Ее лоб пересекла морщинка, как будто она чувствовала напряжение, но не понимала, в чем его причина.
Если даже Филипп был удивлен тем, что человек такого низкого происхождения, как Мария, водит дружбу с виконтессой, он этого не показал, но прежде чем он успел ответить, заговорила Мария:
– Но этот человек не знаком со мной, Эмма, – весело сказала она. – Мы вообще не знаем друг друга. По крайней мере так мне было сказано. – Она не обратила внимания на озадаченную подругу и мило улыбнулась стоявшему напротив мужчине. – Знакомство подразумевает фамильярные отношения со мной, а такого этот джентльмен не допускает.
Он перестал улыбаться, но если она надеялась напоминанием о недавнем разговоре заставить его признаться в том, что они знакомы, то ее ждало разочарование.
– Я здесь по делу, мадам, – сказал он, – а точнее, по поводу заведения, которое вы намерены здесь открыть.
Эмма снова тихо кашлянула.
– В таком случае я, пожалуй, пойду, – сказала она. – Мария, я с удовольствием осмотрела твой будущий магазин.
– Задержись еще немного, – взмолилась Мария, бросая на Филиппа негодующий взгляд. – Если этот джентльмен желает поговорить со мной, то он наверняка может сделать это в присутствии моих друзей.
– Нет-нет. Мне пора идти. Надеюсь, мы с тобой увидимся на воскресном чаепитии на Литл-Рассел-стрит.
– Конечно. Но неужели, Эмма, ты не можешь задержаться?
– Боюсь, что не могу. Сегодня я должна присутствовать на благотворительном чае в Блумсбери, а ты знаешь, как трудно теперь стало передвигаться по Лондону. – Кивнув Филиппу, она направилась к двери. – Я поговорю с Гарри о новом каталоге сегодня же вечером.
– Спасибо, – сказала Мария, провожая подругу до двери. – Ты мне очень помогла.
Эмма ушла, а Мария, стоя на пороге распахнутой двери, чувствовала на своей спине сверлящий взгляд Филиппа. Сделав глубокий вдох, она повернулась:
– Не представляю, какое у вас ко мне может быть дело. Но надеюсь, что вы мне это объясните.
– Утром я проходил мимо и видел вас через окно. Я навел справки и обнаружил, что вы арендовали это помещение. Излишне говорить, что я был очень удивлен.
«И зол», – подумала она.
– Ваш интерес ко мне приводит меня в недоумение, сэр. Мы не знаем друг друга, вы не забыли? Вы сами сказали это мне.
– В тот момент при сложившихся обстоятельствах я подумал, что так будет лучше всего.
– Вы подумали, что лучше всего быть жестоким и бесцеремонным?
– Я… – Он замолчал на мгновение, и она заметила в его лице что-то вроде сожаления, но оно исчезло так же быстро, как появилось. – Простите меня. Я не хотел быть грубым или ранить ваши чувства. Просто я решил избавить нас обоих от, несомненно, неприятного разговора.
– Однако вы все-таки явились сюда.
– Теперь разговор между нами стал необходимым. – Он прищурил глаза, и лицо его снова стало жестким и неумолимым. – Мне казалось, что двенадцать лет назад я отчетливо объяснил вам, что вы никогда больше не должны иметь ничего общего с моим братом.
– С вашим братом? – переспросила она, притворяясь озадаченной. – Лоренс здесь? Я, должно быть, ослепла. Я его нигде не вижу. Он прячется?
– Ясно, что вы не изменились, мисс Мартингейл. Вы все такая же дерзкая, как прежде.
– Вы тоже не изменились. Вы все такой же сухой, как палка.
Он игнорировал насмешку.
– Вам заплатили тысячу фунтов в обмен на обещание держаться подальше от Лоренса.
Бросив на него невинный взгляд, она сказала правду:
– Я не видела вашего брата с тех пор, как двенадцать лет назад уехала из Кейн-Холла. Я слышала, что он уехал в Америку.
– Он вернулся из Америки. И в настоящее время живет вместе со мной. – Он жестом указал в направлении жилого дома, расположенного по соседству. – В доме, примыкающем к этому зданию. И не делайте вид, будто вам об этом неизвестно.
Она чуть помедлила с ответом, осторожно выбирая слова, потом сказала:
– Когда я решила арендовать это помещение, я и понятия не имела о том, что ваш брат проживает по соседству.
– Значит, вы хотите сказать, что не нарушили свое обещание? Что ваше присутствие здесь является простым совпадением? И вы хотите, чтобы я поверил этой неубедительной лжи?
– Мне абсолютно наплевать, чему вы верите, но я своего слова не нарушала.
– Вам едва ли удастся не нарушать его и далее, если вы будете с ним соседями. – Он сердито взглянул на нее. – Скажите мне, мисс Мартингейл, вы относитесь с таким же неуважением ко всем обещаниям, которые даете, или это касается исключительно обещаний, данных мне?
