Он положил руку на голову Дарме, чтобы не дать ей зарычать, и с большой осторожностью приблизился к самому отверстию колодца.
Он взглянул наверх, но тьма была слишком густая, чтобы можно было что-то разглядеть. Прислушавшись, он различил, однако, тихий шепот. Казалось, несколько человек разговаривали у отверстия колодца.
«Вот они, – прошептал он. – Решительный час близок».
Яркая вспышка вдруг осветила верх пещеры. Как ни мгновенна она была, при свете ее Тремаль-Найк заметил несколько голов, склонившихся над колодцем.
Он быстро поднял вверх карабин.
– Они здесь, – сказал голос.
– Я видел внизу его самого, – подтвердил другой.
Тремаль-Найк нажал на курок. Выстрел был заглушен страшным криком. Над колодцем раздался скрежет и грохот, после чего шум мгновенно стих. В ярости Тремаль-Найк разрядил один из своих пистолетов.
– Ах негодяи! – вскричал он.
Каммамури и Ада бросились к нему.
– О боги! Ты ранен? – воскликнула девушка, хватая его за руку.
– Нет, Ада, я не ранен, – отвечал он, стараясь казаться спокойным.
– А этот грохот?..
– Они закрыли колодец, но мы выйдем отсюда, я тебе обещаю.
Он зажег факел и увлек Аду в сторону, усадив ее на расстеленный на полу пояс.
– Ты устала, – сказал он мягко. – Постарайся немного отдохнуть. А мы пока поищем проход. Не бойся, тебе ничто не грозит.
Обессиленная от стольких волнений, Ада послушно прилегла на подстилке. Тремаль-Найк и маратх направились к стенам и принялись внимательно выстукивать их, в надежде найти какой-нибудь ход.
По ту сторону стены время от времени слышался какой-то глухой шум, подобный тому, что они уже слышали раньше, и который заставил тигрицу ворчать.
Примерно полчаса провели они в поисках, ощупывая камни и ковыряя их ножом, когда заметили, что температура в подземелье начала подниматься, стало довольно жарко. Оба вспотели, как будто в печке.
– Что бы это значило? – спросил Тремаль-Найк, начиная беспокоиться.
Прошло еще с четверть часа, и температура еще поднялась. Казалось, стены в колодце раскалены. Вскоре этот жар стал невыносим.
– Они что, хотят нас зажарить? – спросил маратх.
– Я больше ничего не понимаю, – отвечал Тремаль-Найк, сбрасывая промокшую от пота рубашку.
– Но откуда исходит этот жар? Если так будет продолжаться, мы сваримся.
– Поспешим.
Они снова принялись выстукивать, но, обойдя всю пещеру, так и не нашли никакого прохода. Однако в углу стена резонировала, как будто полая с той стороны. Можно было попробовать раздробить ее здесь и выкопать проход.
Вооружившись ножами, они яростно напали на скалу, но очень скоро вынуждены были остановиться. Температура стала невыносимой, оба умирали от жажды. Поискали какое-нибудь углубление с водой, но не нашли ни капли. Им стало страшно.
– Неужели придется погибнуть в этой пещере? – воскликнул Тремаль-Найк, бросая отчаянный взгляд на эти пышущие жаром стены, непроницаемые со всех сторон.
В этот миг таинственное журчание послышалось над их головами, и огромный кусок скалы сорвался со свода, упав на землю со страшным грохотом. Почти тут же из этой трещины яростно обрушилась вниз широкая струя воды.
– Мы спасены! – заорал Каммамури.
– Тремаль-Найк, – прошептала девушка, разбуженная этим каскадом.
Охотник бросился к ней.
– Что с тобой? – спросил он.
– Я задыхаюсь… мне не хватает воздуха. Почему этот страшный жар? Глоток воды, Тремаль-Найк, глоток воды!..
Он поднял ее на руки и отнес к каскаду, где маратх и тигрица пили жадными глотками.
Зачерпнув пригоршню воды, поднес к губам девушки.
– Пей, Ада, тут хватит на всех.
Напоив ее, он в свою очередь утолил жажду.
Неожиданно тигрица с хриплым рычанием тяжело упала на землю и забилась в корчах. Испуганный Каммамури бросился к ней, но силы ему изменили, и он упал рядом с Дармой, с выкаченными глазами, скрюченными руками и губами, покрытыми кровавой пеной.
– Хо… зяин!.. – пролепетал он затухающим голосом.
– Каммамури! – закричал Тремаль-Найк. – Великий Шива!.. Ада!.. О моя Ада!..
Девушка страшно побледнела и закатила глаза, лицо ее исказилось. Она протянула руки, точно зовя Тремаль-Найка, открыла рот, но, так и не произнеся ни звука, ничком упала на пол. Тремаль-Найк подхватил ее и испустил душераздирающий крик.
– Помогите!.. Помогите!.. Помогите!.. – взывал он.
