мы сами тяготимся ожиданием, но вестник войны близок, и тогда…
– Не тогда, а сейчас! Не оспаривайте истины! Или через два дня вы пойдете за мной, или я откажусь от вас!
Джандиери болезненно поморщился. В башне долго молчали. Горцы неподвижно ожидали слова Анта Девдрис. Наконец он поднялся:
– Печалит сердце твой гнев. Никогда мы не допустим, чтобы ты оставил нас. Мы признаем одного бога, а царем Теймураза! И мы передадим твое повеление старейшим. Завтра утром мы принесем тебе ответ…
А ночью, облитые потоком лунного света, четыре всадника неслышно приблизились к Баубан-билик. Им дали возможность въехать на первую площадку и тут решительно схватили коней за уздцы.
– Тише! – шепнул передовой всадник. – От Георгия Саакадзе!
Легкий крик совы, и, казалось, весь лес ожил, – но спустились лишь пять тушин.
Приглушенные переговоры – и всадники, поднявшись на предпоследнюю площадку, спешились. Здесь уже ждали их Анта Девдрис и хевсурский хевис-тави. На просьбу войти в Паранга и принять гостеприимство самый рослый всадник сбросил башлык.
Анта Девдрис и хевис-тави невольно отступили к сакле.
– Георгий!
– Моурави!
– Марш ихвало!
– Победа!
– Марш ихвало! Победа, друзья! Но… тише, не следует тревожить сон царя. А гостеприимство, считай, я, Даутбек, Димитрий и Эрасти уже от тебя, Анта Девдрис, приняли, ибо в час войны хлеб и соль отведывают на ходу. Времени мало, утренняя заря должна застать нас в пути. Начнем разговор.
Анта Девдрис скинул с плеч бурку и расстелил на камне. Все молча уселись.
После обмена обычными приветствиями и пожеланиями здоровья семье, размножения скота, увеличения благосостояния дома и счастливой охоты за вражескими кистями, дабы больше не могли замахиваться шашкой, Саакадзе заговорил вполголоса:
– Ты призвал меня, Анта Девдрис, и вот я пришел… Почему не внемлете моему совету? Почему не учитываете опыт прошлого? Разве не Теймураз проиграл сражение на Марабдинском поле? Разве не он отдал Картли-Кахети? А сам? Исчез в Имерети? А за ним исчезли князья, попрятавшиеся по родовым замкам! Вспомните, как вы тогда молили упрямца доверить мне ведение войны. Почему же, вместо того чтобы прибегнуть к моей помощи, вы отправились в Имерети и молили царя вернуться, предлагая ему горское войско? Почему не догадались мне предложить? Я бы с таким войском не только уничтожил Исмаил-хана, но и заставил бежать без оглядки Хосро-мирзу и Иса-хана. Я бы залечил с вами все раны, нанесенные врагами…
– Георгий, и теперь не поздно… Без царя мы не можем, а Теймураз нам подходит: он полностью отдал нам Алванское поле, без этого пастбища не жить тушинам; никогда не покушался он наложить руку на нашу свободу, никогда не требовал подчинения ему наших общин… Дань наша добровольная, определяют вес ее наши старейшие, а скрепляют воском Хевис-бери и старший деканоз. Без царя нельзя спускаться в Кахети, ибо князья непосильными пошлинами разорят все наше достояние.
Анта Девдрис умолк. Тогда заговорил хевис-тави:
– Ты, Георгий, сам во всем виноват. Разве не молили мы тебя большой мольбой воцариться? Какому бы царю еще так покорялись и так бы рады были, как тебе? Ты отказал нам и сам помог Теймуразу вернуться на царство. Почему же в черный день ты не желаешь быть с нами? Теймураз не выполнил обещанное тебе? А какой царь выполняет? Что делать, раз богом послан?.. Царь Теймураз лучше других, народ его любит, и не только за корону – за простое сердце, за радушие и… за песни. Народ Грузии любит песни… горцы тоже…
– Ты, Анта Девдрис, и ты, хевис-тави, меня не переубедите. Решение мое созрело в долгие бессонные ночи, в трудные ратные дни… Но я по зову твоему, Анта Девдрис, пришел помочь вам одержать победу. Скоро я нанесу Хосро-мирзе и Иса-хану такую рану в сердце, что они вместе с двадцатью тысячами сарбазов в два прыжка достигнут Ирана. Запомните: раз я так сказал, так и будет. Но вижу: вы признаете царем одного Теймураза, а полководцем – одного Георгия Саакадзе, раз призвали меня. И поэтому я повелеваю: во имя сбережения жизни тушин, хевсуров, пшавов, мтиульцев! Во имя процветания ваших общин! Во имя сохранения независимости ваших гор и во имя грядущей победы – ни один тушин не спустится вниз! Ни одна хевсурская шашка не обнажится! Ни один пшавский конь не ступит на Баубан-билик и ни один мтиулец не вынет стрелу из колчана, пока я не дам сигнала!.. Тебя, Анта Девдрис, назначаю моим помощником. Я незримо буду рядом с тобой. План разгрома Исмаил-хана мною начертан на коже. И клянусь святым крестом, горцы победят! Запомни, Анта Девдрис: горцы, а не царь Теймураз!..