– Полно вам! – воскликнула рассерженная Мария. – Все это было двенадцать лет тому назад. Мы теперь взрослые люди, которые могут вежливо относиться друг к другу. Неужели мы должны шарахаться друг от друга как от чумы?
– Ты и есть чума, – пробормотал он. – Чума, вызывающая у мужчин безумие.
Она рассвирепела и уже открыла рот, чтобы высказать столь же лестное мнение о нем, но он ее опередил.
– Сколько? – спросил он.
– Простите, не поняла? – сказала Мария, ошарашенная столь резкой сменой темы разговора.
– Однажды мне пришлось заплатить вам, чтобы вы уехали. Я пытаюсь уточнить сумму, которую придется заплатить, чтобы заставить вас снова уехать. Ну, так сколько же?
Задыхаясь от возмущения, она не сразу смогла ответить:
– У вас не хватит на это денег!
– Уверяю, что я справлюсь. Назовите цену.
– Не все продается, милорд. Я нахожусь здесь и намерена здесь остаться, и вы ничего не сможете с этим сделать.
– Вы полагаете, что не смогу?
Вопрос был задан обманчиво спокойным тоном, но Мария была настороже. По собственному горькому опыту она знала, каким бессердечным может быть Филипп. По спине пробежали мурашки, словно предупреждая об опасности, но она все-таки продолжала стоять на своем.
– Вы ничего не сможете сделать, – повторила она.
– Двенадцать лет назад вы дали мне обещание, мисс Мартингейл, и, клянусь, я позабочусь о том, чтобы вы его сдержали. Откупиться от вас было бы самым простым и самым быстрым способом, но, поскольку такое решение вас не устраивает, мне придется обратиться к своим адвокатам.
– К адвокатам? Это еще зачем?
– Конечно, для того, чтобы оформить ваше выселение из этого помещения. – Сказав это, он повернулся и направился к двери, не дожидаясь, когда она придет в себя от удивления и сможет ответить.
– О чем вы говорите? Вы не можете выселить меня.
– Ошибаетесь, могу. – Он остановился, держась за дверную ручку, и улыбнулся ей мрачной улыбкой. – Потому что я владелец этого здания.
Глава 3
Будь он хоть живой, хоть мертвый, я смелю в муку его кости, чтобы было из чего испечь хлеб.
Английский детский стишок
– Что ты сказал? – Она уставилась на Филиппа, не в силах сдержать смех. – Что за нелепость? Я заключила договор об аренде с компанией под названием «Миллбери инвестментс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Если даже Филипп был удивлен тем, что человек такого низкого происхождения, как Мария, водит дружбу с виконтессой, он этого не показал, но прежде чем он успел ответить, заговорила Мария:
– Но этот человек не знаком со мной, Эмма, – весело сказала она. – Мы вообще не знаем друг друга. По крайней мере так мне было сказано. – Она не обратила внимания на озадаченную подругу и мило улыбнулась стоявшему напротив мужчине. – Знакомство подразумевает фамильярные отношения со мной, а такого этот джентльмен не допускает.
Он перестал улыбаться, но если она надеялась напоминанием о недавнем разговоре заставить его признаться в том, что они знакомы, то ее ждало разочарование.
– Я здесь по делу, мадам, – сказал он, – а точнее, по поводу заведения, которое вы намерены здесь открыть.
Эмма снова тихо кашлянула.
– В таком случае я, пожалуй, пойду, – сказала она. – Мария, я с удовольствием осмотрела твой будущий магазин.
– Задержись еще немного, – взмолилась Мария, бросая на Филиппа негодующий взгляд. – Если этот джентльмен желает поговорить со мной, то он наверняка может сделать это в присутствии моих друзей.
– Нет-нет. Мне пора идти. Надеюсь, мы с тобой увидимся на воскресном чаепитии на Литл-Рассел-стрит.
– Конечно. Но неужели, Эмма, ты не можешь задержаться?
– Боюсь, что не могу. Сегодня я должна присутствовать на благотворительном чае в Блумсбери, а ты знаешь, как трудно теперь стало передвигаться по Лондону. – Кивнув Филиппу, она направилась к двери. – Я поговорю с Гарри о новом каталоге сегодня же вечером.
– Спасибо, – сказала Мария, провожая подругу до двери. – Ты мне очень помогла.
Эмма ушла, а Мария, стоя на пороге распахнутой двери, чувствовала на своей спине сверлящий взгляд Филиппа. Сделав глубокий вдох, она повернулась:
– Не представляю, какое у вас ко мне может быть дело. Но надеюсь, что вы мне это объясните.
– Утром я проходил мимо и видел вас через окно. Я навел справки и обнаружил, что вы арендовали это помещение. Излишне говорить, что я был очень удивлен.
«И зол», – подумала она.
– Ваш интерес ко мне приводит меня в недоумение, сэр. Мы не знаем друг друга, вы не забыли? Вы сами сказали это мне.
