– Ах так! – взревел он страшным голосом. – Вы хотите убить меня? Ну что ж, а я вас – и я начинаю.
Он разрядил сразу оба своих пистолета, и двое из нападавших упали. Потом выстрелил из карабина и, схватив его за ствол, размахнулся им, как дубиной.
– Ну, – сказал он, – кто из вас такой смелый, чтобы напасть на Тремаль-Найка, пусть выступит вперед. Я сражаюсь за женщину, которую вы, проклятые, захватили!
Один из тугов, самый смелый и фанатичный, выступил из рядов размахивая в воздухе арканом. Но не успел он сделать и двух шагов, как страшная дубина поднялась и опустилась с молниеносной быстротой, разбив ему череп.
– Вперед! Вперед! – повторил Тремаль-Найк. – Я сражаюсь за мою Аду!
Двадцать человек разом бросились на него с двух сторон. Еще один туг упал, но карабин не выдержал этого второго удара и разломился пополам.
– Смерть ему, смерть! – вопили индийцы неистово.
Шелковый аркан упал сверху на Тремаль-Найка, захлестнув ему шею, но рывком тот выдернул его из рук душителя. Выхватив из-за пояса нож, он бросился к бронзовой статуе и быстро взобрался на ее плечи.
– Дорогу! Дорогу! – закричал он, бросая вокруг яростные взгляды.
В следующее мгновение он подобрался, как тигр, и длинным прыжком над головами тугов, попытался добраться до двери. Но не успел: две веревки обвили ему руки и ноги, больно ударив свинцовыми шарами, и повалили его.
В то же мгновение туги бросились на него, как стая собак на дикого кабана, и несмотря на отчаянное сопротивление крепко связали.
– Смерть ему, смерть! – кричали они.
Отчаянным усилием Тремаль-Найк порвал две веревки, но это было все, что он мог сделать. Новые арканы так сжали его, что дыхание пресеклось и руки онемели.
Суйод-хан, который бестрепетно взирал на эту отчаянную борьбу одного человека с двадцатью, приблизился к нему и несколько мгновений с сатанинской радостью смотрел на поверженного врага. Беспомощный Тремаль-Найк яростно плюнул в него.
– Нечестивец! – воскликнул Сын священных вод Ганга.
Он выхватил свой кинжал и поднял его над пленником, который презрительно смотрел на него.
– Дети мои, – сказал жрец, – какого наказания заслуживает этот человек?
– Смерти! – ответили туги.
– Так пусть придет смерть.
– Ада! Бедная Ада! – видя занесенный над собой кинжал, воскликнул Тремаль-Найк.
Но лезвие убийцы, вонзившись в его грудь, оборвало этот крик. Он сомкнул глаза, и предсмертная дрожь пронизала все его тело. Поток алой крови хлынул из раны, заливая одежду и растекаясь по камням.
– Кали! – воззвал Суйод-хан, повернувшись к бронзовой статуе. – Прими от меня эту новую жертву!
По его знаку два туга подняли несчастного Тремаль-Найка.
– Бросьте его в джунгли на съедение тиграм, – проговорил этот ужасный человек. – Так погибнут все нечестивцы!..
Глава 7
КАММАМУРИ
Расставшись с Тремаль-Найком, Каммамури направился к реке, следуя по следам индийца, шедшего впереди. Однако, чувствуя угрызения совести, верный маратх оставил своего хозяина неохотно. Не без оснований он боялся, что Тремаль-Найк совершит какое-нибудь безумство и потому через каждые десять шагов останавливался в нерешительности, размышляя, не повернуть ли, несмотря на запрет хозяина, назад.
Как он мог вернуться к себе в хижину, если хозяин остался в этих проклятых джунглях, где врагов столько же, сколько бамбука вокруг него? Это было для Каммамури невозможно.
Не прошел он так и полмили, как решил отправиться обратно по своим собственным следам и нагнать безрассудного Тремаль-Найка.
– В конце концов, – сказал себе верный маратх, – товарищ всегда может на что-нибудь пригодиться. Смелее, Каммамури, и будь настороже.
Он повернулся на пятках и снова направился к западу, не помышляя больше об индийце, который уходил от него к реке. Но не сделал он и двадцати шагов, как услышал отчаянный вопль:
– Помогите! Помогите!
Каммамури вздрогнул.
– Помогите! – прошептал он. – Кто же это зовет на помощь?
Он прислушался, приложив руку к уху; ночной ветерок, дувший с запада, донес до него громкий свист.
– Там что-то случилось, – с беспокойством пробормотал он. – Кричат в полумиле отсюда, в том направлении, куда пошел мой хозяин. Может, там кого-то убивают.
Страх попасть в руки тугов были силен, но беспокойство победило. Он взял карабин под мышку и направился к западу, осторожно раздвигая бамбук. В тот же самый миг раздался выстрел.
Услышав его, маратх почувствовал, как кровь заледенела в жилах. Он слишком хорошо знал карабин Тремаль-Найка, чтобы ошибиться.
– Великий Шива, – прошептал он, сжав зубы. – Хозяин защищается.
Мысль, что Тремаль-Найку угрожает опасность, придала ему необычайную храбрость. Отбросив всякую осторожность, забыв, что туги, возможно, выслеживают его, он бросился бежать к тому месту, откуда раздался выстрел.
Через четверть часа он добрался до поляны, посреди которой виднелся какой-то длинный пятнистый предмет, шевелившийся в траве. Он издавал громкий свист, свойственный змеям, когда они рассержены.
– Это питон! – воскликнул Каммамури, который, привыкнув к частым встречам с подобными гадами, нисколько не испугался.
Он собрался уйти, чтобы не попадаться на глаза змее, когда заметил, что рептилия рассечена, а рядом с ней лежит человеческое тело.
Волосы зашевелились у него на голове.
– Неужели это хозяин? – в ужасе прошептал он.
Он схватил карабин за ствол, приблизился к змее, которая корчилась от ярости, истекая кровью, и размозжил ей голову.
Потом подошел к телу, которое не подавало признаков жизни.
– Хвала Вишну! – воскликнул он с огромным облегчением. – Это не хозяин.
Действительно, это был тот самый туг, который, напав на Тремаль-Найка, оказался в кольцах питона. Бедняга был неузнаваем после страшных тисков рептилии. Это была масса скрученного и окровавленного мяса.
Каммамури наклонился над ним.
– Бедняга умер мгновенно, – проговорил он с невольной жалостью. – Ну что ж, ведь он один из тех, что гнались за нами – я вижу на его груди таинственную татуировку. Ему уже не поможешь, а пока позаботимся о том, чтобы нас не обнаружили.
Легкий шорох бамбука пригвоздил его к месту. Он быстро залег и распластался в траве, застыв неподвижно, как труп, что лежал рядом.
Шорох тут же прекратился, но это не успокаивало. Индийцы терпеливы и способны выслеживать свою добычу много часов подряд, и Каммамури, сам индиец, не мог этого не знать.
Он лежал притаившись, еще некоторое время, потом осторожно поднял голову и огляделся. Тут же тонкий свист прорезал воздух, и шелковый аркан сжал его шею.
Он сдержал крик, готовый вырваться из груди, схватил рукой веревку, мешая ей сдавить горло, и снова упал в траву, забившись, как бы в предсмертной агонии.
Хитрость его удалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71