Я же не умею по-другому. Стараясь высветить образ, настроение спектакля, я не скрываюсь за показной объективностью, я – везде я. Мне трудно анализировать, как принято, разбирать работу режиссера отдельно, отдельно актерские возможности, мизансцены, язык. То, что я говорю и пишу, не нравится Г. Мы – слишком разные, более того, мы – противоположные. Я – поэт. Он – критик. Это разные полюса. По разные стороны баррикад, как говорится. Будет провал. Я так уверена в себе и так раздавлена своей невозможностью угодить требуемому, Г., всем этим людям, которых уважаю. Я не в силах перестроиться и построиться. Я боюсь разборки, и я уверена в своей правоте.
Глупейшая самоуверенность. Все во мне есть, как есть. Я не хочу сказать, что не нужно развиваться. Но я развиваюсь по своему единственному пути. Других дорог быть не может.
12.10. Что-то случится в жизни. Снова тревога, ожидание, мельтешение предчувствий, страхов, недоговоренностей. Я отравлена театром, этой блистательной и фальшивой богемной жизнью, мишурой напускного и глубиной прозрений. Мне уже трудно ощутить себя вне театральной атмосферы. И новый бред: желание сниматься в кино. Данных у меня – почти ничего. Самоуверенности – сверх меры. Отсутствие, с другой стороны, фотогеничности, ужасная скованность, робость, зажатость. Мука моя! А я говорю об актерстве. Нонсенс. Но отделаться от вздорных иллюзий трудно.
Какое странное порхающее состояние. То мне кажется, я близка к истерике и срыву, то непонятная щемящая тоска и страх перед будущим, а то умиротворенность и тишина, граничащая с равнодушием.
Чувствую, что все легче получается писать, связно и легко излагать свои мысли. Конечно, до совершенства далеко, но прогресс есть. Остается в той же степени овладеть устным словом и умением убеждать.
О театре постоянно думаю. Перед глазами виденные спектакли, в душе – жажда приблизиться и стать своей среди всей театральной тусовки.
Масштаб в каждом миге бытия. Болею этой уничтожающей и возвышающей одновременно высотой. Ожидаю славу и боюсь ее. Говорю, что не в меру горда и высокомерна, и ломаюсь, безумствую, анализирую себя и приговариваю к отчаянию и тоске. Но что-то опять поворачивается внутри, словно щелкает замочек волшебный, и я – веселая, приятная, уверенная. Но до чего редки эти вспышки света. Особенно в последнее время. Увязла я в путанице своих порывов и самоограничений, устала от ожидания и невозможности сопротивляться судьбе. Хотя, честно говоря, несмотря ни на что, улавливаю приближение нового.
А если все кончится исключением из института. Банально и прозаично. Почему-то (наверное, от беспечности) про это не хочется думать. Знаю о глупости такого поведения, ведь науками совсем не занимаюсь, но слишком много в моей жизни сейчас выходящего за эти рамки. Москва. Долгожданная мечта. Я здесь. Но мне мало этого. Хочется покорить очаровательную и насмешливую красавицу, столицу моего вдохновения и таланта.
Трудно примириться с обыденностью повседневности. Хочется праздника и высоты. Высоты мысли, положения в обществе, известности. На чем основаны мои желания? Только лишь на внутреннем самочувствии и странно зыбком, но явственно существующем подсознании, где вся жизнь, как на ладошке, за которою тянусь душой и не могу постигнуть, но слабые отклики, вздохи, шепотки иногда долетают. Они разные. Сейчас – надежда.
Мои поэтические этюды-рецензии слишком самобытны? Тем хуже для них. Многие не поймут. Но не могу же я подстраиваться под массовое сознание, не хочу быть не собой, подчиняясь общепринятому. Люди незаурядные, надеюсь, оценят, банальные – рвать и метать. Но в любом случае, то, что написано, – уже осуществилось и живет.
Я осознаю некоторую недоработку, неполноту, может быть. Но я ведь только начинаю. Все же что-то очень важное, душа, настрой, вернее, чувствование, в моих работах есть. А что до совершенства… Я буду думать, и писать, и учиться. Все у меня получится.
13.10. Увлеклась обереутской эстетикой и философией. Предчувствую в этом свое второе поэтическое дыхание. Мне кажется, я начала останавливаться в своем развитии, штамповать. Без труда мысля образами, когда они постоянно будто наплывают сами, наговаривая их в форму, начинаю как бы костенеть, повторяться, постоянное воспроизводство исходного материала, нового не появляется уже давно, живу собой, прошедшей, прочувствовавшей, и только лишь вспоминаю то или иное свое состояние и передаю это в созвучиях. Но повторы, повторы. Не словесные, не композиционные и не смысловые, по самоощущению себя в пространстве, никакого движения извне. Все варится во мне, не получая новых, свежих источников, компонентов. Долго так продолжаться не может. Раздражает. А где найти не забитое, не зачуханное традиционностью и стереотипами новое самочувствие, понимание и восприятие бытия? Теперь знаю – у обереутов. Тема мало изученная, не заштампованная идеологическими выкладками и исследованиями, полностью открытая для любого, кто пожелает сделать шаг в этот курьезный мудрый мир. Тем более в театрах сейчас начинаются постановки пьес Хармса. В частности, тот прелестный спектакль «Елизавета Бам», который вызвал у меня столько переживаний и откликов.
Еще. Меня очень интересует новый театр, пока существующий при Щукинском училище, но, возможно (нет, просто обязательно), из него получится большое новое явление искусства. Непосредственность и глубина взгляда, талант и прекрасная техника – в этих ребятах так много разного, и они умеют ощутить и преподнести себя ценностью. Я бы очень хотела больше узнать их творчество (пока видела только две постановки). Хотя уже сейчас в голове куча мыслей и образов, намеков на будущую картину, но я бы все же хотела знать о них глубже и больше. Мечтаю познакомиться! Восхищаюсь их эстетикой и философской многогранностью. Они, может быть, сами не подозревают, что создают новое мировосприятие, новое искусство, образ чувствования и мышления на сцене. Их ждет красивое и перспективное будущее, но как бы я хотела узнать их до того, как произойдет их всеобщее признание, чтобы быть с ними не только в момент успеха, на высоте, но и в сомнениях и поисках, и ошибках. Я просто «загорелась» этой мыслью. Отравлена театром безнадежно.
Сегодня идет снег и не тает, мерзавец холод и колкая пустота. На меня обрушиваются размышления, приступы самоуверенности, ожидание дали и выси, и еще бесчисленное множество разных состояний, которые хаотично сменяют одно другое или мирно уживаются на краешке сознания, предоставляя разуму возможность выплеснуть, попробовать запечатлеть их в этих записках.
Вот сижу сейчас и, кажется, обращаюсь мысленно к будущему, которое почему-то стоит за спиной, к поколению новых песен и людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158