Через час были осушены кувшины и матары. Полная луна царствовала над высотами Тушети, погружая башни и леса в прозрачное серебро.
Перед Саакадзе стояли десять старцев. Меч держал на вытянутых руках тушин, ибо нашли на мече надрез, который сто десять лун назад сделал отважный тушин Важа из Паранга, усмиритель лезгин Джари.
Вокруг каменного плато, плечом к плечу, стояли вооруженные горцы. Они, не скрывая восхищения, смотрели на отважного Моурави, который не устрашился ни вражеских полчищ, ни дальности пути, откликнулся на их зов и пришел.
Анта Девдрис положил руку на меч и поклялся выполнить волю избранного тушинами полководца. Утром Гулиа повезет в Терки, воеводе Хворостинину, тушинский меч от Георгия Саакадзе.
Наступило время прощания. Главный деканоз высек огонь из кремней, взял за рога жертвенного барана и сжег клок шерсти. Сверкнул длинный нож, и деканоз, высоко подняв заливающегося кровью жертвенного барана, сбросил его в пропасть. Окунув палец в кровавую лужицу, деканоз начертал крест на лбу Георгия Саакадзе и Анта Девдрис, точно соединяя их для общей битвы.
Георгий окинул проникновенным взором раскинувшиеся перед ним горы, молча всем поклонился, накинул бурку и, круто повернувшись, пошел вниз. За ним, сжимая боевое знамя Алами, следовал Анта Девдрис.
На второй площадке молодые тушины, окружив Моурави, запели:
Над Кахети слышен крик кукушки
или нет?
На Алванском поле персов пушки
или нет?
Угрожают персы нам тушинам
или нет?
Ждать ли молний боя тут в тиши нам
или нет?
Мы теперь царя услышим слово
или нет?
Кровь прольется на Алванском снова
или нет?
С ханами внизу покончим разом
или нет?
В жаркий бой пойдем за Теймуразом
или нет?
Знаем злую правду Хевис-бери
или нет?
Захватили нашу землю звери
или нет?
Ты скажи, ковать коней для боя
или нет?
С черной согласимся мы судьбою
или нет?
Ночь накинет бурку на высоты
или нет?
Мы добычу принесем с охоты
или нет?
Опознать мы друга горцев вправе
или нет?
В жаркий бой пойдем за Моурави
или нет?
Над Кахети слышен крик кукушки
или нет?
На Алванском поле персов пушки
или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
– Не тогда, а сейчас! Не оспаривайте истины! Или через два дня вы пойдете за мной, или я откажусь от вас!
Джандиери болезненно поморщился. В башне долго молчали. Горцы неподвижно ожидали слова Анта Девдрис. Наконец он поднялся:
– Печалит сердце твой гнев. Никогда мы не допустим, чтобы ты оставил нас. Мы признаем одного бога, а царем Теймураза! И мы передадим твое повеление старейшим. Завтра утром мы принесем тебе ответ…
А ночью, облитые потоком лунного света, четыре всадника неслышно приблизились к Баубан-билик. Им дали возможность въехать на первую площадку и тут решительно схватили коней за уздцы.
– Тише! – шепнул передовой всадник. – От Георгия Саакадзе!
Легкий крик совы, и, казалось, весь лес ожил, – но спустились лишь пять тушин.
Приглушенные переговоры – и всадники, поднявшись на предпоследнюю площадку, спешились. Здесь уже ждали их Анта Девдрис и хевсурский хевис-тави. На просьбу войти в Паранга и принять гостеприимство самый рослый всадник сбросил башлык.
Анта Девдрис и хевис-тави невольно отступили к сакле.
– Георгий!
– Моурави!
– Марш ихвало!
– Победа!
– Марш ихвало! Победа, друзья! Но… тише, не следует тревожить сон царя. А гостеприимство, считай, я, Даутбек, Димитрий и Эрасти уже от тебя, Анта Девдрис, приняли, ибо в час войны хлеб и соль отведывают на ходу. Времени мало, утренняя заря должна застать нас в пути. Начнем разговор.
Анта Девдрис скинул с плеч бурку и расстелил на камне. Все молча уселись.
После обмена обычными приветствиями и пожеланиями здоровья семье, размножения скота, увеличения благосостояния дома и счастливой охоты за вражескими кистями, дабы больше не могли замахиваться шашкой, Саакадзе заговорил вполголоса:
– Ты призвал меня, Анта Девдрис, и вот я пришел… Почему не внемлете моему совету? Почему не учитываете опыт прошлого? Разве не Теймураз проиграл сражение на Марабдинском поле? Разве не он отдал Картли-Кахети? А сам? Исчез в Имерети? А за ним исчезли князья, попрятавшиеся по родовым замкам! Вспомните, как вы тогда молили упрямца доверить мне ведение войны. Почему же, вместо того чтобы прибегнуть к моей помощи, вы отправились в Имерети и молили царя вернуться, предлагая ему горское войско? Почему не догадались мне предложить? Я бы с таким войском не только уничтожил Исмаил-хана, но и заставил бежать без оглядки Хосро-мирзу и Иса-хана. Я бы залечил с вами все раны, нанесенные врагами…
– Георгий, и теперь не поздно… Без царя мы не можем, а Теймураз нам подходит: он полностью отдал нам Алванское поле, без этого пастбища не жить тушинам; никогда не покушался он наложить руку на нашу свободу, никогда не требовал подчинения ему наших общин… Дань наша добровольная, определяют вес ее наши старейшие, а скрепляют воском Хевис-бери и старший деканоз. Без царя нельзя спускаться в Кахети, ибо князья непосильными пошлинами разорят все наше достояние.
