Она улыбнулась про себя, увидев, как он закрыл глаза, чтобы скрыть то, что можно было в них прочитать. Она потрогала его бархатистую кожу за раковинами ушей, потом погрузила пальцы в янтарный шелк его волос, с трудом оторвавшись от них, чтобы прикоснуться к его вискам и подбородку.
Она прошлась по его рукам, потом по бокам, считая каждое ребрышко, каждый жгут мускулов, опустилась вниз, дошла до бедер, но когда пальцы ее приблизились к низу его живота, он изменил позу — там их встретили его руки, которые ласково, но твердо схватили ее за кисти.
— Стоп, стоп! — Голос его как-то странно осип. — Я не сверхчеловек.
— Х-м-м… — Обнаружив, что означают его слова, она тихо ахнула.
— Да нет, я не жалуюсь. У тебя это здорово получается.
Он издал короткий смешок, несколько неестественный. Освободив ее руки, он перевернулся на живот и подложил ладони под подбородок. — Ну а теперь с этой стороны немножко.
Слегка уязвленная его деловито-юмористическим тоном, она совсем забыла о недавнем смущении. Нет, она прорвет эту его железную броню! Она принялась массировать тугие, мощные мыщцы его ноги, прошлась ему между позвонками, остановилась на ямочках — чуть-чуть повыше резинки его трусиков. Господи, какая у него кожа — бархатистая, ароматная, с ума можно сойти. Какое удовольствие она испытывает от того, что она ему делает, наверное, не меньшее, чем он получает. Это интересная мысль — что приятнее, — давать или получать? Стоит подумать об этом попозже. Но теперь не до рассуждений, уже ни о чем, не думая, она прижалась губами к поверхности его спины и покрыла ее россыпью легчайших и нежнейших поцелуев. Он дернулся — ага, значит, притворялся таким хладнокровно-расслабленным! Она улыбнулась и повторила эту операцию.
— Ну, хватит, хватит! — Он повернулся на бок. — Ты, оказывается, способная ученица. Прямо сирена настоящая — помнишь, как они бедных моряков заманивали? Так от моих добрых намерений ничего не останется, не говоря уже о душевном спокойствии.
— Я просто хотела сделать тебе приятное! — ответила она невинным голосом.
— Ладно! — Он мягко взял ее за руку. — А теперь моя очередь.
— Что? — Она опять громко сглотнула, глаза ее расширились от испуга.
— Только потрогаю, Конни. Слово! — Он тоже встал на колени перед ней, мягко провел руками по ее предплечьям, остановился у запястья — ого, какой пульс! — Можно, я на тебя посмотрю…
Погружаясь в огненную голубизну его глаз, Констанс вяло подумала — если она любит этого человека, разве она может не доверять ему? Поначалу ее привлекла в нем его сила, но теперь она знает, какой он нежный, понимающий. Он не сделает ей ничего плохого. И что плохого в его просьбе? Облизав пересохшие губы, она кивнула.
Он медленно высвободил ее из ее халата и отбросил его в сторону. Дыхание у него перехватило — на ней больше ничего не было, никакой одежды. В неверном свете лампы ее кожа светилась каким-то медовым оттенком. А какие груди — тугие, высокие с такими изящными розово-коричневыми сосками! Она стояла на коленях с опущенной головой, шелковая копна ее волос разметалась по плечам. Какая совершенная красота! Что-то языческое в ней, и это — его женщина! Он может взять ее сейчас же, насладиться этим принадлежащим ему телом! Стоп! Еще нельзя, еще не время, а то эта дикая фея взмахнет крылышками и улетит от него навсегда…
— Как чудесно! — произнес он, дотрагиваясь до ее плеч и мягко увлекая ее вниз. — Ты чертовски красива…
Она издала какой-то протестующий звук, вся, дрожа от страха, или от ожидания?
— Да, да! — настойчиво повторил он. — Я покажу это тебе.
Так же, как и она до того, он начал гладить и массировать ее руки и ноги, плечи и лицо. Понимая, что она еще не готова к большему, он обходил стороной ее груди и темный треугольничек внизу живота, хотя это давалось ему нелегко. Мало-помалу дрожь у нее в теле прошла, она как-то пригрелась под его ладонями, совершавшими такой неторопливый, такой исполненный чувственной неги массаж.
