– Какой блеск!.. – прошептал он. – Никогда б не подумал, что так близко от страны тигров и змей может возвышаться такой огромный город.
Он повернулся к одному из тугов, самому пожилому, и спросил:
– Ты знаешь город?
– Да, – отвечал индиец.
– Ты знаешь, какова моя миссия?
– Коульи мне сказал: убить капитана, чтобы он не напал на Раймангал.
– Где мне найти его?
– Мы это узнаем, я надеюсь.
– Он еще не отправился?
– Мы не видели ни одного военного корабля, спускающегося по Гангу, – ответил старик. – Значит, экспедиция еще не отправилась.
– Не знаешь, есть ли у капитана свой дом в Калькутте?
– Есть, недалеко от форта Вильям.
– Ты найдешь его?
– Да, конечно.
– Интересно, там ли он сейчас?
– Мы это скоро узнаем.
– От кого?
– От одного из наших. Это боцман на борту «Девоншира».
– Что это за «Девоншир»? – спросил Тремаль-Найк.
– Вон, взгляни на ту канонерку у форта Вильям.
Тремаль-Найк посмотрел в указанном направлении и увидел в пятидесяти ярдах от массивных стен крепости небольшое паровое судно с довольно низким корпусом и такой небольшой осадкой, что оно легко могло подниматься даже по притокам Ганга. На нем была только одна мачта, расположенная ближе к носу, а на корме, на круглой платформе, стояло тяжелое артиллерийское орудие.
– Ваш человек служит на этом судне? – спросил Тремаль-Найк.
– Я тебе сказал: это боцман Хидар.
– Пошли к нему.
– Спокойно. Здесь нужна осторожность.
– Нас тут не знают.
– И все-таки не стоит так спешить.
– Делай, как знаешь, – сказал Тремаль-Найк.
Туг оставил на минуту весло и, встав на скамейку, внимательно оглядел палубу канонерки.
На палубе виднелись несколько матросов, занятых приборкой, и среди них седоватый боцман, который, стоя на корме, болтал с юнгой.
– Это он, – сказал душитель, повернувшись к Тремаль-Найку.
– Кто он?
– Хидар.
– Он тебя видел?
– Подожди минуту.
Он приложил ладони ко рту, образовав нечто вроде рупора, и издал пронзительный звук, который скорее мог исходить из медной трубы, чем из человеческого рта.
Боцман тут же повернулся к реке и наклонился над фальшбортом. Шлюпка в этот момент проходила под самым бортом канонерки.
Взгляд боцмана встретился со взглядом старого туга, но он тут же перевел его дальше, притворившись, что разглядывает парусник, шедший вниз по течению.
– Скоро Хидар будет на берегу, – сказал старик. – Он меня понял.
– Где мы встретимся с ним?
– В одной харчевне, которую содержит наш человек.
Шлюпка двинулась дальше, держась вблизи берега, и направилась к пристани.
По берегам реки, особенно на больших каменных лестницах, спускающихся к воде, толпились мужчины, женщины и дети, чтобы совершить свои омовения в священных водах Ганга.
В любое время года индиец не забывает о религиозном омовении; оно стало для него ежедневной необходимостью. Во всех городах, которые расположены на берегах священной реки, толпы жителей каждое утро заполняют эти лестницы, и, едва взойдет солнце, погружаются в воду.
Мужчины и женщины, богатые и бедные, старики и дети, раздеваются на ступеньках, на открытом воздухе, на глазах у всех, не обращая внимания на взгляды любопытных, и совершают омовения, обратив лицо к солнцу, как предписывает культ.
Первым делом они полощут себе рот, потом предлагают пригоршню воды дневному светилу. После этого стирают одежду, никогда не пользуясь мылом, поскольку оно считается нечистым веществом, и снова одеваются, всё так же на открытом воздухе, мужчины и женщины вместе, после чего возвращаются по домам, унося с собой кувшин с водой для дневных омовений.
Пройдя этот хаос из судов и купающихся, проплыв мимо портовых строений и складов, шлюпка причалила к широкой лестнице, которая в этот момент была безлюдна.
Старый туг велел своим товарищам оставаться в ней и сказал Тремаль-Найку:
– Следуй за мной.
Они поднялись по лестнице и сквозь торговые ряды и портовые лавочки вышли в город.
Несмотря на раннее утро, толпа заполняла уже улицы города, множество экипажей и пешеходов кружило по его площадям, своим великолепием не уступающим Лондону.
Старый туг быстро пересек несколько улиц и площадей, прошел мимо блестящих дворцов с фронтонами в стиле греческих храмов, окруженных садами, и вскоре углубился в грязные, узкие улицы бедных кварталов, где остановился перед хибарой нищенского вида, над дверью которой висела вывеска в виде рыбы с квадратной, как у лягушки, головой, и длиннющими плавниками.
– Подождем его здесь, – сказал туг. – Хидар скоро придет.
Они вошли в темную и грязную комнату, где виднелись несколько столов и бамбуковых табуреток, и уселись в самом освещенном ее углу. Хозяин, худой, как факир, и страшно изуродованный оспой, принес им блюдо риса, приправленного соусом из рыбы и пряностей, и кувшин «тоди», очень светлого и приятного пальмового вина.
Проголодавшись от утреннего воздуха и долгого путешествия, Тремаль-Найк и его товарищ опустошали свои тарелки, когда в харчевню вошел боцман королевского флота. Это был крепкого сложения мужчина лет сорока, с черной бородой и умными глазами.
Он держал во рту короткую трубку и беспрерывно дымил. Завидя старого туга, он подошел к нему и протянул руку.
– Рад снова встретиться с тобой, Мок, – сказал он и пристально глянул на Тремаль-Найка, словно ощупывая его взглядом.
– Не бойся, Хидар, – ответил старик, поняв его. – Это наш, он посланец Кали.
– Дай мне доказательство, – сказал боцман.
Тремаль-Найк показал ему кольцо, которое носил на пальце.
Моряк склонил голову.
– Я в твоем распоряжении, посланец Кали.
– Садись и выслушай, – сказал Тремаль-Найк. – Ты знаешь капитана Макферсона?
– Конечно. Я его знаю, наверное, лучше всех.
– Ты знаешь, где он находится?..
– Он что, покинул свое бенгали? – спросил вместо ответа Хидар.
– Да.
– Когда?..
– Три-четыре дня тому назад.
– Этого я не знал. Интересно, что он будет делать в Калькутте?
– Готовить экспедицию против Раймангала.
Боцман вскочил на ноги, выронив трубку, которую держал во рту.
– Против Раймангала, вы сказали? – спросил он, стиснув зубы. – А!.. Я подозревал кое-что!.. Недаром они снаряжают «Корнуэлл».
– Корабль? – спросил Тремаль-Найк.
– Старый фрегат, который был предоставлен капитану Макферсону.
– Где он находится?
– Здесь, у арсенала. На него погрузили много боеприпасов, продовольствия; его снаряжают, как транспорт, точно готовят десант.
– Среди его экипажа есть наши люди? – спросил старый туг.
– Да, двое: Палаван и Биндур.
– Я их знаю. Нужно повидать и расспросить их.
– Они ничего не знают о предназначении «Корнуэлла». Я говорил с ними вчера вечером и выяснил, что цель и маршрут похода держатся в строжайшем секрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71