Он чуть помедлил перед входом в чайную комнату, обдумывая этот вопрос, потом стряхнул пылинку с темно-синего костюма и поправил серебристо-серый жилет. Может быть, она это делает просто из любопытства? Или, возможно, пришла, чтобы попросить денег, хотя это была бы безнадежная трата времени, потому что он уже заплатил ей достаточно, и она должна бы понимать, что больше он не даст ей ни пенса. А на Лоренса, хотя он значительно добрее брата, надеяться нечего, потому что у него денег, как всегда, нет.
Заглянув сквозь раскрытую дверь в чайную комнату, Филипп заметил, что его брат прибыл раньше, чем он. Лоренс никогда не являлся вовремя, и его пунктуальность на сей раз, несомненно, объяснялась тем, что напротив него сидели миловидная шатенка мисс Даттон и ее матушка. Мисс Даттон явно оказывала умиротворяющее воздействие на его своенравного младшего брата, и Филипп очень надеялся, что эта тенденция сохранится и далее.
Он проверил, находится ли идеально завязанный узел его светло-голубого шейного платка точно между жестко накрахмаленными уголками воротника сорочки, и, прежде чем войти в чайную комнату, случайно бросил взгляд на свой лацкан… И остановился как вкопанный.
– Черт бы побрал эту женщину, – пробормотал он, сердито глядя на то, что совсем недавно было непорочно белой камелией в его петлице, а теперь превратилось благодаря стараниям Марии Мартингейл в нечто мятое, искромсанное и грязное.
Раздосадованный этим обстоятельством, он повернул назад, снова пересек вестибюль и вышел из здания. Когда он, остановившись перед продавщицей цветов, стал выбирать подходящую бутоньерку, до него донеслась волна цветочного запаха.
В голову пришли непрошеные воспоминания прошлого. Прекрасный августовский день в розарии Кейн-Холла. Мария, которой тогда было семнадцать лет, собирает букет, Лоренс ей помогает, а сам он сидит неподалеку на скамье, просматривая отчеты земельных агентов. Это было двенадцать лет назад, но Филипп хорошо помнил, как эта парочка стояла возле беседки слишком близко друг от друга, чтобы это можно было назвать приличным, и Лоренс игриво украшал ее волосы бутонами роз, заставляя ее смеяться. Ему следовало бы уже тогда задуматься, не слишком ли далеко зашли отношения между ними, но он понимал лишь, что ее грудной смех отвлекал его от проверки расходов по поместьям.
– С вами все в порядке, господин?
Вопрос молоденькой цветочницы вернул его из прошлого, и он со вздохом вынул из корзинки девушки белую гвоздику. Бросив двухпенсовую монетку в ее ладонь, он снова зашагал к отелю.
Успев по пути выбросить поврежденный цветок камелии и заменить его гвоздикой, он отдал шляпу и перчатки лакею и прогнал из головы все ненужные воспоминания о Марии Мартингейл. Если в ее намерения входит испортить отношения Лоренса и мисс Даттон, то у нее ничего не выйдет, потому что он будет рядом и предотвратит такой поворот событий.
Брат заметил его первым.
– Наконец-то! – воскликнул он и встал, чтобы встретить приближающегося к столу Филиппа. – Где ты был? Ты опоздал на двадцать минут!
– На двадцать минут? – Удивленный Филипп достал часы из жилетного кармана, уверенный, что его братец преувеличивает, но обнаружил, что Лоренс прав. Он опоздал на двадцать две минуты.
– Приношу глубочайшие извинения, – сказал он, обратившись к дамам, и уселся на свободный стул рядом с братом. – Мне пришлось задержаться.
– Земля перестала вращаться! – весело заявил Лоренс. – Мой брат, – добавил он заговорщическим тоном, чуть наклонившись к дамам через стол, – надежен, как «Бритиш рейлз». Он никогда не опаздывает. Так что отсутствие пунктуальности с его стороны на сей раз, должно быть, означает, что произошла какая-нибудь катастрофа. Поставки на верфях идут не по графику? Забастовали докеры? Или отец Синтии решил все-таки не делать нам заказ на постройку трансатлантических лайнеров?
– Не валяй дурака, – сказал Филипп и, поправив манжеты, кивнул официанту, который застыл в ожидании с серебряным чайником в руке. – Как я уже говорил, меня задержали, причем, уверяю вас, это не была катастрофа.
– Но, насколько я тебя знаю, Филипп, это обязательно касалось бизнеса.
– А может быть, и нет, – вставила свое слово мисс Даттон. – Возможно, твой брат встретил очаровательную молодую леди и задержался с ней дольше, чем следовало.
С большим трудом Филиппу удалось сохранить абсолютно бесстрастное выражение лица. Мария была очаровательной, но, к счастью, ему всегда удавалось устоять перед ней. Однако с Лоренсом все было по-другому.
Филипп взглянул на брата, и ему снова стало тревожно. Что затевает Мария?
– Это невозможно, – заявил Лоренс в ответ на предположение мисс Даттон. – Чтобы мой брат принес пунктуальность в жертву каким-то романтическим чувствам? Никогда!
Не обратив внимания на его слова, Синтия повернулась к Филиппу:
– Кто она такая, милорд? Расскажите нам.
Он развел руками.
– Никакой молодой леди не было, мисс Даттон, уверяю вас, – сказал он. Это даже не было ложью, потому что мисс Мартингейл не была леди.
– Я говорил вам, – сказал Лоренс с уверенностью, которая вызвала у Филиппа раздражение, – мой брат абсолютно неромантичен.
Девушка покачала головой и рассмеялась, поглядывая на Филиппа.
– Так дело не пойдет, милорд, – заявила она с самым серьезным видом. – Вы маркиз, у вас титул, у вас земли. Вы просто обязаны жениться.
Лоренс рассмеялся:
– Для этого, дорогая моя девочка, ему пришлось бы оторваться от деловых операций, чтобы выкроить время для ухаживания.
– Не обращайте внимания на моего брата, мисс Даттон, – сказал ей Филипп. – Он вечно болтает всякую чепуху. Скажите лучше мне, чем вы все занимались сегодня днем?
– Мы делали покупки, – сказала мисс Даттон, но Лоренс тут же ей возразил:
– Нет, это только делали леди, а мне была отведена роль хранителя списка необходимых покупок и носильщика пакетов. Лишь в самых крайних случаях дамы снисходили до того, что спрашивали моего совета. Редкость этого больно ранила мое самолюбие.
– Скверный мальчик! – сказала миссис Даттон, с упреком взглянув на Лоренса, но ее довольный, снисходительный тон сводил на нет этот упрек. – Всем известно, что джентльмены ничуть не интересуются коврами и шторами.
– Коврами и шторами? – переспросил Филипп, принимая чашку чая, которую налил ему официант. – Я думал, что дом, который вы арендовали на сезон на Белгрейв-сквер, полностью меблирован.
Миссис Даттон нахмурила лоб.
– У баронессы Стовински и у меня, видимо, совершенно разные понятия о том, что такое «полностью меблированный» дом. Мы с Синтией рано утром отправились посмотреть дом, прежде чем перевозить наши вещи из отеля, но обнаружили, что во всем доме нет ни ковров, ни штор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65