Он перевернул ее на живот — податливую и покорную, всю во власти его нежных, умелых рук, — он, кажется, не оставил без внимания ни одного квадратного дюйма ее кожи. Она на секунду вся напряглась, когда его ласковые руки остановились на рубцах, покрывавших ее спину, но, тихо вздохнув, сразу успокоилась, когда почувствовала мягкие прикосновения его губ, — значит, ему не противно… Она вся утонула в тихом, спокойном наслаждении, нет, не утонула — она плыла, скользила как на парусах в этом океане чувствительности; впервые в жизни она ощущала себя в полной безопасности…
Не веря своим ушам, Лок прислушался: дыхание Констанс стало ровным, мерным — она заснула! Как ребенок у материнской груди! Да, его план по завоеванию ее доверия оказался даже слишком успешным… Было бы забавно, если бы не… Тихонько выругавшись, он скинул трусы, задул лампу и улегся рядом с ней. Нет уж, больше он к ней не прикоснется, с него хватит, и так не заснешь… Он тяжело вздохнул.
11
Констанс проснулась с рассветом. Она удивилась, что спала так крепко и лежит совершенно голая. И тут она все вспомнила. «Боже мой, это же Лок, а она в таком виде!»
Она затаила дыхание, — вроде бы он спит, лежа на спине, а она примостилась у него под мышкой. Приподнявшись, она вгляделась в него.
Во сне он больше походил на мальчишку, но черты лица все равно сохранили выражение силы и решительности. Приглядевшись получше, она обнаружила слегка синеватые обводья под глазами — признак, что его сон не был таким долгим и глубоким, как ее. Она виновато улыбнулась — это, наверное, из-за нее.
Боже мой! Заснуть, когда тебя ласкает мужчина! Он вполне мог бы оскорбиться, но ей трудно было себя винить — его руки были такие нежные, успокаивающие, — ей было так хорошо, — ну как сейчас… Вот она чувствует его пульс… Она вспомнила, как и что они делали друг с другом, и что-то сладко сжалось и заныло у нее внизу живота. Ей захотелось еще — продолжить… Она нерешительно провела ладонью по груди Лока, дошла до его талии и остановилась. Дальше — это уже, наверное, будет нескромно или, хуже того, — развратно. Или нет?
— Валяй дальше, принцесса! — сонно пробормотал Лок. Констанс поспешно отдернула руку и отшатнулась, было от него, но не тут-то было — Лок ухватил ее за руку и притянул снова к себе.
— Прости! — выдавила она из себя, густо покраснев. — Я… я не хотела… тебя будить.
— Дорогая, да это самое прекрасное пробуждение в моей жизни! — Он одарил ее долгим поцелуем. — Доброе утро!
— Я… Ой! — Что-то твердое уперлось ей в ногу…
— Интересно? — в его голосе была усмешка. — Чувствуешь, что ты делаешь со мной?!
Он прижал ее ладонь к своему чуду. «Боже, какой же он огромный — торчит из мягкого гнезда волос, а там еще такие чувствительные штучки снизу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Она прошлась по его рукам, потом по бокам, считая каждое ребрышко, каждый жгут мускулов, опустилась вниз, дошла до бедер, но когда пальцы ее приблизились к низу его живота, он изменил позу — там их встретили его руки, которые ласково, но твердо схватили ее за кисти.
— Стоп, стоп! — Голос его как-то странно осип. — Я не сверхчеловек.
— Х-м-м… — Обнаружив, что означают его слова, она тихо ахнула.
— Да нет, я не жалуюсь. У тебя это здорово получается.
Он издал короткий смешок, несколько неестественный. Освободив ее руки, он перевернулся на живот и подложил ладони под подбородок. — Ну а теперь с этой стороны немножко.
Слегка уязвленная его деловито-юмористическим тоном, она совсем забыла о недавнем смущении. Нет, она прорвет эту его железную броню! Она принялась массировать тугие, мощные мыщцы его ноги, прошлась ему между позвонками, остановилась на ямочках — чуть-чуть повыше резинки его трусиков. Господи, какая у него кожа — бархатистая, ароматная, с ума можно сойти. Какое удовольствие она испытывает от того, что она ему делает, наверное, не меньшее, чем он получает. Это интересная мысль — что приятнее, — давать или получать? Стоит подумать об этом попозже. Но теперь не до рассуждений, уже ни о чем, не думая, она прижалась губами к поверхности его спины и покрыла ее россыпью легчайших и нежнейших поцелуев. Он дернулся — ага, значит, притворялся таким хладнокровно-расслабленным! Она улыбнулась и повторила эту операцию.
— Ну, хватит, хватит! — Он повернулся на бок. — Ты, оказывается, способная ученица. Прямо сирена настоящая — помнишь, как они бедных моряков заманивали? Так от моих добрых намерений ничего не останется, не говоря уже о душевном спокойствии.
— Я просто хотела сделать тебе приятное! — ответила она невинным голосом.
— Ладно! — Он мягко взял ее за руку. — А теперь моя очередь.
— Что? — Она опять громко сглотнула, глаза ее расширились от испуга.
