Канал понемногу сужался, как бы входя в какой-то лесной коридор. Канониры у пушек и солдаты с карабинами наизготовку удвоили бдительность, настороженно вглядываясь в подступавшие вплотную джунгли.
И, наконец, с верхушки мачты раздался крик:
– Баньян!..
Впереди, над гущей тростников и бамбука, показалось гигантское дерево со своими бесчисленными стволами. Тремаль-Найк, задрожал с головы до ног, не в силах бороться с волнением.
«Ада!.. – вскричал он. – Вот и конец моим страданиям!»
Одним прыжком он спрыгнул с мостика и устремился на нос.
Берег был пуст. Только марабу сидели на ветвях баньяна, точно мрачные предвестники какой-то беды. При виде этих кладбищенских птиц мороз пробежал у него по коже.
– Стоп, машина! – приказал капитан.
Гул машины прекратился. Канонерка прошла по инерции еще сотню метров и мягко ткнулась в песчаный берег.
Капитан подошел к Тремаль-Найку, который стоял, вцепившись руками в фальшборт.
– Никого? – спросил он.
– Никого, – ответил Тремаль-Найк.
– Тогда мы захватим их в самом логове. Тебе известен вход?
– Да, капитан.
– Он не будет перекрыт?
– Думаю, нет, если они не ждали здесь нас.
– Тогда на берег!..
– Еще два слова, капитан. Я пойду первым. Меня здесь знают и свободно пропустят. Когда услышите свист, идите за мной.
Проговорив это, он тут же, как безумный, устремился к баньяну и быстро взобрался по стволу. Добравшись до дупла, он, не раздумывая, спрыгнул вниз.
У подножия лестницы горел факел, рядом с ним стоял туг с карабином в руке.
– Приветствую тебя, – сказал ему Тремаль-Найк. – Как дела в подземельях?
– Все в порядке.
– Как моя Ада?
– Ждет в пагоде свадебный подарок, – с какой-то зловещей улыбкой проговорил туг.
Он подошел к огромному барабану, висевшему справа, и мерно ударил три раза. Вдалеке из подземных галерей, послышались, три ответных удара.
– Тебя ждут, – сказал часовой, подавая ему факел.
– Тогда умри!..
И быстрый, как молния, Тремаль-Найк нанес ему удар кинжалом в грудь. Душитель упал, не издав даже крика.
Тремаль-Найк оттолкнул труп ногой и свистнул. Капитан Корихант и его солдаты бесшумно через баньян спустились к нему.
– Путь свободен, – сказал индиец.
– Где моя дочь? – спросил Корихант сдавленным голосом.
– Она в пагоде, в самой большой пещере.
– Вперед!.. Ружья наизготовку!.. – отдал приказ капитан.
– Нет, я сам пойду впереди, – сказал Тремаль-Найк. – Так мы захватим их легче.
– Иди. Мы двинемся за тобой, – согласился Корихант.
Переведя дух, чтобы хоть немного избавиться от волнения и снедавшей его тревоги, Тремаль-Найк решительно бросился вперед. Его переход по длинным и запутанным коридорам продолжался еще минут десять. Никто из тугов не встретился ему на пути.
Двенадцать мерных звучных ударов один за другим раздались в подземельях, когда, тяжело дыша, он добрался наконец до пагоды.
Странное зрелище предстало его глазам.
Под сводами пагоды блистало великое множество ламп, которые заливали ее потоками голубоватого мертвенного света. Еще страшнее и причудливее выступали в этом свете скульптуры богов вдоль стен, еще ужасней возвышалась зловещая фигура Кали.
Прямо под ней, рядом с беломраморной чашей, в которой плавала священная рыбка из Ганга, на шелковой подушке сидел Суйод-хан. Неподвижный, бесстрастный, он был задрапирован в широкую накидку из желтого шелка, многочисленными складками ниспадавшую с него. И так же неподвижно, как статуи, в одних набедренных повязках, с арканами в руках, стояли вокруг него туги: одни чернокожие, как негры, другие оливковые, как малайцы, третьи бронзовые или желтые, как китайцы, но все с одинаковой татуировкой на груди.
Переведя дух, Тремаль-Найк сделал еще несколько шагов и остановился посреди пагоды, чувствуя на себе множество взглядов, прямых и острых, как кинжалы.
– Будь благословен, – сказал ему Суйод-хан со странной улыбкой. – Ты возвращаешься победителем или побежденным?
– Где моя Ада? – с тревогой спросил Тремаль-Найк.
Глухой ропот прошел по рядам тугов, им не понравился такой ответ.
– Терпение, – сказал главарь сектантов. – Где голова капитана?
– Хидар идет следом, и через несколько минут представит вам ее.
– Значит, ты убил его?
– Да.
– Братья, наш враг мертв! – громко провозгласил Суйод-хан.
Он вздрогнул, по лицу его пробежала мстительная улыбка, но тут же он овладел собой и вновь неподвижно воззрился на Тремаль-Найка.
– Слушай меня, – сказал он, выдержал паузу. – Ты видишь эту богиню из бронзы, которая стоит перед нами?
– Вижу, – ответил Тремаль-Найк. – Но что мне с нее?
– Эта богиня могущественна. Более могущественна, чем Брама, Вишну, Шива и все другие боги, почитаемые индусами. Она живет в царстве тьмы и говорит с нами через эту рыбку, которую ты видишь в чаше. Она справедлива и страшна. Она презирает ладан и молитвы, ей нужны человеческие жертвы. Она символизирует собой нашу свободу и гибель наших угнетателей.
Суйод-хан остановился, чтобы посмотреть, какой эффект произвели эти слова на Тремаль-Найка. Но тот остался холоден и равнодушен. Все чувства, все его мысли устремлены были только к Аде. Лишь она одна была для него богиней, была его родиной и судьбой.
– Тремаль-Найк, – снова начала Суйод-хан, – ты один из тех людей, каких немного найдется в Индии. Ты силен, ты храбр и находчив. Ты индиец, который, как и все мы, стонет под игом чужеземцев с белой кожей. Одного из них ты убил. Но, покончив с капитаном, ты поставил себя в их глазах вне закона. У тебя нет больше пути назад. Хочешь ли ты принять нашу веру?
– Я! – вскричал Тремаль-Найк. – Я – туг?..
– Туги вызывают у тебя ужас? Не оттого ли, что они душат своих врагов? Но европейцы уничтожают нас пулями и снарядами своих пушек, мы же в ответ уничтожаем их арканом – оружием нашей могущественной богини.
– А моя Ада?..
– Она останется с нами, как остался и Каммамури, который уже сделался тугом.
– Но будет ли она моей женой?
– Никогда! Она принадлежит нашей богине.
– У меня нет другой богини, кроме Ады Корихант! – вскричал Тремаль-Найк яростно.
И снова глухой ропот прокатился по рядам тугов. Охотник на змей с тревогой огляделся кругом.
– Что это значит, Суйод-хан? – воскликнул он. – Ты обманул меня? Ты не хочешь отдать мне ее? И это после всего, что я для вас сделал!..
– Да, эта женщина была обещана тебе, – сказал Суйод-хан, но тон его не предвещал ничего доброго. – Ты ее заслужил, и ты получишь ее. Но захочет ли она стать твоей женой после такого твоего «свадебного подарка»? Ведь ты – убийца ее отца!
Он сделал знак рукой, и туг, стоявший рядом с ним, ударил в тамтам. Рокот дробных частых ударов отдался по всем галереям.
А когда эти звуки замолкли, в пагоде несколько мгновений еще царила могильная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71