Это были последние его слова. Лицо его потемнело, мышцы окоченели, страшная дрожь потрясла с головы и до ног. Он зашатался, выпрямился и тут же упал, как подкошенный, на горячие камни пещеры.
Почти в тот же миг послышался скрежет, и туги ворвались под своды ее, бросившись на них, потерявших сознание.
Часть вторая
РЕВАНШ ТРЕМАЛЬ-НАЙКА
Глава 1
КАПИТАН МАКФЕРСОН
Была чудесная августовская ночь, настоящая тропическая ночь.
В ясном небе, голубом, как индиго, блестели мириады сверкающих звезд; луна неспешно следовала своим путем, фантастически освещая течение Хугли, которое извивалось, как огромная серебряная лента, среди бесконечных равнин дельты Ганга.
Таинственное ночное молчание царило повсюду, прерываемое время от времени лишь дуновением легкого ветерка, шевелящего верхушки деревьев, да жалобным воем шакала, бродившего по берегу реки.
Несмотря на глухой час ночи и тысячи опасностей, которые таила ночная тьма, какой-то человек в форме капитана сипаев лежал у подножия большого тамаринда, не смыкая глаз.
Ему могло быть лет сорок-сорок пять. Он был высокого роста, крепкого сложения, очень смуглый, но все же меньше, чем индийцы: у него это был просто загар. В нем угадывался европеец, долгие годы проведший под жарким тропическим солнцем.
Энергичное, чуть надменное лицо, окаймленное длинной черной бородой, и лоб, изборожденный глубокими морщинами, говорили о сильном характере и привычке к невзгодам, а задумчивые, чуть грустные глаза – о чувствительной и ранимой душе.
Он лежал неподвижно, но иногда поднимал голову и пристально смотрел на освещенную луной реку, делая нетерпеливый жест.
Прошло уже с полчаса, когда вдали раздался выстрел. Капитан протянул руку к своему карабину, инкрустированному серебром и перламутром, быстро поднялся и спустился на берег, цепляясь за корни тамаринда, которые, извиваясь, как змеи, то здесь, то там вылезали из земли. Вверх по течению реки появилась черная точка, которая постепенно увеличивалась, приобретая форму лодки – вода вокруг нее сверкала, вздымаемая веслами.
«Это они», – вглядываясь, прошептал капитан.
Он поднял карабин и выстрелил. Полоска огня вспыхнула над черной точкой, и раздался ответный выстрел.
«Все идет хорошо, – подумал капитан. – Надеюсь, на этот раз будут какие-то известия».
Он снова впился взглядом в приближающуюся лодку. Она увеличивалась в размерах и быстро шла к берегу под взмахами нескольких весел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Он взглянул наверх, но тьма была слишком густая, чтобы можно было что-то разглядеть. Прислушавшись, он различил, однако, тихий шепот. Казалось, несколько человек разговаривали у отверстия колодца.
«Вот они, – прошептал он. – Решительный час близок».
Яркая вспышка вдруг осветила верх пещеры. Как ни мгновенна она была, при свете ее Тремаль-Найк заметил несколько голов, склонившихся над колодцем.
Он быстро поднял вверх карабин.
– Они здесь, – сказал голос.
– Я видел внизу его самого, – подтвердил другой.
Тремаль-Найк нажал на курок. Выстрел был заглушен страшным криком. Над колодцем раздался скрежет и грохот, после чего шум мгновенно стих. В ярости Тремаль-Найк разрядил один из своих пистолетов.
– Ах негодяи! – вскричал он.
Каммамури и Ада бросились к нему.
– О боги! Ты ранен? – воскликнула девушка, хватая его за руку.
– Нет, Ада, я не ранен, – отвечал он, стараясь казаться спокойным.
– А этот грохот?..
– Они закрыли колодец, но мы выйдем отсюда, я тебе обещаю.
Он зажег факел и увлек Аду в сторону, усадив ее на расстеленный на полу пояс.
– Ты устала, – сказал он мягко. – Постарайся немного отдохнуть. А мы пока поищем проход. Не бойся, тебе ничто не грозит.
Обессиленная от стольких волнений, Ада послушно прилегла на подстилке. Тремаль-Найк и маратх направились к стенам и принялись внимательно выстукивать их, в надежде найти какой-нибудь ход.
По ту сторону стены время от времени слышался какой-то глухой шум, подобный тому, что они уже слышали раньше, и который заставил тигрицу ворчать.
Примерно полчаса провели они в поисках, ощупывая камни и ковыряя их ножом, когда заметили, что температура в подземелье начала подниматься, стало довольно жарко. Оба вспотели, как будто в печке.
– Что бы это значило? – спросил Тремаль-Найк, начиная беспокоиться.
Прошло еще с четверть часа, и температура еще поднялась. Казалось, стены в колодце раскалены. Вскоре этот жар стал невыносим.
– Они что, хотят нас зажарить? – спросил маратх.
– Я больше ничего не понимаю, – отвечал Тремаль-Найк, сбрасывая промокшую от пота рубашку.
– Но откуда исходит этот жар? Если так будет продолжаться, мы сваримся.