— Только потрогаю, Конни. Слово! — Он тоже встал на колени перед ней, мягко провел руками по ее предплечьям, остановился у запястья — ого, какой пульс! — Можно, я на тебя посмотрю…
Погружаясь в огненную голубизну его глаз, Констанс вяло подумала — если она любит этого человека, разве она может не доверять ему? Поначалу ее привлекла в нем его сила, но теперь она знает, какой он нежный, понимающий. Он не сделает ей ничего плохого. И что плохого в его просьбе? Облизав пересохшие губы, она кивнула.
Он медленно высвободил ее из ее халата и отбросил его в сторону. Дыхание у него перехватило — на ней больше ничего не было, никакой одежды. В неверном свете лампы ее кожа светилась каким-то медовым оттенком. А какие груди — тугие, высокие с такими изящными розово-коричневыми сосками! Она стояла на коленях с опущенной головой, шелковая копна ее волос разметалась по плечам. Какая совершенная красота! Что-то языческое в ней, и это — его женщина! Он может взять ее сейчас же, насладиться этим принадлежащим ему телом! Стоп! Еще нельзя, еще не время, а то эта дикая фея взмахнет крылышками и улетит от него навсегда…
— Как чудесно! — произнес он, дотрагиваясь до ее плеч и мягко увлекая ее вниз. — Ты чертовски красива…
Она издала какой-то протестующий звук, вся, дрожа от страха, или от ожидания?
— Да, да! — настойчиво повторил он. — Я покажу это тебе.
Так же, как и она до того, он начал гладить и массировать ее руки и ноги, плечи и лицо. Понимая, что она еще не готова к большему, он обходил стороной ее груди и темный треугольничек внизу живота, хотя это давалось ему нелегко. Мало-помалу дрожь у нее в теле прошла, она как-то пригрелась под его ладонями, совершавшими такой неторопливый, такой исполненный чувственной неги массаж.
Он перевернул ее на живот — податливую и покорную, всю во власти его нежных, умелых рук, — он, кажется, не оставил без внимания ни одного квадратного дюйма ее кожи. Она на секунду вся напряглась, когда его ласковые руки остановились на рубцах, покрывавших ее спину, но, тихо вздохнув, сразу успокоилась, когда почувствовала мягкие прикосновения его губ, — значит, ему не противно… Она вся утонула в тихом, спокойном наслаждении, нет, не утонула — она плыла, скользила как на парусах в этом океане чувствительности; впервые в жизни она ощущала себя в полной безопасности…
Не веря своим ушам, Лок прислушался: дыхание Констанс стало ровным, мерным — она заснула! Как ребенок у материнской груди! Да, его план по завоеванию ее доверия оказался даже слишком успешным… Было бы забавно, если бы не… Тихонько выругавшись, он скинул трусы, задул лампу и улегся рядом с ней. Нет уж, больше он к ней не прикоснется, с него хватит, и так не заснешь… Он тяжело вздохнул.
11
Констанс проснулась с рассветом. Она удивилась, что спала так крепко и лежит совершенно голая. И тут она все вспомнила. «Боже мой, это же Лок, а она в таком виде!»
Она затаила дыхание, — вроде бы он спит, лежа на спине, а она примостилась у него под мышкой. Приподнявшись, она вгляделась в него.
Во сне он больше походил на мальчишку, но черты лица все равно сохранили выражение силы и решительности. Приглядевшись получше, она обнаружила слегка синеватые обводья под глазами — признак, что его сон не был таким долгим и глубоким, как ее. Она виновато улыбнулась — это, наверное, из-за нее.
Боже мой! Заснуть, когда тебя ласкает мужчина! Он вполне мог бы оскорбиться, но ей трудно было себя винить — его руки были такие нежные, успокаивающие, — ей было так хорошо, — ну как сейчас… Вот она чувствует его пульс… Она вспомнила, как и что они делали друг с другом, и что-то сладко сжалось и заныло у нее внизу живота. Ей захотелось еще — продолжить… Она нерешительно провела ладонью по груди Лока, дошла до его талии и остановилась. Дальше — это уже, наверное, будет нескромно или, хуже того, — развратно. Или нет?
— Валяй дальше, принцесса! — сонно пробормотал Лок. Констанс поспешно отдернула руку и отшатнулась, было от него, но не тут-то было — Лок ухватил ее за руку и притянул снова к себе.
— Прости! — выдавила она из себя, густо покраснев. — Я… я не хотела… тебя будить.
— Дорогая, да это самое прекрасное пробуждение в моей жизни! — Он одарил ее долгим поцелуем. — Доброе утро!
— Я… Ой! — Что-то твердое уперлось ей в ногу…
— Интересно? — в его голосе была усмешка. — Чувствуешь, что ты делаешь со мной?!
Он прижал ее ладонь к своему чуду. «Боже, какой же он огромный — торчит из мягкого гнезда волос, а там еще такие чувствительные штучки снизу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86