Анта Девдрис умолк. Тогда заговорил хевис-тави:
– Ты, Георгий, сам во всем виноват. Разве не молили мы тебя большой мольбой воцариться? Какому бы царю еще так покорялись и так бы рады были, как тебе? Ты отказал нам и сам помог Теймуразу вернуться на царство. Почему же в черный день ты не желаешь быть с нами? Теймураз не выполнил обещанное тебе? А какой царь выполняет? Что делать, раз богом послан?.. Царь Теймураз лучше других, народ его любит, и не только за корону – за простое сердце, за радушие и… за песни. Народ Грузии любит песни… горцы тоже…
– Ты, Анта Девдрис, и ты, хевис-тави, меня не переубедите. Решение мое созрело в долгие бессонные ночи, в трудные ратные дни… Но я по зову твоему, Анта Девдрис, пришел помочь вам одержать победу. Скоро я нанесу Хосро-мирзе и Иса-хану такую рану в сердце, что они вместе с двадцатью тысячами сарбазов в два прыжка достигнут Ирана. Запомните: раз я так сказал, так и будет. Но вижу: вы признаете царем одного Теймураза, а полководцем – одного Георгия Саакадзе, раз призвали меня. И поэтому я повелеваю: во имя сбережения жизни тушин, хевсуров, пшавов, мтиульцев! Во имя процветания ваших общин! Во имя сохранения независимости ваших гор и во имя грядущей победы – ни один тушин не спустится вниз! Ни одна хевсурская шашка не обнажится! Ни один пшавский конь не ступит на Баубан-билик и ни один мтиулец не вынет стрелу из колчана, пока я не дам сигнала!.. Тебя, Анта Девдрис, назначаю моим помощником. Я незримо буду рядом с тобой. План разгрома Исмаил-хана мною начертан на коже. И клянусь святым крестом, горцы победят! Запомни, Анта Девдрис: горцы, а не царь Теймураз!..
Через час были осушены кувшины и матары. Полная луна царствовала над высотами Тушети, погружая башни и леса в прозрачное серебро.
Перед Саакадзе стояли десять старцев. Меч держал на вытянутых руках тушин, ибо нашли на мече надрез, который сто десять лун назад сделал отважный тушин Важа из Паранга, усмиритель лезгин Джари.
Вокруг каменного плато, плечом к плечу, стояли вооруженные горцы. Они, не скрывая восхищения, смотрели на отважного Моурави, который не устрашился ни вражеских полчищ, ни дальности пути, откликнулся на их зов и пришел.
Анта Девдрис положил руку на меч и поклялся выполнить волю избранного тушинами полководца. Утром Гулиа повезет в Терки, воеводе Хворостинину, тушинский меч от Георгия Саакадзе.
Наступило время прощания. Главный деканоз высек огонь из кремней, взял за рога жертвенного барана и сжег клок шерсти. Сверкнул длинный нож, и деканоз, высоко подняв заливающегося кровью жертвенного барана, сбросил его в пропасть. Окунув палец в кровавую лужицу, деканоз начертал крест на лбу Георгия Саакадзе и Анта Девдрис, точно соединяя их для общей битвы.
Георгий окинул проникновенным взором раскинувшиеся перед ним горы, молча всем поклонился, накинул бурку и, круто повернувшись, пошел вниз. За ним, сжимая боевое знамя Алами, следовал Анта Девдрис.
На второй площадке молодые тушины, окружив Моурави, запели:
Над Кахети слышен крик кукушки
или нет?
На Алванском поле персов пушки
или нет?
Угрожают персы нам тушинам
или нет?
Ждать ли молний боя тут в тиши нам
или нет?
Мы теперь царя услышим слово
или нет?
Кровь прольется на Алванском снова
или нет?
С ханами внизу покончим разом
или нет?
В жаркий бой пойдем за Теймуразом
или нет?
Знаем злую правду Хевис-бери
или нет?
Захватили нашу землю звери
или нет?
Ты скажи, ковать коней для боя
или нет?
С черной согласимся мы судьбою
или нет?
Ночь накинет бурку на высоты
или нет?
Мы добычу принесем с охоты
или нет?
Опознать мы друга горцев вправе
или нет?
В жаркий бой пойдем за Моурави
или нет?
Над Кахети слышен крик кукушки
или нет?
На Алванском поле персов пушки
или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215