– Мой отец был протеже самого великого Сойера! – заорала она, наблюдая, как Бушар повернулся к ней лицом, а его персонал начал медленно отступать в дальние углы комнаты. – Я училась в Париже! Я работала кондитером у Андре Шовена! – Она уже орала изо всех сил. – Я готовила миндальные сухарики для герцога Орлеанского и яблочный пирог для премьер-министра Гладстона! И я должна склонить голову перед каким-то надутым маленьким французишкой, страдающим манией величия? Не дождетесь! – Она снова хлопнула ладонями по столу с пылом, которому мог позавидовать любой французский повар. – Ишь чего захотели!
Бушар смотрел на нее оценивающим взглядом, и в его глазах появилось что-то похожее на уважение. Однако было ясно, что он не собирается так легко расстаться со своим единовластием.
– Пропади все пропадом! – орал он по-французски, подходя к ней. – Такую дерзость от маленькой соплячки нельзя терпеть. Я шеф-повар маркиза, и под моим началом работают все повара, обслуживающие бал маркиза! Вы тоже подчиняетесь мне, мадемуазель!
– Я не подчиняюсь никому!
– Вы будете готовить по моим рецептам. – Уперев руки в бока, он наклонился к ней через стол. – Вы будете работать под моим руководством и выполнять только ту работу, которую прикажу делать я.
– Черта с два! – Она тоже наклонилась через стол, и теперь они с маленьким французом почти соприкасались носами. – Я вам не какая-нибудь судомойка, месье! Я независимый кондитер со своим собственным заведением. Я буду пользоваться своими рецептами, и готовить по ним будет мой персонал.
Он направил в ее адрес поток французских ругательств, а она, не оставшись в долгу, ответила ему серией отборных английских оскорблений. Но тут в это состязание вмешался третий голос, который был достаточно громким, чтобы перекрыть их голоса.
– Что, черт возьми, здесь происходит?
Она и Бушар одновременно повернулись и увидели Филиппа, стоящего в дверях кухни, одетого по-домашнему – в белую сорочку, винно-красного цвета халат и черные брюки. Он нахмурился, словно предгрозовое небо.
– Милорд, слава Богу, что вы пришли. – Бушар повернулся к хозяину, умоляюще сложив руки. – Кто эта девочка, которая приходит ко мне и заявляет, что она кондитер? Но ведь не может быть, чтобы такая…
– Какая это «такая»? – прервала его она и тоже шагнула в сторону Филиппа. – Этот ваш человек, который называет себя шеф-поваром, только и делает, что всячески унижает и оскорбляет меня с того самого момента, как я вошла сюда!
– Это меня оскорбляют! – заверил Бушар. – Меня унижают!
Филипп поднял вверх руки.
– Довольно, я выслушал вас обоих, – сказал он, переводя взгляд с нее на Бушара и обратно. – Месье Бушар, насколько я понимаю, вы не хотите, чтобы мисс Мартингейл была кондитером для бала, – сказал он тоном человека, пытающегося урегулировать конфликт мирным, разумным путем. – Чем именно вызваны ваши возражения?
– Кухня, милорд, должна быть французской. А мне присылают английскую девочку для приготовления кондитерских изделий? Но это невозможно! Ведь мы не собираемся подавать к столу простой хлебный пудинг. Мадемуазель англичанка. Она не сможет приготовить настоящее пирожное. К тому же, – добавил он, бросая насмешливый взгляд в ее сторону, – она слишком молода. Мне нужен кондитер опытный. – Он перешел на французский, хлопая тыльной стороной одной руки о ладонь другой, словно подчеркивая каждый слог. – Чтобы он знал, как надо обращаться с тестом.
– Смею доложить, что я это делала с трех лет, когда пекла куличи из песка! – воскликнула она. – И вот уже двенадцать лет, как я являюсь профессиональным кондитером. Я работала с лучшими поварами Европы.
– Ишь, удивила! – язвительно воскликнул Бушар. – Всего двенадцать лет? Этого недостаточно, чтобы работать под моим руководством.
– Вот и хорошо, – ответила она, – потому что я не собираюсь работать под вашим руководством!
Француз хотел было что-то сказать, но Филипп остановил его.
– Довольно, месье Бушар, – сказал он, и Мария взглянула на повара победоносным взглядом. – А теперь, мисс Мартингейл, потрудитесь объяснить мне, чем вы так рассердили моего шеф-повара?
– Он разозлился потому, что ему не позволили самому выбрать кондитера. Я имею в виду, такого, которого он мог бы третировать.
– Это невыносимо! – завопил Бушар. – Я главный повар. Она никогда не будет работать под моим руководством. Она должна уйти!
– Месье… – начал было Филипп, но Мария его остановила.
– Я никуда не уйду, пока не урегулирую вопрос относительно меню кондитерских изделий, – заявила она, сложив на груди руки. – Относительно меню изделий, которые будет готовить мой персонал под моим руководством, по моим рецептам и с использованием моих методов.
– Ваших методов? – эхом отозвался Бушар. – У английского кондитера нет никаких методов.
– Что, черт возьми…
– Довольно! – прикрикнул Филипп, останавливая ее. Он наклонился и взял ее за предплечье. – Идем со мной.
– Но почему? – Она попыталась вырваться, однако силы были неравные. – Куда ты меня ведешь?
– Отсюда. Пока не взбунтовался весь кухонный персонал. – Он вывел ее, и, уходя, она увидела через плечо, как Бушар с улыбкой триумфатора помахал ей рукой.
– Смотри, что ты наделал! – воскликнула она, когда Филипп повел ее вверх по лестнице. – Я держала ситуацию под контролем.
– Оно и видно.
– Держала. Пока не явился ты.
Он не стал с нею спорить. Они поднялись по лестнице в его гостиную.
– Из-за чего разгорелся весь этот скандал?
– Ты сказал, чтобы я встретилась с месье Бушаром и обсудила детали меню для бала. Я так и сделала.
– Это состязание в оскорблениях ты называешь обсуждением?
– Да. И все закончилось бы великолепно, если бы не вмешался ты.
– Ну да, великолепно. А как же иначе?
– Ты не понимаешь. Бушар и его персонал не могут обслужить весь ужин, на котором будут присутствовать четыре сотни гостей. Именно поэтому твой брат и нанял меня. Бушару необходима помощь кондитера, но его самолюбие было задето тем, что ему не позволили самому выбрать для себя кондитера. А когда он увидел, что я молодая да еще женщина, это нанесло еще один удар его гордости. Перед своим персоналом он должен был поважничать и показать свою власть как главного повара.
– Так почему, черт возьми, ты не позволила ему просто сделать это?
– Потому что в результате я бы пострадала первая! Если бы я ему это позволила, то мы готовили бы по его рецептам и его методами, и мое заведение превратилось бы в продолжение его кухни и снабжало бы его батонами хлеба и подносами «дамских пальчиков», а я стала бы чуть ли не служанкой у него на побегушках. Нет, чтобы мы с ним могли работать вместе, как коллеги, я должна настоять на своем.
– Но только не тогда, когда я завтракаю прямо над вашими головами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65