– Поспешим.
Они снова принялись выстукивать, но, обойдя всю пещеру, так и не нашли никакого прохода. Однако в углу стена резонировала, как будто полая с той стороны. Можно было попробовать раздробить ее здесь и выкопать проход.
Вооружившись ножами, они яростно напали на скалу, но очень скоро вынуждены были остановиться. Температура стала невыносимой, оба умирали от жажды. Поискали какое-нибудь углубление с водой, но не нашли ни капли. Им стало страшно.
– Неужели придется погибнуть в этой пещере? – воскликнул Тремаль-Найк, бросая отчаянный взгляд на эти пышущие жаром стены, непроницаемые со всех сторон.
В этот миг таинственное журчание послышалось над их головами, и огромный кусок скалы сорвался со свода, упав на землю со страшным грохотом. Почти тут же из этой трещины яростно обрушилась вниз широкая струя воды.
– Мы спасены! – заорал Каммамури.
– Тремаль-Найк, – прошептала девушка, разбуженная этим каскадом.
Охотник бросился к ней.
– Что с тобой? – спросил он.
– Я задыхаюсь… мне не хватает воздуха. Почему этот страшный жар? Глоток воды, Тремаль-Найк, глоток воды!..
Он поднял ее на руки и отнес к каскаду, где маратх и тигрица пили жадными глотками.
Зачерпнув пригоршню воды, поднес к губам девушки.
– Пей, Ада, тут хватит на всех.
Напоив ее, он в свою очередь утолил жажду.
Неожиданно тигрица с хриплым рычанием тяжело упала на землю и забилась в корчах. Испуганный Каммамури бросился к ней, но силы ему изменили, и он упал рядом с Дармой, с выкаченными глазами, скрюченными руками и губами, покрытыми кровавой пеной.
– Хо… зяин!.. – пролепетал он затухающим голосом.
– Каммамури! – закричал Тремаль-Найк. – Великий Шива!.. Ада!.. О моя Ада!..
Девушка страшно побледнела и закатила глаза, лицо ее исказилось. Она протянула руки, точно зовя Тремаль-Найка, открыла рот, но, так и не произнеся ни звука, ничком упала на пол. Тремаль-Найк подхватил ее и испустил душераздирающий крик.
– Помогите!.. Помогите!.. Помогите!.. – взывал он.
Это были последние его слова. Лицо его потемнело, мышцы окоченели, страшная дрожь потрясла с головы и до ног. Он зашатался, выпрямился и тут же упал, как подкошенный, на горячие камни пещеры.
Почти в тот же миг послышался скрежет, и туги ворвались под своды ее, бросившись на них, потерявших сознание.
Часть вторая
РЕВАНШ ТРЕМАЛЬ-НАЙКА
Глава 1
КАПИТАН МАКФЕРСОН
Была чудесная августовская ночь, настоящая тропическая ночь.
В ясном небе, голубом, как индиго, блестели мириады сверкающих звезд; луна неспешно следовала своим путем, фантастически освещая течение Хугли, которое извивалось, как огромная серебряная лента, среди бесконечных равнин дельты Ганга.
Таинственное ночное молчание царило повсюду, прерываемое время от времени лишь дуновением легкого ветерка, шевелящего верхушки деревьев, да жалобным воем шакала, бродившего по берегу реки.
Несмотря на глухой час ночи и тысячи опасностей, которые таила ночная тьма, какой-то человек в форме капитана сипаев лежал у подножия большого тамаринда, не смыкая глаз.
Ему могло быть лет сорок-сорок пять. Он был высокого роста, крепкого сложения, очень смуглый, но все же меньше, чем индийцы: у него это был просто загар. В нем угадывался европеец, долгие годы проведший под жарким тропическим солнцем.
Энергичное, чуть надменное лицо, окаймленное длинной черной бородой, и лоб, изборожденный глубокими морщинами, говорили о сильном характере и привычке к невзгодам, а задумчивые, чуть грустные глаза – о чувствительной и ранимой душе.
Он лежал неподвижно, но иногда поднимал голову и пристально смотрел на освещенную луной реку, делая нетерпеливый жест.
Прошло уже с полчаса, когда вдали раздался выстрел. Капитан протянул руку к своему карабину, инкрустированному серебром и перламутром, быстро поднялся и спустился на берег, цепляясь за корни тамаринда, которые, извиваясь, как змеи, то здесь, то там вылезали из земли. Вверх по течению реки появилась черная точка, которая постепенно увеличивалась, приобретая форму лодки – вода вокруг нее сверкала, вздымаемая веслами.
«Это они», – вглядываясь, прошептал капитан.
Он поднял карабин и выстрелил. Полоска огня вспыхнула над черной точкой, и раздался ответный выстрел.
«Все идет хорошо, – подумал капитан. – Надеюсь, на этот раз будут какие-то известия».
Он снова впился взглядом в приближающуюся лодку. Она увеличивалась в размерах и быстро шла к берегу под взмахами нескольких весел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71