,
постепенно угасла. И все же, какой-то осадок остался. Он больше уже не был
уверен в том, что он не одобряет использование папоолы.
- Это еще ничто по сравнению с тем, чего можно достичь с помощью
имеющейся у Николь машинерии, - подчеркнул Эл, заметив выражение лица Яна.
- Всего-то одна папоола против инструмента промывания мозгов в масштабах
всей планеты, в который Николь превратила телевидение, - вот где, Ян,
реальная опасность. Папоола - весьма грубое, примитивное средство - и к
тому же ты сознаешь, что подвергаешься воздействию со стороны этого
существа. Совсем иное дело, когда слушаешь Николь. Нажим, оказываемый ею,
такой тонкий, неуловимый, и одновременно такой всеобъемлющий...
- Мне ничего об этом неизвестно, - сказал Ян. - Я знаю только то, что
если мы не добьемся успеха, если не получим возможности сыграть в Белом
Доме, жизнь для меня потеряет всякую ценность. Вот к этой мысли никто меня
не подталкивал со стороны. Я в самом деле именно так чувствую. Это моя
собственная, выстраданная мною самим мысль, черт побери!
Он открыл дверь, и Эл прошел в зал, неся за ручку свой кувшин. Ян
последовал за ним, и мгновеньем позже они оба уже были на сцене, глядя на
заполненный наполовину зал.
- Ты когда-нибудь ее видел? - спросил Эл.
- Я ее вижу все время.
- Я имею в виду - в действительности. Лицом к лицу. Так сказать, во
плоти.
- Разумеется, нет, - признался Ян.
В этом-то и заключается смысл его такого страстного желания пробиться
в Белый Дом. Чтобы увидеть ее саму, а не телевизионное изображение,
увидеть не нечто воображаемое, а подлинное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74