– В тот момент при сложившихся обстоятельствах я подумал, что так будет лучше всего.
– Вы подумали, что лучше всего быть жестоким и бесцеремонным?
– Я… – Он замолчал на мгновение, и она заметила в его лице что-то вроде сожаления, но оно исчезло так же быстро, как появилось. – Простите меня. Я не хотел быть грубым или ранить ваши чувства. Просто я решил избавить нас обоих от, несомненно, неприятного разговора.
– Однако вы все-таки явились сюда.
– Теперь разговор между нами стал необходимым. – Он прищурил глаза, и лицо его снова стало жестким и неумолимым. – Мне казалось, что двенадцать лет назад я отчетливо объяснил вам, что вы никогда больше не должны иметь ничего общего с моим братом.
– С вашим братом? – переспросила она, притворяясь озадаченной. – Лоренс здесь? Я, должно быть, ослепла. Я его нигде не вижу. Он прячется?
– Ясно, что вы не изменились, мисс Мартингейл. Вы все такая же дерзкая, как прежде.
– Вы тоже не изменились. Вы все такой же сухой, как палка.
Он игнорировал насмешку.
– Вам заплатили тысячу фунтов в обмен на обещание держаться подальше от Лоренса.
Бросив на него невинный взгляд, она сказала правду:
– Я не видела вашего брата с тех пор, как двенадцать лет назад уехала из Кейн-Холла. Я слышала, что он уехал в Америку.
– Он вернулся из Америки. И в настоящее время живет вместе со мной. – Он жестом указал в направлении жилого дома, расположенного по соседству. – В доме, примыкающем к этому зданию. И не делайте вид, будто вам об этом неизвестно.
Она чуть помедлила с ответом, осторожно выбирая слова, потом сказала:
– Когда я решила арендовать это помещение, я и понятия не имела о том, что ваш брат проживает по соседству.
– Значит, вы хотите сказать, что не нарушили свое обещание? Что ваше присутствие здесь является простым совпадением? И вы хотите, чтобы я поверил этой неубедительной лжи?
– Мне абсолютно наплевать, чему вы верите, но я своего слова не нарушала.
– Вам едва ли удастся не нарушать его и далее, если вы будете с ним соседями. – Он сердито взглянул на нее. – Скажите мне, мисс Мартингейл, вы относитесь с таким же неуважением ко всем обещаниям, которые даете, или это касается исключительно обещаний, данных мне?
– Полно вам! – воскликнула рассерженная Мария. – Все это было двенадцать лет тому назад. Мы теперь взрослые люди, которые могут вежливо относиться друг к другу. Неужели мы должны шарахаться друг от друга как от чумы?
– Ты и есть чума, – пробормотал он. – Чума, вызывающая у мужчин безумие.
Она рассвирепела и уже открыла рот, чтобы высказать столь же лестное мнение о нем, но он ее опередил.
– Сколько? – спросил он.
– Простите, не поняла? – сказала Мария, ошарашенная столь резкой сменой темы разговора.
– Однажды мне пришлось заплатить вам, чтобы вы уехали. Я пытаюсь уточнить сумму, которую придется заплатить, чтобы заставить вас снова уехать. Ну, так сколько же?
Задыхаясь от возмущения, она не сразу смогла ответить:
– У вас не хватит на это денег!
– Уверяю, что я справлюсь. Назовите цену.
– Не все продается, милорд. Я нахожусь здесь и намерена здесь остаться, и вы ничего не сможете с этим сделать.
– Вы полагаете, что не смогу?
Вопрос был задан обманчиво спокойным тоном, но Мария была настороже. По собственному горькому опыту она знала, каким бессердечным может быть Филипп. По спине пробежали мурашки, словно предупреждая об опасности, но она все-таки продолжала стоять на своем.
– Вы ничего не сможете сделать, – повторила она.
– Двенадцать лет назад вы дали мне обещание, мисс Мартингейл, и, клянусь, я позабочусь о том, чтобы вы его сдержали. Откупиться от вас было бы самым простым и самым быстрым способом, но, поскольку такое решение вас не устраивает, мне придется обратиться к своим адвокатам.
– К адвокатам? Это еще зачем?
– Конечно, для того, чтобы оформить ваше выселение из этого помещения. – Сказав это, он повернулся и направился к двери, не дожидаясь, когда она придет в себя от удивления и сможет ответить.
– О чем вы говорите? Вы не можете выселить меня.
– Ошибаетесь, могу. – Он остановился, держась за дверную ручку, и улыбнулся ей мрачной улыбкой. – Потому что я владелец этого здания.
Глава 3
Будь он хоть живой, хоть мертвый, я смелю в муку его кости, чтобы было из чего испечь хлеб.
Английский детский стишок
– Что ты сказал? – Она уставилась на Филиппа, не в силах сдержать смех. – Что за нелепость? Я заключила договор об аренде с компанией под названием «Миллбери инвестментс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65