Первый семестр посвящен актерскому мастерству. И соответственно работы должны быть – портреты актеров. А рецензии, пожалуйста, по желанию. Как после «N» писать что-то? Справлюсь ли? Вот и еще одна проверка.
8.09. Вчера пол-лекции проговорила с В.М. обо всем понемногу. Я больше чем на полчаса опаздывала и пошла посидеть в театралку. И там – он. До чего все-таки противоречивый человек. Хамелеон. Но это не в обиду ему. Просто он чрезмерно деликатен и даже пуглив. Причинить какое-то неудобство человеку для него недопустимо, и вот подстраивается под каждого, и каждому говорит именно то, что тот от него хотел бы услышать. Это не порок, но про это нельзя забывать, чтобы не попасть впросак. Впервые за долгое время после разговора с ним у меня осталось хорошее настроение, вернее, стало хорошим. Может быть, потому, что мы были одни, и он обходился без своих привычных хохмочек. Скорее всего, за этим скрывается скованность определенная. Ирония. Язвительность как защитная реакция. Рассказала ему историю с «СиШ». Сказал, что я все правильно сделала. Говорили о проблемах, моих и чужих. О театрах, конечно же. Сказал, что слышал о возобновлении «N». Для меня это не новость. Могут не раз повторить: спектакля не будет, а я буду все равно верить в его жизнь. Будет он, будет, если я так сильно в это верю. Сказал, что рецензию не на премьеру «пробить» гораздо легче, чем пре-
мьерную. Все соревнуются в оценке, в скорости тоже. Возникает ажиотаж. Но «N» не репертуарный. Возникнет – пропадет. Видение. Но я верю в свою работу. Говорил о недовольстве по поводу набранного нового курса. Много вульгарных, случайных людей. Уже появилось у них нездоровое стремление к лидерству. У нас этого не было. Мы более дружные, более самобытные и интересные. Исключение делает только для Нади. Очень ее ценит. Хотел бы видеть ее на нашем курсе. Я говорила, что счастлива, что учусь у него. Повезло. Удача. Казалось, был искренне удивлен и обрадован. Я спросила: «Разве это новость? Любой из нас так же ответит». Но, видимо, это действительно для него важно. Во всех его противоречиях – он весь, странный, трудно объяснимый человек с успокаивающей улыбкой.
И все-таки я, скорее всего, ушла бы, будь у меня какие-то другие возможности. Если сейчас боль несколько затихла, это не значит, что я поправилась. Недовольство своим положением в жизни сохраняется. Еще какое!
Все равно я останусь. Трудно верить, но я верю. Господи, дай мне силы!
11.09. Когда никто не звонит – пусто. Конечно, нетрудно самой набрать телефон и узнать, как дела. Выжидаю. Неправильная тактика, но нахожусь в плену у своих недостатков. Мало кому я нужна и интересна, но ведь и меня по-настоящему немногие интересуют. Везде – видимость.
У увлеченного человека увлечение всегда одно. А я все-таки увлекающаяся. Но любовь у меня одна – поэзия.
Все время кажется, что со мной людям неуютно. Я чувствую себя глупо, скованно. Хочу укрыться в тень, спрятаться. Говорю вежливости, улыбаюсь. И тоскую, понимая, что это фальшь. И вырваться из ежедневных этих условностей никак не могу. И только когда пишу, дышу свободнее.
«Мелькающее отраженье потерянного навсегда» – так у Гумилева.
Не отраженье, «только отблеск прощального па» – так у меня.
Мои проблемы, если взглянуть на них трезво, рассыпаются, превращаются в пыль. Их нет. И они есть, есть, есть. Смешные и неповоротливые, как гиппопотамы, открывают огромные пасти и лениво зевают, втягивая меня в болото своей неподвижности.
Растрачиваюсь по мелочам. Талант больше моей личности. Это несомненно. Как мы с ним устроимся дальше жить, не представляю. Противоречие нарастает. Его все больше (нет, я не зазнаюсь), меня все меньше. Не угнаться. Но какая-то энергия еще осталась, и я полыхаю на весеннем ветру медным пламенем ранней чаровницы-осени.
13.09. Солнце мое черноглазое, где ты сегодня?
Вчера была с Володей из ГИТИСа в Маяковке на спектакле «Розенкранц и Гиль-денстерн мертвы». Если бы я посмотрела его в прошлом сезоне, то он наравне с «Городом мышей» и «N» занял бы место лучших в моем списке избранных. Талантливо и легко. Удовольствие от прекрасной игры и изящной режиссуры. Малый зал, длинный узкий помост, делящий его пополам, на котором и происходят все события. Боюсь писать про него. Это ответственно и серьезно, но впечатление – радость!
14.09. Вчера звонила Паше. Он, оказывается, уже брал для меня пьесу у Гинка-са, но т к. я не объявилась в конце августа, отдал обратно. Я попросила снова взять, ответил, что попробует. Опять просил почитать что-то из моих рецензий. Наверное, дам «Нижинского». Мне кажется, он довольно колкий человек. Мне бывает трудно с ним разговаривать, а он не всегда адекватно реагирует на мои слова. Но такое общение даже интересней. Постоянное внутреннее сопротивление, несог-
ласие – стимул к дальнейшим отношениям. Пожалуй, он из «мажорных мальчиков». Живет в доме престижного местоположения, телефон на даче. И по разговору, по каким-то незначительным деталям я делаю такие выводы. К тому же доля снобизма и некоторая капризность интонаций. ОК, поживем – увидим.
Сегодня – хмурое безрадостное утро. В универ не пошла. Время летит. Сценарии, кино, съемки. Без них не представляю будущей жизни. Но, конечно, само собой, стихи, стихи, стихи. Литература во всех проявлениях + кино. Должна как-то совместить, разгадать противоречие мое, противоречие несоответствий и страхов.
Володя предложил написать сценарий (или пьесу) про Мандельштама. В идеале – вообще про то балагурящее время начала века. Я не совсем поняла, что же конкретно он хочет: спектакль или фильм. Меня бы больше устроило второе. Конечно, не документальный фильм. Идея великолепная. Неожиданно и ново. Но браться за ее осуществление? Нужно совпадение масштабов. Реальное понимание того самочувствия. Дело даже не в прекрасном знании предмета, а в улавливании междустро-чий и междуточий. Еще Нижинский. Все сложно. Хотя сама идея заманчива.
Весь день было сумеречно, а сейчас голубые блюдца с белоснежными сливками. А иногда и не блюдца совсем, а хитрые щелки. Кто подглядывает за городом сверху? Да, небо – великий режиссер.
Неужели Олег опять свалит в Лондон, и спектаклю – каюк? Неужели не удастся им всем собраться и ка-а-к дать «Нижинским» по затхлым умам столичных околотеатралов?
С Володей все разворачивается по банальной схеме. Жалко. Снова отношения обречены на пустоту, потому что он для меня не больше, чем режиссер, друг, коллега. Не больше. Влюбляюсь я в других. Увы, которым и нравятся другие. Замкнулось. Может, и изменю когда-нибудь своим вкусам. Сейчас – одни неурядицы.
15.09. Варя передала слова В.М.: «Алена изменила „Мышкам“ с „Нижинским“. Забавно. Были с ней на фильме Трюффо „Две англичанки и континент“.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158