– Пора, любовь моя, – пробормотал он, целуя ее ухо. – Я так долго ждал, когда смогу овладеть тобой. Я не в силах ждать дольше.
Поцеловав ее в горло, он со стоном протолкнул пенис в ее тело.
– Вот так, – бормотал он, чуть отступая, потом проникая еще глубже. – Вот так, любовь моя.
Голос у него был прерывающийся, возбужденный, и она понимала, что он получает такое же наслаждение, какое только что доставил ей. Она обняла его за спину и прижала к себе, заставив еще глубже войти в ее тело, но неожиданно почувствовала боль, словно от ожога, и вскрикнула.
Он повернул голову, поймав губами звуки ее удивления и боли.
– Все будет в порядке, любовь моя, – сказал он и, переместив вес, обнял ее, чтобы облегчить ей боль, которую сам причинил. Его синие, как кобальт, глаза глядели прямо в ее глаза. – Все будет в порядке, клянусь тебе.
Он наклонил голову, снова на мгновение прижался лицом к ее горлу и, ускорив ритм, стал все глубже и глубже вторгаться в ее тело.
Она уловила заданный ритм и попробовала при каждом толчке приподнимать бедра ему навстречу. Он снова застонал и еще больше ускорил ритм, потом вдруг, содрогнувшись всем телом, издал хриплый крик, и, сделав последний рывок, затих.
Она крепко прижала его к себе, ощутив невероятную нежность, которая была почти таким же чудом, как наслаждение, которое подарил ей он. Одной рукой лаская его широкую спину, она другой рукой поиграла с его волосами, чувствуя, как напряжение покидает его тело.
Поцеловав ее в губы, он перекатился на бок, не выпуская ее из рук. Уютно устроившись в углублении его плеча, она смотрела в потолок.
Она потеряла невинность. Если верить проповедям и сделанным шепотком предостережениям, она должна была бы испытывать стыд. Если женщина незамужняя, невинность считается чем-то священным. Ею дорожат, ее берегут. Что-то вроде засушенных цветов – нечто затхлое, плоское и безжизненное.
А Мария не чувствовала ничего подобного. Она была свежа и полна жизни. Радость жизни цвела в ней, как все живое весной. Девственность – это, конечно, хорошо, но стать настоящей женщиной гораздо приятнее, решила она.
Она улыбнулась, закрыла глаза и мгновение спустя заснула.
Глава 16
Не хлебом единым жив человек.
От Матфея 4:4
Мария почувствовала, как он пошевелился рядом с ней, и, когда он поднялся с постели, открыла глаза. Лампа все еще горела, но наступило утро, потому что дневной свет пробивался между оконными шторами.
Она выглянула из-под покрывала, чтобы понаблюдать, как он движется по комнате, собирая свою одежду. Она видела четко очерченные контуры его мускулистого тела. Ее удивило, что он, такой сильный, прикасался к ней с такой поразительной нежностью.
Он наклонился, чтобы поднять брюки, и при виде его аккуратных голых ягодиц по ее телу снова пробежала горячая волна желания. Он повернулся и заметил, что она за ним наблюдает, но она не могла отказать себе в удовольствии посмотреть хотя бы одним глазкам на остальные части его тела. Удовлетворив свое любопытство, она покраснела до корней волос и, подняв глаза, увидела, что он с улыбкой смотрит на нее.
– Доброе утро, – сказал он и, бросив охапку одежды, направился к постели.
Закусив губу, она отвела глаза в сторону, странно оробевшая, но счастливая. Когда он, наклонившись над кроватью, повернул к себе ее лицо, чтобы поцеловать в губы, ее охватила такая радость, что она казалась почти болью.
– Доброе утро, – ответила она и потянулась, чтобы погладить его по щеке. Его кожа загрубела из-за отросшей щетины, и ее пальцы как будто прикоснулись к наждачной бумаге. Какое все-таки удивительное существо – мужчина. – Сколько времени?
Он повернулся, чтобы поцеловать ее ладонь.
– Седьмой час.
– Уже? О Боже! – Она моментально вышла из романтического полудремотного состояния и откинула простыни. Он выпрямился, отступил на шаг, чтобы она могла встать с кровати, но, встав с кровати, она вспомнила о своей наготе. Тайком наблюдать, как он, голый, движется по комнате, – это одно, но быть самой объектом пристального наблюдения – совсем другое. Однако нырять под одеяло было слишком поздно, к тому же у нее не было времени, чтобы проявлять излишнюю щепетильность.
Все еще краснея, она пересекла комнату, чувствуя, что он с пристальным вниманием рассматривает ее спину, и тут вдруг услышала, как он сказал:
– Боже милосердный, как ты прекрасна!
Ее робость тут же улетучилась, осталось только счастье. Она улыбнулась ему через плечо и, открыв шкаф, вынула оттуда нижнее белье, юбку и блузку для себя, и он тоже стал одеваться.
– Просто не верится, что я проспала так долго, – сказала она, надевая через голову сорочку и потянувшись за чулками и подвязками. – Обычно я просыпаюсь гораздо раньше, чем сейчас.
– А я частенько в это время только еще возвращаюсь домой, – сказал он, усаживаясь на краешек кровати, чтобы натянуть ботинки.
Часы в коридоре пробили четверть часа.
– Мои подручные уже пришли на работу, – пробормотала она, застегивая пуговицы блузки. – Не понимаю, почему никто из служанок не пришел за мной.
– Одна из них приходила.
– Что-о? – воскликнула она, замерев на месте.
– Это меня и разбудило. Она меня видела, – сказал он и, чуть помедлив, добавил: – Она видела нас.
Мария отвернулась и начала надевать юбку, тем временем обдумывая ситуацию.
– Наверное, это не имеет значения, – наконец сказала она, понимая, что сейчас не время тревожиться о том, что могут подумать члены ее персонала. – Меня, конечно, это смущает, но…
– Мария, нам надо поговорить.
Она покачала головой и начала зашнуровывать ботинки.
– Мне надо одеться и спуститься вниз. Одному Богу известно, что там мои подручные состряпают без меня. К тому же у нас сегодня работы невпроворот. А самое главное, надо приготовить все для вашего благотворительного ленча.
– Я понимаю, но нам надо поговорить сейчас. – Он подошел к ней, положил руки на плечи и повернул лицом к себе. – Твои служанки сделают логический вывод. Они решат, что ты моя содержанка.
– Я это поняла, – сказала она и, сделав глубокий вдох, распрямила плечи. – Но теперь с этим ничего не поделаешь.
– Ошибаешься. Этого не будет, если ты выйдешь за меня замуж.
Радость, которую она почувствовала, услышав эти слова, существенно отличалась от эмоций, вызванных его первым предложением, но в этот момент внизу хлопнула дверь, раздались громкие голоса, и она встревоженно взглянула на дверь:
– Филипп, мне нужно идти. Посмотреть в лица моим служанкам – это одно, но магазин открывается через час, и я должна спуститься вниз. Ваш благотворительный ленч…
– Перестань тревожиться о ленче. – Он взял ее руки и поцеловал их. – Я прикажу Бушару заказать все где-нибудь в другом месте.
– Э-э нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65