Побродив туда-сюда по двору, возле навесов и изгородей, послушав болтовню сипаев, Саранги растянулся за густым кустом в пятидесяти шагах от дома, как человек, который хочет вздремнуть.
Но время от времени он осторожно поднимал голову, и взгляд его скользил по окрестностям. Можно было сказать, что он что-то ищет или кого-то ждет.
Прошел долгий час. Над горизонтом взошла луна, осветив бледным светом леса и русло реки, которая весело журчала, разбиваясь о берега. Вдалеке послышался громкий вой, вой шакала. Саранги быстро вскочил, настороженно оглядываясь вокруг.
– Наконец-то, – прошептал он. – Я узнаю свою судьбу.
Недалеко, в чаще леса, появились две светящиеся точки с зеленоватыми отблесками; Саранги приложил два пальца к губам и негромко свистнул.
Тотчас светящиеся точки приблизились к нему. Это были глаза огромного тигра, издававшего глухое урчание, обычное для этих животных.
– Дарма! – позвал индиец.
Тигрица пригнулась, распластавшись по земле, и тихо поползла. Добравшись до него, она снова заворчала.
– Ты ранена? – спросил индиец взволнованно.
Тигрица вместо ответа открыла пасть и облизала его руки и лицо.
– Я подверг тебя большой опасности, Дарма, – сказал он нежно. – Но нам предстоит последнее испытание.
Он провел рукой по шее зверя и нашел маленькую записку, свернутую трубочкой и подвешенную на тонком шелковом шнуре.
Дрожащими руками он развернул ее и пробежал глазами. Там были причудливые знаки голубого цвета и одна строка на санскрите.
«Приходи, потому что посланец прибыл».
Легкая дрожь пронизала его, и несколько капель пота заблестело на лбу.
– Пошли, Дарма, – сказал он.
Он взглянул на дверь дома, прошел триста или четыреста шагов, оглядываясь, и, сопровождаемый тигром, углубился в лес.
Пройдя быстрым шагом минут двадцать по едва заметной тропинке, он остановился и жестом подозвал тигрицу.
Из-за куста впереди вышел человек и, решительно наставив ружье, крикнул:
– Кто идет?
– Кали, – ответил Саранги.
– Проходи.
Саранги приблизился к смуглому индийцу в тюрбане, который внимательно его осмотрел.
– Ты тот, кого мы ждем? – спросил он.
– Да.
– Знаешь, кто тебя ждет?
– Коульи.
– Именно он; следуй за мной.
Индиец забросил карабин за плечо и пустился в путь медленным шагом. Саранги и Дарма следовали за ним.
– Ты видел капитана Макферсона? – несколько минут спустя, спросил проводник.
– Да.
– Что он делает?
– Не могу сказать.
– Ты ничего не знаешь о Негапатнане?
– Знаю. Он пленник капитана.
– Ты правду говоришь?
– Чистейшую правду.
– И знаешь, где его запрятали?
– В подвале дома.
– Они осторожны, эти европейцы!
– Похоже.
– Но ты освободишь его.
– Я? – вскричал Саранги.
– Думаю, ты.
– Кто тебе это сказал?
– Скоро узнаешь.
Индиец замолчал и ускорил шаг, углубившись в густые заросли бамбука и колючих кустов. Часто он останавливался и осматривал стволы тамариндов, которые попадались на пути.
– Что ты ищешь? – спросил Саранги.
– Знаки, которые указывают дорогу.
– Коульи переменил убежище?
– Да, вблизи его хижины показывались англичане.
– Неужели?
– У капитана Макферсона длинные руки. Будь начеку, Саранги: они могут сыграть с тобой скверную шутку, когда ты меньше всего этого ждешь.
Он остановился, приложил руки к губам и издал звук, напоминающий вой шакала.
Такой же вой послышался в ответ.
– Путь свободен, – сказал индиец. – Иди по этой тропинке, придешь к порогу хижины. Я останусь здесь сторожить.
Саранги послушался. Он шел по тропинке и за каждым деревом видел людей с арканами вокруг пояса и карабинами в руках.
– Охрана сильная, – прошептал он. – Мы сможем потолковать, не опасаясь, что англичане застанут нас здесь врасплох.
Очень скоро он оказался перед большой хижиной, построенной из огромных стволов деревьев, в которой вместо окон были бойницы для ружейных стволов. Крыша была покрыта широкими листьями, а на самой верхушке красовалась грубая статуя Кали.
– Кто идет? – спросил охранник, сидящий на пороге.
– Кали, – второй раз ответил Саранги.
– Проходи.
Он вошел в большую комнату, освещенную смоляным факелом, который распространял дымный свет.
На циновке лежал сухощавый полуголый индиец с таинственной татуировкой на груди. Его бронзовое лицо было грубым и жестоким, что подчеркивалось густой черной бородой. Глубоко посаженные глаза блестели мрачным огнем.
– Здравствуй, Коульи, – сказал Саранги, входя, но произнес эти слова точно нехотя, как бы с трудом.
– А, это ты, друг, – отвечал Коульи, быстро вставая. – Жду тебя с нетерпением.
– Не моя вина: дорога длинная.
– Знаю, друг мой. Как идут дела?
– Прекрасно; Дарма великолепно справилась со своей ролью. Если бы я не подоспел, она бы расплющила голову капитану.
– Она его повалила?
– Да.
– Прекрасный зверь эта твоя тигрица.
– Что верно, то верно.
– Так что ты теперь на службе у капитана?
– Да.
– В качестве кого?
– Охотника.
– Он знает, что ты ушел из дома?
– Он предоставил мне полную свободу.
– И все-таки будь осторожен. У этого человека зоркие глаза.
– Я знаю.
– Расскажи мне о Негапатнане.
– Его привезли вчера ночью и поместили в подвале.
– Ты знаешь этот подвал?
– Нет еще, но узнаю. Говорят, там стены огромной толщины, и часовой, вооруженный до зубов, стережет его днем и ночью.
– Ты узнал даже больше, чем я надеялся.
– Возможно, я сильнее и хитрее, чем ты думаешь, – ответил Саранги.
– Тебе известно, заговорил ли Негапатнан?
– Не знаю.
– Если он заговорит, мы погибли.
– Ты не доверяешь ему? – с легкой иронией спросил Саранги.
– Нет, Негапатнан – сильный человек и не способен предать нас. Но капитан Макферсон умеет пытать. Однако перейдем к делу.
Саранги нахмурился, и легкая дрожь пробежала по телу.
– Говори, – сказал он странным тоном.
– Ты знаешь, зачем я тебя позвал?
– Догадываюсь, речь идет…
– Об Аде Корихант.
При этом имени взгляд Саранги потух, и он печально опустил голову. Что-то влажное сверкнуло на его ресницах; глубокий вздох сорвался с побледневших губ.
– Ада!.. – воскликнул он сдавленным голосом. – Говори, Коульи, говори. Что с ней?..
Коульи взглянул на охотника, и жестокая ухмылка скривила его губы.
– Ты помнишь, Тремаль-Найк, ту ночь, когда ты укрылся в колодце со своей Адой и маратхом? – спросил он вкрадчивым голосом.
– Да, помню, – ответил Саранги, а точнее, Тремаль-Найк, охотник на змей из Черных джунглей.
– Ты был в наших руках. Достаточно было Суйод-хану захотеть, и вы все трое уснули бы навечно.
– Знаю. Но зачем ты напоминаешь мне эту ночь?
– Нужно, чтобы ты ее помнил.
– Тогда поторопись: не заставляй меня так страдать. У меня и так сердце обливается кровью.
– Я буду краток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71